Матвей. А может, она всего пятак даст.
(Уходят оба направо. В саду разговаривают доктор и Веселкина.)
Доктор (угрюмо). Сочиняют - в молодости...
Павлин (вставая). Осмелюсь заявить - святые отцы и в преклонном возрасте сочиняли...
Доктор. Ну-с?
Павлин. Больше ничего-с...
(Идут Притыкина и Надежда - женщина очень красивая, большая, с огромными неподвижными глазами. Сзади Богаевская.)
Надежда. Тогда он говорит ей: "Алиса! Моя любовь не умрет раньше меня, а пока я жив - я твой!"
Притыкина. Вон как! Наши мужчины и слов таких не знают...
Надежда (садится на бревно). Француз неверен, но любит страстно и благородно... Испанец в любви доходит даже до свирепости, а влюбленный итальянец обязательно ночью на гитаре играет под окном женщины, в которую влюблен.
Богаевская. Напрасно тебя, Надежда, грамоте выучили!
Надежда. Вы, Татьяна Николаевна, в таком возрасте, когда все это уже совсем неинтересно, а я...
Богаевская. А ты - только язык чешешь...
Надежда (серьезно). Подождите...
Притыкина. А я вам завидую, милая вы моя... Сколько вы любовных историй знаете, и какие всё хорошие истории! Как сны девичьи... Где же мой Архип?
Богаевская. Лидочкина лошадь стоит...
Надежда. Познакомьте меня с ней...
Богаевская. С лошадью?
Надежда (серьезно). Нет, с Лидией Павловной...
Богаевская. Вот ты, душа моя, тысячи романов прочитала, а правильно спросить не умеешь... в смешное положение ставишь себя, да!
Надежда (спокойно). Ничего... Всяк по-своему умен.
Богаевская (кричит и идет направо). Лидуша!
Притыкина (негромко). Как она грубо с вами... ай-ай!
Надежда (спокойно). Дворяне с простыми людьми всегда так говорят, и даже в романах, где все описывается лучше правды, дворяне - дерзкие... Смотрите, какая она красавица!
(Богаевская, за ней Лидия.)
Богаевская. Вот, Лидуша, Надежда Поликарповна просит познакомить ее с тобой... (Надежда приседает.) Видишь, даже приседать умеет...
(Доктор подходит.)
Надежда. Я вас знаю... вы каждый день мимо нашего дома на лошади скачете... А я смотрю и любуюсь - точно вы графиня или маркиза... Очень красиво это.
Лидия. Я часто вижу ваше лицо в окне и тоже любуюсь им...
Надежда. Благодарю вас! Похвалу красоте своей и от женщины слышать приятно...
Богаевская. Ишь ты!
Доктор (сумрачно). От женщины приятнее или от мужчины?
Надежда. Как следует оценит красоту, конечно, только мужчина...
Лидия. Как вы... уверенно сказали это...
Притыкин (кричит). Господа! Едут! Чу!
(Все прислушиваются, - звон бубенцов.)
Надежда (Лидии). Вам интересно знать, какие они?
Лидия. Кто? Тетя, нам пора идти.
Надежда. Инженеры...
Притыкин (выбегает). Сейчас приедут!
Лидия (Надежде). Нет...
Богаевская. Устала я, Лидуша... подожди!
Надежда. А я жду их, как праздника...
Притыкина. И вдруг - они старые!
Лидия (тетке, негромко). Это похоже на торжественную встречу и смешно.
Богаевская. Идем в сад... я только выпью чего-нибудь... Идемте в сад!
(Все идут за нею.)
Притыкин. Приехали... а, доктор? Интересно!
Доктор (угрюмо). Почему? Вот если бы они пешком пришли... ну, это туда-сюда!
Надежда. Какие глупости!
Богаевская. Она хотела бы видеть их верхами, в латах, в плащах...
(Уходят все направо, их медленный говор заглушает звон бубенцов. Справа медленно идет, заложив руки за спину, Редозубов - седой, суровый старик с черными лохматыми бровями. Останавливается, слушая шум на станции. Является Павлин, издали снимая картуз.)
Редозубов. Здорово... ну?
Павлин. О вашем драгоценном здравии что услышу приятного?
Редозубов. У доктора спроси. Приехали? Они?
Павлин. Именно - всеми ожидаемые инженеры; один пожилой, бритый, с усами и как бы уже несколько хмелен... другой - помоложе и весьма рыжеват. При них дама - молодая, красивая, и прислуга с нею - девица франтовитая. В двух экипажах ехали, а третий с вещами и со студентом, племянником Ивакина.
Редозубов. А он как... с ними?
Павлин. Видимо, по бедности состояния приспособился из милости...
Редозубов. Лошадь - Богаевской?
Павлин. Ихняя. Она в Фокино ездила на прогулку... А теперь - у Дарьи Ивакиной туалет оправляет... Дарья-то ведь у них долго в горничных жила... а мать ее - их же ключница...
Редозубов (угрюмо усмехаясь). Про бабушку ничего не знаешь?
Павлин. Не припомню...
(Притыкын идет.)
Притыкин. Мое почтение, Василий Иванович!
Редозубов (не давая руки). Здравствуй...
Притыкин. Гостей встретить пожелали?
Редозубов. На что они мне?
Притыкин. Вообще. Люди городу полезные.
Редозубов (идет к станции). Ну, пускай город и встречает...
Притыкин (негромко). Врет?
Павлин. Врут. О подряде на шпалы, мечтают...
Притыкин. Ишь, старый черт! Ты, Павлин, познакомься с прислугой ихней и разузнай... вообще, как и что... понял?
Павлин. Понял.
(Оба идут к станции; в саду являются Ивакин, обрадованный, а Степан Лунин.)
Степан. Ну, как живешь?
Ивакин. Видишь - здоров: а еще чего же надо? А ты - желтоват... эх ты! Брандахлыст... Зачем в тюрьме сидел?
Степан. Без этого - нельзя. Это, брат, теперь все общая повинность, вроде воинской... А впрочем - пустяки... и ты об этом не говори, брат, ладно?
Ивакин. Тоже - брат! Я тебе не брат, а дядя...
Степан. Ну вот еще! Какой ты дядя? Просто ты - друг моего детства... Ты смотри - у меня в некотором роде борода и грива, а у тебя еще волосы не отросли...
Ивакин. Ну-ну! Пей брагу-то... а старших почитай... (Притыкин выбегает, оглядывается.) Вы чего, Архип Фомич?
Притыкин. Да вот... Эй, парень, поди сюда!
Матвей. Чего?
Притыкин. Ты меня знаешь? Беги в город, ко мне, скажи, чтобы лошадей подали к перевозу и пролетку, и бричку, и телегу еще для багажа, - понял? Катай! (Бежит к станции.)
Матвей (скрываясь). Землячок, гляди за лошадью...
Ивакин. Завертелся город Верхополье!
Степан. Что у вас с мостом?
Ивакин. Дождь шел, ну и сорвало... а голова чинить не торопится, перевоз-то в его руках... Ты знаком с инженерами-то?
Степан. Служить у них буду... А как твои пчелы? Гитара? Удочки?
Ивакин. Всё в порядке...
(Идут доктор, Монахов, Дробязгин, Веселкина. Ивакин и Степан уходят из сада. На место их является Павлин, - постояв, исчезает и снова появляется во время разговора Цыганова с Дунькиным мужем.)