Теперь мы понимаем смысл всей этой речи Иисуса. Ученики явно боятся за свое добро, и тут Господь говорит им, как обстоит дело с имуществом вообще. За всеми частными бедами они должны увидеть состояние мира вообще и степень его падения, должны увидеть, что справиться с ним человек может только, если он, получив для этого свободу от Иисуса, перестанет держаться за обладание вообще. И все, что он имеет, будет искать в любви. Когда он потом предстанет перед судом Бога в своей обнаженности, когда любые доводы и оправдания застревают в горле, потому что они бессмысленны, тогда встанет и будет говорить за нас все то земное, само по себе падшее и злое, что мы вложили в любовь. Получившие помощь скажут: он был добр к нам, – будь же и Ты, Господи, милосерден к нему!
Итак, сознание учеников снова фиксируется на самом существенном. Они должны чувствовать, что перед Богом имеет цену, а что нет; что перед Ним праведно, а что служит признаком падения. Они должны завершить переоценку бытия, начатую Иисусом. Если они это сделают, то окажутся готовы ко всему, что может случиться. Если у них за Христа отнимут какое-либо добро, изначально «неправедное», потому что все различия земной честности или нечестности, культурной ценности или отсутствия таковой представляют собой лишь различия в пределах изначальной неправды, то, в сущности, это не будет означать никакой потери. Но, конечно, это сказано в адрес верующих и действенно в той мере, в какой жива вера.
Так Иисус подводит сознание Своих учеников к самому существенному. Он укореняет их в том, что не может быть разрушено. Он освобождает от того, что несущественно: из-под власти мнимых авторитетов, по-земному мудрых, могучих мнений, от давления общественных, экономических, традиционных условий, угроз телу, жизни и имуществу. Этим Он готовит их к борьбе, закаляет их силы и доводит до их сознания, в чем именно они непобедимы.
6. «Не мир, но меч»
Мы видели, как в предверии последнего решения Иисус показывает Своим ученикам, что существенно и что несущественно, и укрепляет их дух. Ряд изречений, которыми мы теперь займемся, помогает представить себе все это совершенно конкретно.
«Случилось, что, когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет где преклонить голову» (Лк 9.57-58). Этот человек хочет последовать за Иисусом. Но Он останавливает его: посмотри хорошенько, что делаешь! Тот, за Кем ты хочешь пойти, – бездомный. У Него нет уюта, который человек находит в своем доме среди принадлежащих ему привычных вещей. Он странствует. Не так, как люди уходят куда-либо из дома и опять возвращаются, нет; образ Его жизни – бесприютность. Сможешь ли ты вынести такую жизнь? Признать волю Божию своим жилищем? Станет ли труд во имя Царства Божьего твоим единственным прибежищем?
«Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими. Но Иисус сказал ему: Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк 9.61-62). Иисус, очевидно, видит, что этот человек действительно хочет идти с Ним, но его воля в конечном итоге не тверда. Само по себе желание привести в порядок дом и имущество было бы вполне оправдано, – но Иисус, может быть, видит, что это желание ставит под сомнение само решение. А может быть Он предвидит, что решение поколеблется, если этот человек опять окажется в привычной жизненной колее. Поэтому Он непреклонен: если хочешь взяться за дело, то берись сразу и не оглядывайся назад!
Другому Он сказал: «Следуй за Мной!» Тот Ему ответил: «Господи, разреши мне сначала пойти и похоронить отца моего». Тогда Он сказал ему: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царствие Божие» (Лк 9.59-60). Здесь Он Сам призывает человека, и тот готов. Он только просит позволить ему исполнить священный сыновний долги похоронить новопреставленного отца. Однако, Иисуа видит, что для этого человека возможно лишь все или ничего, и отказывает ему в его просьбе. Тому, что должно быть «мертвым», относящимся к прошлому, он не должен уделять никакого внимания – не должен вернуться даже на похороны отца. Прежний образ жизни должен быть полностью оставлен, вместе со всем, что с ним связано. Человек должен весь обратиться к новому.
Эти требования жестки, однако они вовсе не продиктованы скоропреходящими обстоятельствами. Иисус возвращается к ним: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником. И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: „этот человек начал строить, и не мог окончить“? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство – просить о мире. Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк 14.26-32).
Воля следовать за Господом противополагается здесь самым глубоким и крепким связям: с отцом, матерью, женой, детьми, братьями и сестрами – «всему», даже «собственной жизни». Иисус не говорит здесь: если вы хотите следовать за Мной, перестаньте грешить. Он не требует, чтобы человек чуждался посредственного и стремился к идеалу, избегал злых людей и общался с добрыми, отдавал свое сердце своей законной жене и отказывался бы от других женщин, посвящал себя своим детям вместо того, чтобы бесцельно растрачивать время. Всего этого Он не говорит. Напротив, Он требует, чтобы из любви к Нему отказывались от самой близкой, живой и драгоценной реальности. И точно всего этого еще мало, звучат слова: «Кто не возненавидит все и вся ради Меня...» Даже сам призываемый принадлежит к тому, что он должен ненавидеть, – и он сам и «его собственная жизнь». Каков смысл этих слов?
Что мы обычно ненавидим? То, что противостоит нашей воле к жизни, – врага. И вот Иисус говорит: враг скрыт во всем, что тебя окружает. Не только недозволенное, низкое, злое, но и доброе, великое и прекрасное – несет в себе врага. То, с чем приходит Иисус, имеет совсем иное происхождение. Различия внутри мира велики – но все, что относится к «миру», едино в одном: в противлении приближению Иисуса. Поэтому человек, который готовится последовать призыву Иисуса, ощущает присутствие врага во всем: не только в злом и низком, но и в добром и великом. Не только вовне, но и в себе самом. Прежде всего он сам себе враг, потому что его отношение к себе самому определено грехом... Пока Царство Божие не ощущается, это противоречие остается также скрытым. Отношение мира к Богу можно охарактеризовать как наивное. Человек же чувствует только те различия, которые не выходят за пределы самого мира – между великим и мелким, возвышенным и низким, ценным и лишенным ценности, творческим и разрушительным. Но когда приходит в движение иное, становится ясным различие между тем, что называется «миром» – включая и самого человека, познающего это «иное», и тем, что возвещает Иисус. Поэтому Господь призывает Своих понять до конца, о чем идет речь. Человек, который, намереваясь построить сторожевую, башню в своем винограднике, сперва обдумывает, досстаточно ли у него денег; царь, который, желая вести, войну, сначала совещается, хватит ли у него войска – служат иллюстрацией этой мысли.
Но тут можно было бы спросить: Господи, Ты ведь сказал, что хочешь принести мир! Когда Ты посылал Твоих учеников, Ты научил их говорить: «Мир дому сему» (Лк 10.5). Как можешь Ты тогда вносить в душу человека такое противоречие с тем, что он есть и что у него есть? На это Иисус ответил бы: «думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение. Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки, и невестка против свекрови своей» (Лк 12.51-53).