Последнее, что я увидел, прежде чем впасть в небытие - гнилозубую ухмылку казненного несколько лет назад маньяка и серийного убийцы по прозвищу Мертвый Коп.

- Дэн, Дэн, проснись!

Выход из забытья был таким же неожиданным, как и погружение в него. Я просто услышал голос, очнулся и тут же открыл глаза. Чувствовал я себя естественно и бодро, как будто до этого не умирал от страха и боли в голове и не терял сознание. Меня выключили - включили. И теперь я смотрел на Глэдис.

Она стояла передо мной в своем спортивном костюме и улыбалась.

Она жива! Я рванулся к ней, но не сумел сдвинуться с места: в грудь и плечи врезались широкие кожаные ремни. Оказалось, что я привязан к собственному пилотскому креслу и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой!

Мы находились в зале управления моего звездолета, все было как обычно, только Кларк куда-то исчез, я сидел привязанный, а Глэдис стоял напротив и улыбалась.

Меня озарила страшная догадка, но я оттолкнулся от нее, мысль показалась безумной.

- Что это значит? - спросил я. - Освободи меня, Глэдис.

- Это значит, Дэн, - спокойно ответила она, - что ты в плену.

Я постарался улыбнуться в ответ, изо всех сил стараясь убедить себя, что все это - неудачная шутка переутомившейся девушки.

Или сон. Просто идиотский сон.

- В плену? У тебя?

- Нет, у "хозяев". Твой звездолет находится в трюме их корабля. Мы летим к Земле.

Она замолчала, сложив руки на высокой груди. Ее темные глаза внимательно изучали мое лицо. И каждая секунда ее спокойного молчания подтверждала истинность страшной догадки.

Неожиданно на меня накатила смертельная тоска. Я опустил голову:

- А почему ты не в плену, Глэдис?

Она легко засмеялась:

- Мне думается, тебе все уже ясно, Дэнни! Ты же умный...

Я выдавил из себя:

- Мертвый Коп... Это твой номер?

Она перестала улыбаться и села в другое пилотское кресло напротив меня.

- Мой, Дэн. Мне нельзя было пускать вас в звездолет до прибытия "хозяев". А слабая девушка Глэдис очень неуверенно держит в руке пистолет. И я обратилась в Копа.

- Это ты их вызвала?

- Ну да, - пожала она плечами. - Они базируются на этой планете. Ты и Грипп попали в самую точку. Мы прилетели куда надо.

Я вспомнил слова профессора: "Заметьте, Дэниел, никто из них не мог отдавать приказы, то есть организовывать двустороннюю ментальную связь... А центральный координатор делал это..." Она вызвала корабль "хозяев". Значит, она - двусторонний телепат. И...

Глэдис утвердительно покачала головой:

- Да-да, Дэнни, наконец-то ты прозрел. Я была у них самой главной в команде. Все восемнадцать разведчиков работали по моей указке. Я координировала их действия. А по воле "хозяев" только координатор имеет способность двусторонней телепатии.

Мне вдруг захотелось смеяться. Хохотать - над издевательским вывертом ситуации: я строил планы и тут же выбалтывал их тому, против кого они были направлены! И у меня не мелькнуло даже и тени сомнения насчет Глэдис! Еще бы, как я мог подумать, мы ведь близки! А разве моя милая могла быть центральным координатором!

"У вас доброе сердце", - сказал мне Хаткинс. У меня глупое сердце, ответил бы я ему сейчас. Но Хаткинса рядом не было, да и совсем скоро перестанет существовать и Дэнни Рочерс...

Глэдис встала из кресла и запустила руку во внутренний карман своей куртки.

- Вот это тебе. Добавление к твоей коллекции. - Она протянула ко мне руку, и я увидел на ее ладони идентификационный жетон. Она наклонила ладонь, и я прочел на нем: "Рассел Гудмэн, пилот-механик корабля космической разведки No 130".

Я поднял на нее взгляд. Ее яркие губы напряглись, а темные глаза смотрели на меня с непонятным выражением. На мгновение мне показалось, что я увидел в них такую глубокую тоску, которая могла сравниться разве только с той, которая снедала меня сейчас.

- Как видишь, носила в кармане, а не на шее, - сказала она и отвернулась. Положила жетон на стол, и я увидел, что он лег рядом с четыремя точно такими же металлическими кругляшами. - Вот, возвращаю тебе тайно отобранное, сказала она. - У тебя в кармане брюк было четыре жетона. Капитана Бертрана и убитых тобою Сен Ку Ли, Брайтера и Джона Хайтса, то бишь Малютки Билли... Можешь пользоваться. И мой - на память...

Это она стащила их у меня в пансионе, вяло удивился я. Надо же... Они могли снять с меня подозрения и направить следствие комиссара Рэттера по правильному пути. А я грешил на него, думал, что значки лежали в сумке, а он вытащил их оттуда...

Мысли были небрежными и слабыми. Я вдруг ясно осознал, что все эти открытия маленьких тайн не производили на меня никакого впечатления. Я сделал главное открытие, узнал о лжи Глэдис. И перед этой ложью меркли все тайны истории, в которую я ввязался с легкой руки покойника Хаткинса... Боже мой, Глэдис! Моя Глэдис, с которой у нас было все, что только может быть у двоих, умеющих сливаться не телами - сердцами... Неужели и это - ложь?

Она сокрушила мои планы и подвела меня к краю пропасти, но почему-то не это поражение раздирало мою душу. А то, что разрушило мою веру в чистоту нашего романа...

Глэдис вернулась в кресло и выжидающе смотрела на меня.

- У тебя ловкие пальчики, - сказал я. Она не поняла двусмысленности.

- Это было легко сделать, Дэн, - ответила она без тени самодовольства. Ты не избегал тесного контакта со мной...

- Да, не избегал...

Мне вдруг захотелось узнать больше. И не о своем провале, а о ней. Не знаю почему.

- Ты очень молода, Глэдис, - тихо сказал я. - Рассел Гудмэн трансформировался в твой облик недавно? Или это не первое его перевоплощение?

Она зарделась и нервно откинула темные мягкие локоны со лба.

- Причем здесь Рассел Гудмэн? - спросила она с явным неудовольствием. - Ты забыл, о чем рассказывал тебе Хаткинс, Дэн? Старая память возвращается к нам незадолго до смерти. А я пока умирать не собираюсь. И никого не помню в себе, кроме Глэдис Уолди. Меня не интересует, кто был Гудмэн. Я - это я и больше никто. Недавняя студентка, выпускница педагогического факультета университета. Я помню свое детство, навещаю мать, я умею любить... - При этих словах я отвел взгляд, она заметила это и осеклась. Потом продолжила немного тише. - Просто я знаю, что мне нужно помогать "хозяевам", и я делаю это.

- Для чего? Для "великого освобождения"?

- Я не думаю о "великом освобождении". Я просто делаю свое дело.

- Ты помнишь, как у тебя это началось?

- Да, - неожиданно просто ответила она. - Я готовилась к защите диплома, допоздна засиделась в университете. И решила зайти в ресторан поужинать. За мой столик подсел мужчина. Он оказался приятным собеседником, мы познакомились. Он пригласил меня к себе. А я так издергалась за последние дни... Мне захотелось сделать какой-нибудь зигзаг... Я плюнула на все свои принципы и решила провести с ним ночь. Мы приехали к нему домой... А дальше какой-то провал в памяти... Я проснулась на своей постели и с момента того пробуждения знала, что я - координатор группы. И что мне надо делать.

- И ты стала директрисой пансиона "Утренняя звезда"?

- Я приказала педагогам пансиона прислать на меня запрос в деканат. Час инициации близился, и координатор должен был находиться рядом с детьми. На случай непредвиденных неприятностей. Как видишь, неприятность случилась: Хаткинс разболтал тебе все, что знал сам. А ты взял след и помчался в "Утреннюю звезду"... Ты очень решительный человек, Дэн.

- Даже если и так, моя решительность не решила дела, - грустно скаламбурил я. - Тем более, ты сама выманила меня в пансион.

- Но я не знала, что ты сумеешь уничтожить двух членов "быстрой группы", сказала она. - "Оперативников", как ты их называешь. Когда Малютка Билли увидел тебя у ворот пансиона, его чуть не хватила кондрашка. Он был готов убить тебя на месте. Но ни одного убийства ни он, ни другие не могли совершать без воли координатора. А я уже знала о гибели своих людей и ждала тебя. Уйти из рук Сен Ку Ли и Бертрана еще не удавалось никому... Ты поколебал мою уверенность в безотказном функционировании "быстрой группы", и я захотела встретиться с тобой. Чтобы понять, в чем наша слабость или твоя сила.