Многие даже и думать из них позабыли б о браке".

225 Нестору старцу в ответ Телемах рассудительный молвил:

"Старец, не думаю я, чтобы слово такое свершилось.

Слишком велико, о чем говоришь ты. Берет меня ужас.

Так не случится со мной, пожелай даже этого боги".

И отвечала ему совоокая дева Афина:

230 "Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!

Богу спасти нас нетрудно и издали, если захочет.

Я предпочел бы скорее и множество вытерпеть бедствий,

Но воротиться домой и день возвращенья увидеть,

Чем, воротившись к себе, при своем очаге же погибнуть,

235 Как Агамемнон погиб коварством жены и Эгиста.

Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной,

Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий

Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет".

Тотчас Афине в ответ Телемах рассудительный молвил:

240 "Горько нам, Ментор, но все ж говорить перестанем об этом.

Нет никакой нам надежды, чтоб он воротился обратно.

Смерть и черную Керу уж боги ему присудили.

Нынче с вопросом другим хотелось бы мне обратиться

К Нестору, ибо меж всех справедлив он и мудр наиболе.

245 Трех поколений людских, говорят, повелителем был он.

Если глядишь на него, пред тобою как будто бессмертный!

Полную правду скажи мне, о Нестор, Нелеем рожденный,

Как погиб Атреид Агамемнон пространнодержавный?

Где Менелай находился? Какую погибель придумал

250 Для Агамемнона хитрый Эгист? Ведь тот был сильнее!

Или еще не в ахейском он Аргосе был, а скитался

Между чужими и этим отважил того на убийство?"

Нестор, наездник геренский, тогда Телемаху ответил:

"Правду полнейшую, сын дорогой мой, тебе сообщу я.

255 Все бы как раз и случилось, как сам ты себе уж представил,

Если б Эгиста живого застал, возвращаясь из Трои,

В братнином царском дворце Атреид Менелай русокудрый.

Нет, не могильный бы холм был насыпан тогда над умершим,

В поле вне города он бы лежал, и пожрали бы тело

260 Хищные птицы и псы, и никто бы из женщин ахейских

Смерти его не оплакал. Задумал большое он дело:

Мы далеко под стенами троянскими бились с врагами,

Он же, спокойно внутри многоконного Аргоса сидя,

Речью опутывал сладкой жены Агамемнона сердце.

265 На недостойное дело, однако, сперва Клитемнестра

Не захотела пойти: порочных в ней не было мыслей.

Возле нее и певец находился, которому строго,

В Трою идя, приказал Агамемнон смотреть за супругой.

Воля, однако, богов, опутав, ее покорила.

270 Был тут Эгистом певец тот отправлен на остров пустынный,

Где и оставлен. И труп его хищные птицы склевали.

Он, желавший, привел царицу желавшую в дом свой.

Много бедер он сжег на святых алтарях пред богами,

Много развешал даров – сосудов из золота, тканей,

275 Дело такое большое с нежданным окончив успехом.

Мы же, отъехав от Трои, одною дорогою плыли,

Я с Менелаем, друг с другом скрепленные дружбой. Когда ж мы

Мимо афинского мыса, священного Суния, плыли,

Там Менелаева кормчего Феб Аполлон дальнострельный

280 Нежной стрелою своей умертвил, подошедши в то время,

Как у руля он стоял, кораблем управляя бегущим, -

Фронтия Онеторида; меж всех он людей наилучше

Мог кораблем управлять, когда разбушуется буря.

Там Менелай, хоть и очень в дорогу спешил, задержался,

285 Чтоб погребенью предать товарища с полным почетом.

После того как и он в винно-чермное выехал море

В полых своих кораблях и высокого мыса Малеи

Быстро достиг, приготовил ужаснейший путь ему дальше

Зевс протяженно гремящий: направил дыханье свистящих

290 Ветров и волны тяжелые вздыбил, большие, как горы.

Там, разделив корабли, одни из них к Криту погнал он,

Где возле струй Иардана-реки обитали киконы.

Есть над водою стоящий утес, высокий и гладкий,

На море мглисто-туманном, у крайних пределов Гортины.

295 Нот на левый там выступ бросает огромные волны

К Фесту. Но камень тот малый большую волну отражает.

Там очутились они, и погибели еле избегли

Люди, а все корабли о подводные камни разбиты

Были волнами. Другие же пять кораблей синеносых

300 К самому пригнаны были Египту водою и ветром.

Много в стране той добра собирая и золота, долго

Странствовал там Менелай с кораблями средь чуждых народов.

Дома ж Эгист в это время злодейство свое и затеял.

Семь он властвовал лет над златообильной Микеной

305 После убийства царя, и народ покорялся Эгисту.

В год же восьмой из Афин воротился, на горе злодею,

Богоподобный Орест и коварного отцеубийцу,

Кем был убит его славный отец, умертвил беспощадно.

После того поминальный обед он устроил ахейцам

310 В память матери страшной и жалкого труса Эгиста.

В этот же день Менелай воротился могучеголосый,

Столько сокровищ везя, сколько их в кораблях уместилось.

Ты же недолго, мой друг, в отдаленьи от родины странствуй,

Дома ты бросил имущество все и людей, бесконечно

315 Наглых. Сожрут, берегись, они все у тебя достоянье,

И бесполезным окажется путь, совершенный тобою.

Но к Менелаю тебе я советую, требую съездить.

Он лишь недавно вернулся домой от людей, от которых

Муж ни один не посмел бы надеяться в дом свой вернуться,

320 Раз уж его занесло ураганом свирепым в то море, -

Море такое большое, что к нам даже птицы оттуда

В год прилететь не смогли бы, – так страшно оно и огромно.

На корабле поезжай – – и ты и товарищи – морем,

Если же хочешь, то сушей; к услугам твоим колесница,

325 Также мои сыновья. Они проводить тебя смогут

В Лакедемон многославный, где царь Менелай русокудрый.

Сам обратись к нему с просьбой, чтоб всю сообщил тебе правду.

Лгать он не станет тебе – он для этого слишком разумен".

Так он сказал. А уж солнце спустилось, и тьма наступила.

330 Заговорила тогда совоокая дева Афина:

"Старец, про все говорил ты вполне справедливо и верно.

Режьте, однако, быкам языки и вина намешайте,

Чтоб Посейдону и прочим бессмертным свершить возлиянье.

После того б о постелях подумать могли мы. Пора уж!

335 Свет опустился во мрак, на пире богов оставаться