Моисей Каланкатуйский в книге "История албанов" пишет о том, как в начале V века два брата Гор и Газан с большой армией пришли в Сьуни и стали править каждый в своем селе, а в дальнейшем приня ли христианство.
Газан - это Салур Газан хан, один из героев эпоса "Деде Коркуд". И, очевидно, село, где он поселился, - это нынешний город Кафан.
Есть все основания полагать, что село, где стал жить Гор (в переводе с древнетюркского означает "храбрый", "отважный") - это нынешний Горис.
Никогда не были армяне аборигенами в Зангезуре. Местное население восходит корнями к тюркским племенам саков и их потомкам. Подтверждение тому можно найти и на сохранившихся надгробиях средневекового мусульманского кладбища в Уруде, если там еще что-то осталось от него...
Не знаю, в этих ли краях или в местности вокруг горы Гямигая, расположенной восточнее, в Нахчиванской Автономной Республике, родилась красивая легенда:
"Когда волны пригнали ковчег Ноя в пределы Кавказа, он сначала ударился о гору Арарат.
- Какая тяжелая гора, - сказал Ной (тюрки зовут Арарат - Агрыдаг, гора Боли).
Ковчег сталкивается с другой горой.
- Поверь, что это гора, - говорит Ной (тюрки на звали эту гору Иланлыдаг - Змеиная гора, по схожести созвучий: инан ки - поверь).
Наконец, ковчег пристает к горе Ишиглы. Ной впервые видит свет, ступает на твердую почву и произносит:
- Я вышел в светлый мир".
Это одна из самых высоких здешних гор, вершина ее, уходящая за облака, всегда сияет в лучах солнца. Наверное, именно поэтому она и получила свое название - Светлая*.
______________ * Горы Гямигая и Иланлы находятся на территории Нахчиванской Республики, Ишыглы - в Зангезуре, гора Агрыдаг - на территории Турции
Недалеко от Уруда находится отвесная скала, на ее вершине - руины разрушенной крепости, которая нависает прямо над рекой Базарчай. Местные жители утверждают, что из крепости есть тайный ход прямо к реке. А сколько тут родников с чистой целительной водой! Базарчай течет царственно, плавно, орошая раскинувшиеся по обоим берегам сады. Она богата лососем, сомами и карасями, которых с утра до поздней ночи ловила местная ребятня.
Над рекой перекинуты два моста. Первый - между крепостью и скалой Бедира. Это был арочный мост на двух больших каменных опорах, построили его в 1855 году. По нему из села можно попасть в сады и поля. По этому же мосту из Уруда вела дорога в села Шам, Дарабас, Ирмис, Бахрулу, Илизин. В советское время села эти постепенно арменизировались и пустели.
По преданию, для строительства этого моста, кроме тесаных речных камней, извести и прочих строительных материалов, использовались желтки сотен тысяч яиц. Рассказывают, что бек, по чьему указу строился мост, велел под один из камней, поддерживающих арочную конструкцию, спрятать слитки золота для того, чтобы в случае разрушения моста его можно было бы на эти деньги восстановить.
В конце 60-х годов XX века, когда построили Шамскую ГЭС, возвели и второй мост.
По берегам Базарчая тянулись сады... Самые ароматные и сочные абрикосы вызревали здесь, крупные беловато-мерцающие плоды с горькими косточками.... А еще - яблоки, груши, персики, черешня, шелковица, алыча... Но королем здесь считался, несомненно, грецкий орех. 250-300-летние деревья по три-четыре метра в обхвате, в 50-70 метров высотой давали по 6-8 мешков орехов каждое.
В Уруде в Базарчай впадали две речки. Одна из них брала начало чуть выше нового моста из бурного родника Зорзор и вбирала в себя еще несколько мелких речек, а вторая - из родника Гара су (Черная вода), который бил у самого основания старого моста из-под скалы Бедира, - и на пути вбирала мелкие речки в нижней части села.
Уруд располагался на высоте 1240 метров над уровнем моря, и со всех сторон его окружали горы. С ранней весны по октябрь многие жители Уруда отправлялись на летние пастбища - яйлаги, которые были еще выше в горах.
День за днем там, на альпийских лугах, наполняет человека необыкновенная сила, алмазный воздух, проникая глубоко в легкие, молодит даже древних стариков.
Склоны дальних вершин - в пятнистой тени больших дубовых лесов, а на скалах - скользкая, сожженная солнцем трава, где, порой, мелькает стремительная змея. На рассвете вздымающиеся голубые снега Ишиглы вспыхивают на горизонте буйным алым пламенем. Оттуда веет приятный прохладный ветер, но чем выше ты поднимаешься, тем пронзительнее дуют ветра, острые, как лезвие кинжала.
Села горцев лепятся по кручам, будто ласточкины гнезда, скученные, теснятся на небольших площадках посередине склонов, забиваются в углы между скалами, где, как в воронке, смешиваются потоки теплого и холодного воздуха, тянутся домики поближе к летним пастбищам, жмутся в лощинах, где зимой их до крыш заметает снегом.
Горы растят сильных мужественных людей, заставляют лишний жир потом сойти с костей, свежий воздух укрепляет и развивает грудную клетку, а подъемы заставляют твердеть мускулы.
Ты идешь по горам и постоянно замечаешь, как они меняют свои очертания, голый камень сменяют травянистые тропы, и вот - ты в долине. Совершенно обособленный мир окружает тебя. Пересекая ее, ты огибаешь гору, и что же? Она оказывается лишь очередной выпуклостью на выступе основного массива! А округлый луг - обширным плоскогорьем, спускающимся в новую долину. На другой день пути оно покажется тебе просто складкой земли, тянущейся на юг. А где-то там, впереди, за много километров, заканчиваются последние деревья, и зубчатые утесы приподнимают свои вершины к белой пелене облаков.
Еще выше, неизменный от начала мира, но меняющийся с каждым движением солнца, лежит вечный снег. Внизу, как синевато-зеленое покрывало, опять стелется лес, простираются террасы полей и крутых пастбищ, обрываются в сырое ущелье, над которым грохочет гроза...
В наших благодатных горных краях сама природа как будто лепит характер, воспитывает стойкость, верность слову, надежность. Таковы мои предки...
Корни моего прапрадеда, Мешади Панаха, тянутся из Тебриза... А прадед Мирза Гусейн (Тахирли Гусейн Мешади Панах оглу), ученый был человек, поэт, философ, общественный деятель. Происходил он из рода Тахирли и появился на свет между 1850 и 1855 годами. Что еще известно о нем? Окончил высшие духовные школы в Тегеране и Наджафе, преподавал в Тебризском медресе. Там же, в Тебризе, познакомился и сдружился с видным поэтом-сатириком того времени Лали-Мирзой Алиханом, который в молодости занимался медициной и даже был личным врачом Музаффараддин шаха. По слухам, во время одного из переворотов Мирза Гусейн укрывал своего друга. Есть также сведения, что в 1906-1907 годах прадед мой являлся активным участником движения Саттархана* в Южном Азербайджане и членом Тебризского Анджумана**, о чем упоминал в своих стихах выдающийся азербайджанский революционный поэт начала XX века Мирза Алекпер Сабир. Сам Мирза Гусейн публиковался в издававшихся в Баку, Тебризе и Стамбуле газетах и журналах. Жизнь складывалась благополучно, почет и уважение окружали его. Но как только дошли до него вести в 1918 году, что бандитский отряд Адраника изгнал жителей Сисиана из родных мест, Мирза Гусейн немедленно возвращается из Тебриза в Зангезур. Скончался Мирза Гусейн в 1926 году, оставив после себя богатейшую библиотеку и архив. Однако, когда в 1938 году НКВД арестовало его племянника Моллу Тарыша, вся библиотека и остальные бумаги Мирзы Гусейна были выброшены их жестокими и равнодушными руками в реку Базарчай...
______________ * Саттархан (1870-1914 г.г.) - руководитель народно-демократического движения в Южном Азербайджане в 1905-1911 годах. Это движение вошло в историю Ирана как "движение машрутэ". ** Тебризский Анджуман был создан в 1906 году 20-ю самыми влиятельными в Южном Азербайджане общественными деятелями. Он представлял своего рода руководящий орган конституционного движения в Южном Азербайджане. Под его руководством проходили выборы в парламент Ирана.
Так и вижу, как уносит быстрая ледяная струя память и историю моего рода...