Изменить стиль страницы

Из 273 отобранных для анализа случаев наблюдения лишь пятая часть нашла приемлемое объяснение. И хотя в преамбуле к докладу говорилось, что «все приводившиеся до сих пор сообщения о возможном существовании космических кораблей с другой планеты или самолетов с усовершенствованным типом атомного двигателя не более чем предположение», – то там, то здесь на страницах доклада звучали отголоски и перепевы доклада «Оценка ситуации», за сбою крамольность преданного огню. Проект «Сайн» не смог ни доказать, ни опровергнуть существования летающих дисков. Не дал он четкого ответа и на другой ключевой вопрос: представляют ли угрозу для безопасности страны неопознанные летающие объекты?

Доклад с грифом «Секретно» был официально представлен командованию ВВС только в феврале 1949 года, а двумя месяцами раньше, 16 декабря 1948 года, приказом начальника Комитета по исследованиям и усовершенствованиям ВВС проект «Сайн» был упразднен.

ГЛУХАЯ ПОРА – ОТ «ГРАДЖА» К «СИНЕЙ КНИГЕ»

«Градж» – второй секретный проект. – Новая установка: покончить с НЛО. – Попытки «психологического объяснения». – Проект «Туинкл»: охота за «зелеными болидами». – Градж-доклад и пресса. – Дональд Кихо: «Наша планета под наблюдением инопланетян». – Портрет Д. Кихо. – ВВС за режим секретности. – Боб Консидайн против летающих тарелок. – Портрет капитана Эд. Руппельта. – ЧП в Форт-Манмете. – Упразднение «Граджа». – «Синяя книга» – третий секретный проект. – Новый поворот – лаббокские огни и летающее крыло. – Снимки Харта. – Погоня за диском над Калифорнией. – «Синяя книга» и ПВО. – Почему молчат пилоты гражданских авиалиний?

С новым названием проекта и новым персоналом появилась установка: покончить с НЛО. Это негласное указание сквозило в каждом меморандуме, докладе, в каждой директиве.

Эдвард Руппельт

Неизвестно, кто дал имя новому проекту, но оно предельно точно отражает дух его и направленность. «Градж» означает «недовольство», «недоброжелательность», а также саму причину, эти чувства вызывающую.

Причина недовольства была ясна: неопознанные летающие объекты. И откуда исходило недовольство, тоже было ясно – из канцелярии начальника штаба ВВС. В кодовом названии проекта выплеснулось раздражение генерала Ванденберга на завиральный доклад «Оценка ситуации», и раздражение передавалось по инстанциям.

«Градж» приступил к работе 11 февраля 1949 года. Задача и статус нового проекта оставались прежними: детальное изучение летающих дисков со степенью секретности 2А. И хотя нам мало что известно о его повседневной работе, одно очевидно: среди сотрудников уже не было тех, кто поддерживал гипотезу о летающих дисках как инопланетных кораблях. Эти люди постарались уйти, или их перевели в другие отделы АТИСа.

Методика была проста: отрицать существование летающих тарелок исходя из печально известного принципа «Этого быть не может, следовательно, этого не было». Для объяснения наблюдений имелась отработанная схема. Первое место в ней занимали космические и атмосферные явления: метеоры, болиды, кометы, планеты, яркие звезды, миражи, «ложные солнца» (паргелий), шаровые молнии, северное сияние, компактные облака. Затем шел набор объектов и обстоятельств, ошибочно отождествляемых с НЛО: самолеты и вертолеты, зонды и шары, птичьи стаи, рои насекомых и мошек, «пылевые мешки», носимые ветром клочья бумаги, полиэтиленовые пленки, отсветы фар на низких облаках. И третий по счету, если не по важности, комплект включал такие расхожие объяснения, как массовый психоз, галлюцинации, оптический обман, просто обман и розыгрыш.

Вместо того чтобы посылать дознавателей на место происшествия, как это делалось раньше, «Градж» полагался на офицеров разведки авиабаз, в районе которых произошло очередное ЧП. Когда донесение поступало в АТИС, оставалось подыскать одно из вышеназванных объяснений. Это было не так трудно, стоило пренебречь одними деталями, преувеличить роль других. Два примера, как работал «Градж».

Восемнадцатого ноября 1948 года, 21.45. Самолет Т-6 заходил на посадку, когда пилот Комбс и бортинженер Джексон заметили вблизи аэродрома светящийся объект. Попытались сблизиться, объект стал уходить. Т-6 помигал огнями, ответа не получил. Дальнейшее напоминает историю лейтенанта Гормана в небе над Фарго. В продолжение десяти минут Т-6 преследовал объект, а тот искусно маневрировал, уходил от сближения. Временами развивал скорость до шестисот миль в час. После очередного захода самолет оказался над объектом. Пилот включил посадочные огни и увидел под собой темно-серое тело свальной формы. И тотчас, совершив крутой разворот, объект устремился к востоку и скрылся в ночи.

Объяснить происшествие галлюцинацией было невозможно: четыре офицера авиабазы, над которой происходил воздушный поединок, подтвердили сообщение. Метеослужба однозначно высказалась против версии «метеозонд». Доктор Хайнек исключил любое астрономическое объяснение. И все же сотрудники проекта, не приводя никаких доводов, закрыли дело с заключением: метеозонд.

Пополудни 21 мая 1949 года операторы радарной станции в штате Вашингтон обратили внимание на серебристый диск. Он висел неподвижно на высоте 17—20 тысяч футов, виден был невооруженным глазом и совсем хорошо в бинокль. Визуальное наблюдение дополнялось радарным. Экран показывал, что НЛО находится в той части неба, где его видели выбегавшие на улицу операторы. Дело происходило в запретной зоне (рядом Ханфордский атомный завод), и по звонку с ближайшей базы Мозес-Лейк в воздух подняли F-82. Не успел истребитель оторваться от взлетной полосы, как неподвижный диск, сорвавшись с места, исчез с глаз, а затем и с экранов радара.

Вскоре в запретной зоне появился другой объект и тотчас был опознан. Это был самолет рекламной компании, он разбрасывал листовки с приглашением посетить праздник-родео. И хотя в донесении подчеркивалось, что первое наблюдение со вторым не связано – да и мог ли самолет висеть в воздухе? – сотрудники проекта списали это наблюдение за счет рекламного самолета.

Иначе как грубой работой это не назовешь, но были у сотрудников проекта и более тонкие приемы, облегчавшие поставленную цель. В центре их внимания оказывалось не столько само наблюдение, сколько очевидец, о нем сообщивший. Его показания, если не имелось независимых свидетелей, всегда можно было поставить под сомнение. Упрощало расследование и то, что каждый случай наблюдения рассматривался обособленно, как единственный в своем роде, вне связи с похожими или подобными. Отыскать объяснение с точки зрения здравого смысла ничего не стоило. Ну а то, что такой подход с заранее предрешенным ответом был нарушением основной заповеди разведработы – беспристрастно, непредвзято оценивать поступающую информацию, – это не волновало сотрудников проекта.

Год назад ВВС были всерьез обеспокоены – не таят ли НЛО угрозу для страны? Страхи понемногу улеглись. В то же время стало ясно, что никакими технологическими новшествами за счет тарелок и дисков поживиться не удастся. И они для ВВС превратились в обузу, от которой следовало поскорей избавиться.

Нерадивое отношение сотрудников проекта к порученному делу («Детальное изучение летающих дисков») невозможно было объяснить лишь желанием угодить высокому начальству. Не в пример персоналу «Сайн», были они единодушны во мнении, что летающие тарелки – бред и наваждение, следствие нервозности людей, утомленных отшумевшей горячей войной и начавшейся холодной. Многие искренне верили, что, стоит изгнать тарелки с печатных страниц, как они сами исчезнут. И так считали не только офицеры ВВС, но и многие ученые. Нобелевский лауреат, доктор-химик Ирвинг Лангмьюир свое отношение к летающим тарелкам выразил крылатой фразой: «Забудьте о них!»

Поначалу казалось, мудрый совет приносит плоды. Летающие диски совсем не ушли, но 1949 год выдался спокойным, если не числом наблюдений, то отсутствием шумных сенсаций. К концу года набралось 186 донесений. Закрывались они под любым удобным предлогом, а потому в графе «неизвестных» осталось только 22. После еще одного форсированного анализа число «неизвестных» сократится ровно наполовину (сравним эти цифры с показателями 1948 года: 156 наблюдений, из них только 7 «неизвестных»). Сегодня, когда пробегаешь глазами список из одиннадцати «неизвестных» за 1949 год, ни одна строчка с указанием даты и места наблюдения не вызовет воспоминаний. «Классика» отсутствует, – то ли год выдался неурожайный, то ли многие донесения исчезли из архивов. В журнале поступлений тот или иной случай наблюдения отмечен, а материалов на него нет.