- Может, в машине поговорим?- предлагает он, натянуто улыбаясь.Ситуация, прямо скажу, из ряда вон выходящая, в любой момент может нагрянуть "подкрепление", а мне бы не хотелось афишировать ваше присутствие здесь, уважаемая госпожа Аджиева,- насмешливо поклонился он Елене Сергеевне.- Ведь вы, насколько я уяснил из вашего паспорта, являетесь законной супругой депутата и солидного предпринимателя в одном лице Аджиева Артура Нересовича, не так ли?

Ей ничего не остается, как согласно кивнуть головой, хотя очень хочется вместо этого плюнуть в ненавистную жирную харю насильника. Но она чувствует - появилась возможность избежать неминуемой смерти, которой ее уже пытался подвергнуть этот вдруг так круто переменившийся маньяк. Имя Аджиева сейчас является именно той соломинкой, за которую следует ухватиться, дабы уцелеть. Елена Сергеевна так и делает, решив еще и надавить как следует.

- Да, вы не ошиблись, капитан. И если вам так хорошо знаком мой муж, вы также должны знать, как он поступает с теми, кто нахрапом берет то, что принадлежит ему по законному праву. Казнь "свиньей" - вам знакомо, надеюсь, это выражение?

Она наугад бьет по цели, надеясь, что ее пули не уйдут в "молоко". И убеждается - стопроцентное попадание. Боровин бледнеет, крупные капли пота выступают на его лбу с собравшейся в гармошку кожей - он думает, отчаянно ищет выход из неловкого положения. И вдруг лицо его проясняется, приобретая постепенно свой обычно-свекольный оттенок.

- Послушайте, уважаемая, если ваш муж так уж печется о сохранности своего имущества, в том числе и движимого,- вновь легкий насмешливый полупоклон в ее сторону,- то в качестве кого здесь выступает господин Раздольский?- капитан видит - теперь уже Елена Сергеевна вздрагивает, затем смертельно бледнеет, и победоносно ухмыляется. - Да, кстати, забыл вам сообщить - каждый участковый по новому положению обязан иметь при себе компактный фотоаппарат. На всякий случай: снимать хулиганье, уличные беспорядки, номера проштрафившихся автомобилей, да мало ли чего...Так вот, в прошлое посещение, уже выйдя за калитку, я вдруг вспомнил, что забыл на берегу сигареты. А вернувшись, увидел такое...- он многозначительно умолкает, глядя с гнусной ухмылкой на готовую потерять сознание женщину, и заканчивает...- что не мог пройти мимо этого безобразия на природе. Вот, пожалуйста, знакомый фотограф мне наклепал из отснятого материала снимков,капитан лезет в карман и достает пачку залапанных цветных фотографий. А ей не нужно пачку - хватает и верхнего снимка, чтобы убедиться в его правоте Елена Сергеевна вскрикивает и вновь теряет сознание. Боровин приводит ее в чувство глотком водки, насильно влитой через рот.

- Так вот, я полагаю, нам можно будет договориться,- продолжает он как ни в чем не бывало. - Вы молчите обо всем, что здесь произошло, а я выдаю вас Аджиеву. За соответствующее вознаграждение, якобы от имени чеченцев, похитивших его супругу и Раздольского во время их совместной прогулки, скажем, в окрестностях города.

- Нет,- Елена Сергеевна упрямо стискивает губы,- не выйдет у тебя из этого плана ничего, вонючий ублюдок. Пристрели уж нас тогда на месте безо всяких церемоний. Ты хочешь получить деньги за то, что муж убьет нас собственноручно? Не на тех напал, капитан.

- Хорошо, предлагайте свой вариант,- Бородин невозмутимо пропускает мимо ушей "вонючего ублюдка" - за бабки, что плывут в руки, можно любое стерпеть.

- Ты отпускаешь нас, а я тебе плачу наличными ту сумму, которую ты хочешь содрать с мужа. В течение двух дней.

- Не верь, Борода,- вдруг влазит в их диалог Юрка.- Я забыл упомянуть о двух авиабилетах, которые лежат в загранпаспорте этого хмыря - на завтра, семь утра, в Лондон.

- Видишь, не одна ты умная,- упрекает капитан,- также незаметно переходя на "ты". А давай не вашим, ни нашим: я отпускаю твоего хахаля, он собирает нам с Юркой по лимону на рыло и отваливайте хоть в Вифлеем.

- Хорошо, я согласен,- Раздольский смотрит на Елену Сергеевну и кивает ей подбадривающе. - Но у меня есть встречное предложение - я плачу тебе лично эти два миллиона долларов.

- Хорошая мысль,- хвалит его Борода.- А как же Юрка?

- Мне не нужны свидетели моего позора,- медленно, выговаривая каждое слово, чеканит Елена Сергеевна - она поняла Раздольского.

- Э-эй, не слушай их, Борода,- внезапно бледнеет сержант.- Эти суки позорные хотят свести нас, ты что, не видишь?

- В любом случае два миллиона лучше, чем один,- невинно добавляет меж тем Ефрем Борисович. И Юрка, видя, как напрягается вдруг лицо шефа, понимает - математика сейчас работает явно не в его пользу.

- Спелись, гниды!- неуловимо-быстрым движением он выхватывает из-под мышки табельный пистолет и тут же кувыркается в траву, получив две пули в грудь - капитан давно держал свой шпалер на взводе за спиной.

- Вы не поверите - этот сопляк целился в меня еще там, на берегу. Так что здесь налицо явный случай самозащиты. А теперь, дорогая, подставь-ка свои ручки под эти браслетики и быстренько влазь в УАЗ, за решетку. И ты, Раздольский, залазь вслед за ней, высажу я тебя где-нибудь под самой Москвой, чтоб не заблудился. Только без глупостей, мальчики и девочки. Деньги мне, конечно, нужны, но в крайнем случае я привык обходиться голой зарплатой участкового.

Глава 8. З А Ч И С Т К А П О Л И Г О Н А.

Димон, переночевав на платной стоянке, не сразу помчался на Смоленскую. Сначала позвонил туда из автомата. Не получив ответа, повесил трубку, нисколько не расстроившись.По словам Федора, он бывал на этой квартире наездами, значит, гарантий застать его там было маловато. Искать же человека в многомиллионной Москве - что иголку в стоге сена.

Но существовал некий магнит, к которому иголки притягивались сами.

Этим магнитом был Жулебинский рынок, откуда в свое время Стреляный начинал карьеру в криминале, и где его отлично знали оба поколения процветающей теневой структуры. Именно сюда и вернулся Димон в надежде вновь отыскать рыжего Стрижа. Но сегодня того на месте не оказалось.

- Принял вчера Стриж нехило с двумя прошмандовками, и залег на какой-то блатхате суток на двое, не меньше,- отрапортовал Димону напарник рыжего Серый.- Да ты не стесняйся, если чего надо - готов пробить.

- Мне Стреляного надо позарез. Знаешь такого?- ухватил его Димон за рукав.

- А кто здесь не знает Стреляного?- расплылся в ухмылке Серый.- Но я больше понаслышке. Зато знаю корефана, с которым он начинал с фарцы.

- Сведи, а?

- Слушай, у нас любая информация платная,- возмутился Серый,- а ты уже полчаса со мной балду гоняешь, даже не позолотив ручку. Между прочим, за это время я бы наварился как минимум на стольник.

- Держи,- Димон сунул в его руку две сотенные.- Еще за полчаса вперед. Только сведи меня с этим корефаном.

- А че случилось-то?- залюбопытствовал Серый.

- Это касается только Стреляного и меня,- не стал распространяться Димон.- Больше его, чем меня,- добавил на всякий случай.

Подействовало. Через минут двадцать-двадцать пять Серый вновь вынырнул из людской круговерти, словно черт из омута.

- Филиппыча я нашел, он уже объявил розыск, но на это уйдет пару часов, не меньше. Давай адрес, где будет забита стрелка и еще три сотни на мелкий прогон.

- А он точно будет там, где я скажу?

- Не вертухайся, если ты тот Димон, за которого себя держишь...

- Передай Стреляному одну фразу, слышишь: "На жмурах воду не возят". И он поймет, что почем. Я буду ждать его у квартиры на Смоленской.

- Лады, заметано,- Серый подставил ладонь под дополнительную мзду и так же неожиданно растворился в окрестной сутолоке.

Получив сообщение Артюхова о вычищенном сейфе и похищении Владом детей, Аджиев, наверное, упал бы, не сиди он уже на асфальте возле своего помятого взрывом "Мерседеса". С минуту он просидел так словно обухом пришибленный, пока не собрался с мыслями.

- Послушай, Федор, если ты и дальше хочешь работать со мной на полном доверии, приезжай сейчас же в мытищинский дом, где бы ты ни был, и чем бы не занимался.