Лариска, прилепившаяся за спиной милиционера, все это слушала и одобрительно кивала.

"Молодец!" - выдохнула подружка, проводив представителя закона за дверь, "я вначале боялась, что ты от страха что-нибудь ляпнешь, но ты держалась молодцом."

Похвала из уст придирчивой Лариски была приятна, я расслабилась и тут вдруг опять задребезжал дверной звонок.

"Неужто опять наш милиционер? Вспомнил, что не все выяснил и теперь вернулся за дополнительными сведениями?" - хмыкнула Лариска и отправилась открывать дверь.

"Наверное, все - таки это не милиционер." - засомневалась я, когда из коридора понеслись звуки поцелуев и Ларискино хихикание. - "Подружка, конечно, человек очень непосредственный и чрезвычайно коммуникабельный, но все-таки не до такой степени, чтоб кидаться с поцелуями на шею милиционеру, которого сегодня увидала первый раз в жизни и который, к тому же, находится при исполнении служебных обязанностей..."

Мне стало любопытно, с кем это там Лариска обнимается и я вышла в коридор посмотреть. Я непроизвольно расплылась в улыбке, увидев на пороге своей квартиры Ларискиного деда. Ну, в полном смысле этого слова, он, конечно же, ей дедом не был. Он был всего лишь третьим мужем её любимой бабушки, но в данном случае это значения не имело. Генрих Иванович сам по себе был настолько приятным человеком, что даже если бы он не доводился Ларкиной бабушке никем, мы все равно с удовольствием общались бы с ним.

"Какой приятный сюрприз!" - радостно воскликнула я. "Что за ветры занесли Вас в наш душный и пыльный город из ваших благословенных краев?"

"Всегда Вы надо мной насмешничаете, Ирочка!" - с ленцой растягивая слова, добродушно пропел Генрих Иванович. "Чем подтрунивать над старым человеком, позвольте - ка лучше ручку."

С этими словами он завладел моей рукой и с чувством поцеловал её. За те годы, что Ларкина бабушка была замужем за Генрихом Ивановичем, я уже успела привыкнуть к его барским манерам и цветистой речи, поэтому такому его поведению ничуть не удивилась. Нужно признать, что они так органично сливались с его слегка старорежимным обликом, что не выглядели ни вычурными, ни фальшивыми. Плотное тело Генриха Ивановича всегда облегали прекрасно сшитые костюмы, а рубашку неизменно украшала кокетливая бабочка. Галстуков он не признавал, утверждая, что адвокату они категорически противопоказаны. Он не был худым, но если у него и наблюдалась излишняя полнота, то она была так равномерно распределена по всему телу, что Генрих Иванович казался не полным, а просто очень представительным мужчиной. Он, наверное, и в домашней одежде был таким же импозантным. Но я бывала у него в доме не часто, только по преглашению, в основном на днях рождения, и потому видела его всегда исключительно нарядным. Вот и сейчас он был облачен в дорогой светлый костюм, одной рукой он прижимал к груди светлую же, в тон костюма, легкую шляпу, а другой небрежно опирался на суковатую трость с массивным серебряным набалдашником. Странно было видеть такого шикарного мужчину у себя в коридоре ранним утром. Да и не ранним тоже странно, потому как шикарные мужчины не баловали меня своими визитами, а Генрих Иванович вообще впервые пришел ко мне в гости. Я даже не знала, что у него есть мой адрес.

"Ну, что ж мы стоим на пороге! Проходите, пожалуйста!" - воскликнула я и широким жестом распахнула дверь в комнату.

Мы с Лариской заняли кресла, а гость вальяжно разместился на диване. Шляпу он положил рядом с собой, палку пристроил между колен и теперь с легкой улыбкой взирал с дивана на нас с подружкой.

Под его взглядом я села ровнее, выпрямила спину и примерно сложила руки на коленях. Я давно заметила, что рядом с генрихом Ивановичем чувствую себя выпускницей института благородных девиц. В его присутствии мне хотелось изъясняться высокопарным слогом и свято соблюдать правила хорошего тона.

Как - то раз я даже поделилась своими ощущениями с Лариской, интересуясь, испытывает ли она то же самое. Но, то ли в силу своего характера, то ли потому, что он доводился ей каким ни есть, а все же родственником, но Лариска священного трепета перед Генрихом Ивановичем не испытывала.

"Он, конечно, мужик классный. Щедрый и все такое, но ты его особо не идеализируй. Жить с ним очень даже не просто. - загадочно сказала Лариска.

Я ей тогда не поверила и осталась при своем мнении.

"Ну-с, как поживаете, подружки?! - промурмыкал Генрих иванович.

"Нормально!" - дружно закивали мы.

Тут я вдруг вспомнила, что, согласно правилам хорошего тона, гостю следует предложить чашку чая или кофе. Мне совсем не хотелось ударить в грязь лицом и я уже открыла рот, намереваясь спросить гостя, чего он желает отведать, как мне помешала Лариска. Она ещё раз доказала, что магическое действие Генрих Иванович оказывал только на меня.

"А как ты узнал, что я здесь?" - нетактично спросила подружка, презрев все правила ведения светской беседы.

Я неодобрительно покосилась на нее, осуждая за бестактность, но Генрих Иванович очень мило сделал вид, что ничего не заметил и добродушно сказал:

"А я и не знал! Я в город по делам приехал. А твоя бабушка, пользуясь случаем, велела мне навестить тебя и удостовериться, что с тобой все в порядке. Она, знаешь ли, очень беспокоится, ведь ни домашний телефон, ни мобильный у тебя не отвечает. Но твоя квартира оказалась закрыта и я решительно не знал, что же мне делать. В конце концов осмелился и заглянул к Ирочке, в надежде, что хоть она подскажет, где же обитает моя беспокойная внучка.

"Я опять мобильный забыла подзарядить!" - отмахнулась Лариска.

Я снова неодобрительно покосилась на подружку:

"Какая безответственность! О ней так заботятся, а она не может за таким пустяком, как подзарядка телефона, проследить! И чем только её голова занята?"

Мне захотелось отвесить ей полновесную затрещину, что б, значит, мозги ей прочистить, но, глядя наГенриха Ивановича, я вовремя одумалась и удержалась от этого не совсем подходящего для благовоспитанной девицы поступка. Тем более, что, в отличие от меня, Генрих Иванович вовсе не рассердился на безалаберную Лариску, а просто мягко ей попенял:

"Я тебе мобильный телефон зачем подарил? Исключительно из-за спокойствия твоей бабушки! Я хотел, чтобы она в любое время имела возможность позвонить тебе и убедиться, что с тобой все в порядке. А ты его не включаешь!"

"Все! Впредь буду следить за подзарядкой." - покаянно пообещала Лариска.

Такой ответ полностью удовлетворил добродушного Генриха Ивановича и от обсуждения Ларискиного поведения он бодро перешел к другому, не менее интересному, вопросу:

"Ну, что у тебя новенького? Как диссертация? Пишется?"

"Пишется понемногу" - неуверенно промямлила Лариска.

"Наверно времени нет писать, все хулиганишь! Милиционер, что я этажом ниже встретил, не к тебе приходил?" - добродушно пошутил Генрих Иванович.

"Нет! Это он Ирку навещал! Свидетельские показания с неё снимал."

Генрих Иванович тут же насторожился, даже машинально придвинул к себе свою палку и озабоченно спросил:

"Значит, все - таки натворили что-то, шалуньи?"

"Да нет, у Ирки соседку убили. Вот он и приходил спросить, не видела ли она чего подозрительного"

Тут в нашем госте заговорил профессионал. Как никак, он ни один десяток лет успешно проработал адвокатом по уголовным делам, да и сейчас еще, не смотря на немолодой возраст, у него от клиентов отбоя не было.

"Я надеюсь, вы не сказали ничего лишнего? Я имею ввиду такого, что могло бы вам повредить?" - озабоченно спросил он.

"Нет, конечно!" - изумилась Лариска, "Она ж ничего не видела. Мы с ней в это время на даче сидели"

Меня Ларискины слова здорово удивили. Вот уж не думала, что она вздумала таиться от своего родственника. Сама - то я была готова рассказать ему всю правду, но теперь, после Ларискиного заявления, делать это было бы не совсем красиво и я промолчала.

Похоже, ответ внучки старого адвоката не совсем удовлетворил и он зашел с другого бока: