– Не хотелось бы мне иметь в качестве партнера человека, подобного Фолкнеру, в деле разработки полезных ископаемых, – заметила Делла Стрит.

– И в любом другом деле тоже, – с жаром подхватил Дрейк.

Они медленно вернулись в здание суда.

В два часа судья Саммервил вновь открыл заседание. Рэй Мэдфорд с весьма самодовольным видом произнес:

– Прошу внести в протокол заседания, что мы передаем защите для ознакомления три журнала, найденные на полу ванной комнаты, в которой произошло убийство. Тщательно изучив фотографию места преступления при помощи увеличительного стекла, мы можем заверить Суд, что журналы передаются защите именно в том порядке, в котором они были найдены на полу в ванной.

Мейсон взял предложенные журналы и сказал:

– Обращаю внимание Суда на то, что верхний журнал, со странным полукруглым чернильным пятном на обложке, вышел из печати недавно, а остальные два – довольно давно.

– Вы считаете, что эти данные имеют значение? – с любопытством спросил Мэдфорд.

– Да, считаю.

Мэдфорд начал уже было задавать следующий вопрос, но вовремя спохватился, и стал молча наблюдать за адвокатом, перелистывающим журналы.

– Следующим в качестве свидетеля вызывается лейтенант Трэгг, объявил Мэдфорд, – и...

– Одну минуту, – прервал его Мейсон. – Обращаю внимание Суда и обвинения на чек, найденный мной между страницами журнала, который был верхним. Это – чистый чек, совсем незаполненный, на котором стоит печать банка «Сибордс Меканикс Нейшнл».

– Этот чистый чек находился в журнале? – заинтересовался судья Саммервил.

– Да, Ваша Честь.

– Вы знали, что там лежит чек? – обратился судья к Мэдфорду.

– Кто-то упоминал, насколько я помню, о закладке в одном из журналов, – небрежным тоном ответил тот.

– О закладке? – переспросил Мейсон.

– Если это закладка, – сказал судья, – то хотелось бы узнать, на какой именно странице она находилась?

– На странице семьдесят восемь, – ответил Мейсон, – на которой напечатано продолжение любовной истории.

– Я абсолютно уверен, – таким же небрежным тоном продолжил Мэдфорд, что эта бумажка не имеет никакого значения. Обычный банковский чек, который использовался в качестве закладки.

– Одну минуту, – прервал его Мейсон. – Были ли попытки снять с этого чека отпечатки пальцев?

– Конечно, нет.

– Ваша Честь, – обратился к судье Мейсон, – я хочу, чтобы этот чек проверили на наличие на нем отпечатков пальцев.

– Вот сами и проверяйте, – отрезал Мэдфорд.

Глаза Мейсона выдавали волнение, но благодаря мастерству и выдержке, приобретенных в многочисленных судебных схватках, в голосе не слышалось и оттенка эмоций – только чистая звучность, позволяющая адвокату овладеть вниманием аудитории, даже не повышая голоса.

– Ваша Честь, – продолжил Мейсон, – хочу обратить внимание на то, что левый нижний угол чека представляет собой треугольный острый клочок бумаги. Другими словами, чек был вырван из книжки по перфорированной линии, но в самом низу линия отрыва отклонилась от отверстий, в результате чего на чеке остался маленький треугольный язычок.

– Такое происходит в половине случаев, когда я вырываю чек из своей книжки, – язвительно бросил Мэдфорд. – И означает только то, что чек вырвали в спешке и...

– Мне кажется, что обвинение не осознает значение находки, – прервал его Мейсон. – Если Суд обратит внимание на книжку, представленную в качестве вещественного доказательства, в которой остался корешок чека, с указанной суммой «одна тысяча долларов», именем «Том» и тремя буквами "Г", "р" и "и", то он заметит, что в нижнем правом углу корешка отсутствует треугольный клочок бумаги. У меня появилась мысль совместить чек с корешком и определить, не этот ли чек было оторван от того корешка.

Лицо Мэдфорда оцепенело от ужаса.

– Предлагаю осмотреть чек, – резким тоном приказал судья.

– Ваша Честь, – сказал Мейсон, – позвольте напомнить вам, что с чеком нужно обращаться крайне осторожно, брать его за уголки, чтобы не испортить отпечатки пальцев, если таковые...

– Вы правы, правы, – согласился Саммервил.

Мейсон, взяв чек за уголок, отнес его к столу судьи. Саммервил взял чековую книжку, представленную в качестве вещественного доказательства у судебного исполнителя, и совместил чек и корешок на глазах у склонившегося над его плечами Мэдфорда и Мейсона. Лицо судьи выражало полную заинтересованность происходящим.

– Все совпадает, – произнес он нетерпящим возражений тоном. – Чек тот самый.

– Но это означает лишь то... – попытался протестовать Мэдфорд.

– Это означает то, что существует один шанс из миллиона, что неровная линия отрыва на бумаге совпадает с другой линией, если этот лист бумаги был оторван от другого места, – резким тоном произнес судья. – Этот чек, несомненно, был вырван из этой чековой книжки.

– Значит, – продолжал Мейсон, – покойный начал заполнять корешок чека на сумму одна тысяча долларов на имя Тома Гридли, а сам чек почему-то вырвал и вложил между страницами журнала. Совершенно очевидно, таким образом, что покойный не собирался заполнять чек, а хотел только создать видимость того, что чек заполнен на имя Тома Гридли.

– Возможная цель подобных действий? – спросил Саммервил.

– В данный момент, Ваша Честь, – с улыбкой произнес Мейсон, – дело представляется обвинением, и я хотел бы, чтобы на этот вопрос ответила та сторона. Когда дело будет представляться защитой, подсудимая объяснит любое вещественное доказательство, ей представленное.

– Этот чек я Суду не представлял, – попытался возразить Мэдфорд.

– А должны были, – резко перебил его судья. – Чек будет признан вещественным доказательством самим Судом. Но сначала мы отдадим его эксперту по отпечаткам пальцев.

– Я предложил бы Суду назначить собственного эксперта, – сказал Мейсон. – Не хочу ставить под сомнение компетентность полиции, но ее сотрудники иногда действуют с предубеждением.

– Суд назначит собственного эксперта, – объявил судья Саммервил. Суд прекращает заседание на десять минут, в течение которых свяжется с криминалистом для определения, есть ли отпечатки пальцев на чеке. Все это время чек останется у судебного исполнителя. Я предлагаю продеть сквозь чек булавку, и прикасаться руками только к ней, чтобы отпечатки пальцев, если таковые остались на чеке, не были нарушены.