– Говорит "Гетман Хмельницкий", мы сбили истребитель противника! - чей-то восторженный голос ворвался в шлем Джеймса. На фоне громадной базы ярким цветком расплывался быстро блекнущий огонь: неожиданный маневр Джеймса "до смерти" удивил килрача - хоть умер-то он как раз благодаря одной из турелей базы, про которую он очень некстати забыл. Но тут юноше стало не до наблюдений: уже не истребители, а два перехватчика выходили на вектор атаки.

Не в пример последним, эти оказались более опытными или серьезными: как Джеймс ни старался, но уйти ему не давали, неумолимо сокращая расстояние. Закусив губу от волнения, он попытался обмануть их резкими и неожиданными сменами курса. Первая попытка удалась, но килрачи явно не собирались сдаваться и, угадав, каким-то образом, в какую сторону он свернет, дали по нему прицельный, хоть и короткий залп!

Тревожный кровавый свет залил кабину, сигнализируя о попадании. Пронзительно взвыли перегруженные генераторы защитного поля, отражая потоки плазмы, космолет затрясло так, что Джеймс едва не прикусил себе язык. К счастью, килрачи не смогли правильно скорректировать огонь, и "Жнец" выскочил из-под удара с незначительными повреждениями: один или два разряда пробили-таки силовой экран.

Побледневший и моментально утративший большую часть своего веселого настроения юноша рванул регулятор скорости до отказа, направляясь как можно ближе к обшивке базы. Два Дарха синхронно повторили его действия и, едва они замерли за его спиной, Джеймс резко повернул рукоять управления, включая ускоритель.

"Жнец" заложил крутой вираж в считанных километрах от выпячивающегося выступа отсека генераторов, а он зло рассмеялся: один "успешно" врезался в защитное поле базы, а другой, хоть и увернулся, но был как на ладони. Точная очередь отправила его к праотцам.

Расправившись со своими противниками, юноша посмотрел на дисплей. Паладин лениво крутился по левую сторону базы, "Стрелы" летали по другую сторону "Гетмана Хмельницкого", а Дарх в компании полудюжины уцелевших Салти вспомнил поговорку: "Бог неказист, но здоров" и умчался от греха подальше. Секунду Джеймс колебался, думая, стоит ли гнаться за ним, но, посмотрев на индикатор расстояния, отказался от этой идеи: их разделяло почти двенадцать кликов, а килрачи обладали преимуществом в скорости, да и угрозы они больше не представлял.

– Тигр, это Паладин. Как дела?

– Прекрасно, - ухмыльнулся Джеймс, расслышав неприкрытое удовлетворение в голосе серигуанина. Похоже, Паладин немало доволен собой и сражением. - Задали мы им жару.

– И не говори. Без потерь, и главное быстро!

– Быстро? - и в самом деле - с того момента, как они приблизились к "Гетман Хмельницкий" прошло около десяти минут. А он готов был поклясться, что бой занял не меньше получаса.

– Действительно быстро, - медленно произнес он. Включив диагностирующее устройство, юноша внимательно изучил выданный им отчет о состоянии корабля. Все-таки те несколько секунд, покуда его "Жнец" находился под обстрелом килрачей, не прошли бесследно: перегорело несколько блоков из генератора защитного поля, и небольшое повреждение получил ускоритель. Ничего опасного, но без ремонта в бой лучше не вступать.

"Если хочешь выжить, то должен научиться уважать килрачей, как они уважают нас…" - в голове зазвучали сказанные Бентаре слова. Что ж, первый же поединок - и они едва не стали реальностью; он вспомнил то презрение, с которым бросал "Жнеца" из стороны в сторону, стараясь уйти от преследователей, и внезапный удар плазмы, мгновенно доказавший, что здесь имеются и другие мастера пилотажа. Джеймс прекрасно понимал, что спасся он чудом: наведи килрачи немного точнее орудия - от него не осталось бы и пыли. Передернув плечами, юноша мысленно пообещал самому себе вести себя осторожнее в следующий раз.

– Тигр, - Джеймс заметил, что Паладин встал на крыло и, уравняв скорости, мчится рядом с ним. Три синих точки висели у самого края экрана, красных точек килрачей уже не было видно: радар истребителя действовал только в пределах пятнадцати километров. - Какие будут указания?

Голос и слова Паладина напомнили, кто был ведущим и командиром эскорта.

– Зеленый-1, Зеленый-2, Транспортник-234, прием. Сектор свободен, можете начинать операцию причаливания; встретимся на базе. Паладин, приступай к посадке. Конец передачи.

Выслушав подтверждение, Джеймс отключил системы вооружения, отыскал взглядом чернеющий прямоугольник входного отверстия в ангар и плавным движением направил истребитель к нему. Полюбовавшись сиянием посадочных огней, переходящих в ровное свечению стыковочной платформы, он переключил рацию на другую волну.

– "Гетман Хмельницкий", говорит Тигр, кодовый номер 8988-4235. Прошу разрешение на посадку, повторяю, прошу разрешения на посадку.

– Пилот Тигр, говорит "Гетман Хмельницкий". Вам разрешена посадка, повторяю, разрешена посадка. Переключайте ваши приборы в режим автоматического управления. Желаем благополучной посадки.

– Благодарю, - вежливо откликнулся Джеймс, выполняя необходимые манипуляции. Покачнувшись, "Жнец" начал самостоятельно спускаться к ангару "Гетмана Хмельницкого".

Боевая база "Гетман Хмельницкий", посадочный ангар. Двадцать минут спустя.

Стянув с себя сьютер, Джеймс лениво потянулся, с наслаждением вслушиваясь в хруст суставов. Рядом стоял Паладин, тоже избавившийся от своего костюма: серигуанин внимательно рассматривал огромный ангар, самый большой из того, что они когда-то видели: в длину он составлял до трехсот сорока метров, в ширину - сто двадцать. Правда, высотой он не отличался: до потолка было двадцать пять или двадцать восемь метров, не больше. Но, собственно говоря, большего и не требовалось - на "Гетмане Хмельницком" не причаливали крупные космические корабли, а для маленьких космолетов и транспортников таких размеров хватало с избытком.

– Даже не вериться… - тихо сказал Паладин.

– Что мы на "Гетмане Хмельницком"? - с понимающей улыбкой спросил юноша. - Да, ты прав: не верится. Я вспоминаю, как в детстве мечтал побывать на нем…

Посмеиваясь, Джеймс посмотрел по сторонам и насторожился, заметив идущего к ним высокого седого человека в форме полковника. Легко подтолкнув Паладина, Джеймс вытянулся в струнку и отдал салют, едва офицер приблизился к ним.

Ответив на приветствие, командор (то, что это командор базы Джеймс понял, заметив золотого орла, распростершего крылья под планками с наградами на его груди) остановился в двух-трех шагах, пристально рассматривая их. В свою очередь Джеймс не отрывал глаз от сурового, словно вырезанного из гранита лица светло-серого цвета, безошибочно указывающего на примесь фурсанской крови в нем. Темно-карие глаза без всякого выражения изучали их, цепко фиксируя каждую деталь. На какое-то время юношу озадачил неестественный вид кожи на шее командора, но, присмотревшись внимательно, он понял, что это последствие действия какого-то активного вещества - кислоты, а возможно и радиационного ожога.

– Вольно, пилоты. Мое имя Джон Фарбах. Я командор боевой базы "Гетман Хмельницкий". Вы, как я понимаю, лейтенанты второго ранга Джеймс Ли Твист, по кличке Тигр, и Сенул'лаапис Яо'орит, иначе Паладин? - переводя взгляд с одного на другого, отчеканил он.

– Да, сэр, - подтвердил Джеймс. - После завершения обучения в системе Мотор мы прибыли для дальнейшего прохождения службы на "Гетман Хмельницкий", - далее Джеймс коротко описал прыжок через гипертуннель, отданные во время сражения приказы, и про сам бой; Фарбах преимущественно молчал, лишь задал несколько вопросов в конце. Выслушав отчет до конца, командор усмехнулся и кивнул: "Вольно!".

– Что ж, рад видеть, что нам прислали неплохих пилотов. Впрочем, это подтверждает ваш первый бой: Тигр, ты сбил пять кораблей, Паладин - на твоем счету трое. Неплохо, весьма неплохо, - повторил он. - Мы на капитанском мостике пережили несколько неприятных минут под огнем "котов". К счастью, они не смогли нанести нам или "Свободе" серьезных повреждений, что весьма важно, так как мы после возвращения крейсеров сопровождения снимаемся с места и направляемся к границе - на ремонт времени у нас нет.