– Вы приписываете мне организацию этого исчезновения? – заорал Бергер, вскакивая с места.

– А вы мне что приписываете? – зло спросил Мейсон, обернувшись к Бергеру.

Судья Тэлфорд застучал молоточком по столу.

– Прошу вас обоих сесть, – распорядился судья.

Мейсон и Бергер заняли свои места. Судья молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он высказался:

– Если у вас, мистер Мейсон, есть замечания по сути процесса, должным образом сформулированные, Суд готов их выслушать.

– Я вызвал свидетеля, – вновь поднялся Мейсон. – Я хотел получить от него показания в пользу моей подзащитной. Свидетель отсутствует. Меня просят высказаться по поводу его предполагаемых показаний. У меня, как у защитника, нет альтернативы и я оглашаю свои предположения.

– Безосновательные, нелогичные, немотивированные, – заявил окружной прокурор со своего места.

– На мой взгляд, принципиально правильные, – спокойно продолжал Мейсон. – Я искренне верю, Ваша Честь, что под присягой Дарвин Керби показал бы нечто весьма похожее.

Судья Тэлфорд задумчиво барабанил пальцами по столу.

– Ситуация поразительная. Для меня – беспрецедентная. Обычно сторона, требующая отложить дело из-за отсутствия свидетеля, сотрудничает с этим свидетелем, считает его своим, а потому знакома с сутью его версии. Так что вторая сторона принимает пересказ этой версии, соответственно, адвокатом или обвинителем, за данность. В нашем случае мистеру Мейсону, как он сам утверждает, силой воспрепятствовали допросить свидетеля. И у адвоката есть основания, хотя и несколько расплывчатые, полагать или надеяться, что мистер Керби, будь он здесь, показал бы нечто в духе предложенной им истории... Правильно я вас понял, мистер Мейсон?

– Совершенно верно, Ваша Честь.

– Я призываю защитника предъявить хоть малейшее доказательство, подтверждающее его заявление, – бросил вызов Бергер.

– Как я понимаю, Ваша Честь, – Мейсон демонстративно обращался к судье, – обвинение не признает, что Дарвин Керби, окажись он под присягой, высказался бы приблизительно в том же смысле, что и я.

Судья Тэлфорд с трудом сдержал улыбку. Гамильтон Бергер вскочил с перекошенным от ярости лицом и заорал:

– Ни одну из этих абсурдных догадок я не признаю. Я глубоко убежден, что они являет собой отчаянную попытку защиты спасти...

Молоточек судьи Тэлфорда заставил Гамильтона Бергера умолкнуть.

– Хватит, мистер Бергер, – сказал судья. – Садитесь. Ваш отказ признать гипотетические показания Керби принят к сведению. А теперь, мистер Мейсон, постарайтесь аргументировать ваше толкование фактов.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Приглашаю на свидетельское место миссис Шарлотту Бумер.

Вскочил Гамильтон Бергер.

– Да будет известно Высокому Суду, – начал он, с трудом скрывая крайнее раздражение, – что защита вызвала в Суд повесткой достойную старую леди, парализованную несколько лет назад. У нее отнялась нижняя часть тела, она прикована к инвалидной коляске, она физически не может явиться в Суд. Мне неловко поднимать этот вопрос в данный момент, после имевшей здесь место полемики между защитником и мной, но я готов доказать Суду, что попытка адвоката привлечь к разбирательству больную женщину юридически несостоятельна и практически неосуществима. Это очередной рекламный трюк, поскольку миссис Бумер о деле ровно ничего не знает, и...

– Вы утверждаете, будто миссис Бумер не может явиться на разбирательство? – спросил судья.

– Да, Ваша Честь.

– Можете предъявить соответствующую справку?

– Здесь присутствует ее лечащий врач, готовый прояснить ситуацию.

– Кто он?

– Доктор Чарльз Эннис.

– Мы все дальше уходим от сути проблемы, – отметил судья. – Это мне не правится. Не вижу, чтобы здесь с чьей-либо стороны проявлялось неуважение к Суду, но подобные упреки под сводами этого зала уже раздавались. Приглашаю на свидетельское место доктора Энниса. Я намерен допрашивать его сам, без помощи уважаемых господ обвинителя и защитника. Доктор Эннис, пройдите, пожалуйста, сюда.

Доктор Эннис, самоуверенный мужчина лет шестидесяти принес присягу.

– Вы наблюдаете за миссис Шарлоттой Бумер, доктор Эннис? – спросил судья.

– Да, Ваша Честь.

– В каком она сейчас состоянии?

– У нее паралич нижней половины организма. Она обречена на прозябание в четырех стенах своей комнаты. Под силу ей разве что короткие прогулки в инвалидной коляске, но, допустим, поездка в Суд на автомобиле категорически противопоказана.

– То есть вредна для здоровья?

– Вредна, особенно если учесть состояние ее нервной системы. Я не вправе обрекать больную на подобные потрясения.

Призадумавшись на секунду, судья повернулся к Мейсону:

– Быть может, воздерживаясь от неосторожных формулировок, вы поясните Суду, каких показаний ждете от миссис Бумер, с тем чтобы противная сторона имела возможность согласиться с приобщением ее информации к делу.

Мейсон поднялся.

– Учтите, мистер Мейсон, желательно, чтобы высказались вы сжато, точно и по существу, – заметил судья.

Мейсон склонил голову в знак согласия.

– Иначе говоря, расскажите нам, на какие показания по существу разбираемого дела вы рассчитываете.

Мейсон снова наклонил голову.

– Ну что ж, начинайте, – предложил судья и в нетерпении подался вперед.

– Я не рассчитывал ни на какие показания, – сказал Мейсон и сел.

Воцарилось драматическое молчание. Лицо судьи налилось кровью.

– Встаньте, мистер Мейсон! – гаркнул он.

Мейсон встал.

– Вы отправили повестку миссис Бумер?

– Да, Ваша Честь.

– Вызывая ее на Суд в качестве свидетеля защиты?

– Да, Ваша Честь.

– Вам известно, что миссис Бумер тяжело больна?

– Да, Ваша Честь.

– И вы понимали, что показания миссис Бумер не будут содействовать рассмотрению дела?

– Да, Ваша Честь.

– При сложившихся обстоятельствах, – рассвирепел судья Тэлфорд, – я усматриваю в поведении защитника явное посягательство на процессуальные нормы и неуважение к суду. Суд вынужден отреагировать соответствующим образом, приговорив защитника...