— Корсар, — бездумно повторило существо.

Лоу начал отчаянно искать в голове слова, чтобы продолжить разговор.

— Ну и как… мм… земля? — наконец поинтересовался он. — Жирна?

Это был не самый лучший вопрос в его жизни.

— Земля? — задумалось существо. — Не знаю. А что?

Лоу замялся, не зная что ответить.

— О! — Морж просиял. — Я не арендатор, нет. То есть мой титул. По-вашему — лендрманн.

Лоу сделал понимающую мину и несколько раз покивал. В это время Тунга бухнул ему на тарелку огромный кус мяса.

— Болотный лаон, — пояснил он и рядом поставил громадную кружку, в которой заплескало. — Теллар.

— А?

— Вино. — Морж занялся своей тарелкой, и Лоу ничего не оставалось, как заняться тем же. Оказалось, что он сильно проголодался.

Он не знал, что в это самое время чаши весов уже перевесили на сторону Лиги, и давно уже мчатся по ночным дорогам в Альбегин гонцы, неся тягостные вести о поражении.

Пока Лоу развлекался высокоинтеллектуальными разговорами со своими соседями, соседи Чойса так и не дали ему подкрепиться с дороги.

К его уху склонилась змеиная морда Офоти.

— Мы так рады, что вы гостите здесь, в Градриме. Это так лестно для нас.

— Я представляю, — сказал Чойс.

— У нас давно не было никого из Лиги, — проклацала у другого его уха саблезубая голова Хрута. — Надеемся, что вы будете нашими гостями долгий срок?

— Нас ждут дела, — ответил Чойс. — Но мы постараемся не обидеть вас.

— Вы идете непривычным путем, — зашипел Офоти. — А куда вы идете, доблестные воины?

— Мы идем к Фонсеке, — не моргнув глазом произнес Чойс. — Шахиншах Ландор хочет пригласить его к себе на службу.

Хрут и Офоти переглянулись. Эти бесконечные переглядывания и проявления радости уже до смерти надоели Чойсу.

— Нам известно, что Фонсека водит к Вольфгангу, — сказала варанья голова Хрута. — Зачем этот человек Тьодольву? И Тьодольв ли, который отличается, — снова короткий взгляд на Офоти, — равнодушием к делам государственным, послал вас к нему?

— Ты хорошо осведомлен, хевдинг, — сказал Чойс.

— Разве не хватает Тьодольву таких героев, спустившихся к нам с небес? — спросил Офоти.

— Светлый шахиншах милостиво решил взять Фонсеку к себе на службу, — твердо повторил Чойс, — и мы посланы, дабы сообщить ему об этом.

— Хорошо, хорошо, — вдруг отступил Хрут, и взгляд его снова встретился с взглядом князя-риббальда Гнада. — Цель ваша ведома только вам. Следуйте ей, воины неба!

Этим разговор был исчерпан.

Хотя на пиру Чойс и Лоу были разделены столами и телами пирующих, комнату им отвели одну. Она была большая, круглая и находилась в угловой башне. Одно ее окно глядело на пустынные леса, лежащие перед замком, другое выходило на двор, где стояли их лошади.

Войдя, Чойс крепко запер за собой дверь. Повернувшись, он заметил, что Лоу чем-то сильно встревожен. Он многозначительно посмотрел на Чойса.

— Мне показалось то же самое, — сказал Чойс.

— Все это слишком наигранно и фальшиво, — произнес Лоу и подошел к тому окну, что выходило на лес.

В дверь постучали. Они переглянулись, затем Чойс, немного помедлив, открыл. За порогом стоял Хрут, а с ним большая молчаливая толпа стражников с зажженными факелами. Их лица являли собой разительный контраст с приветливым выражением на обеих мордах Хрута.

— Я пришел пожелать вам спокойной ночи, — сказала саблезубая голова хевдинга Йитурша, в то время как взгляд его внимательно обежал комнату. Варанья голова улыбнулась, но как-то натянуто.

— Благодарим за хлеб, — сказал Чойс.

— Да, да, — рассеянно ответил Хрут. — За ночлег поблагодарите позже.

Эти слова показались Чойсу странными. Хрут приказал что-то стражникам, повернулся, и они ушли. Чойс снова запер дверь.

— Теперь я знаю все точно, — мрачно произнес Лоу. — Это либо ловушка, либо заговор.

— Это то, и другое, — сказал Чойс. — Спать нам этой ночью нельзя.

— Зачем я вообще притащился сюда! — начал ворчать Лоу. — Приключений захотелось!

— Замолчи. Лучше стань у окна. Может, увидишь что-нибудь интересное.

Но ничего интересного не происходило довольно долго. Только когда замок совсем успокоился и все, кто был на пиру, захрапели в своих покоях, внизу раздался приглушенный топот.

— Мои опасения подтвердились, — сказал Лоу, стоявший у окна. — Это гонец. Только вот куда он поскакал?

Чойс бросился к окну. Из ворот, открывшихся без обычного скрипа, быстро выехал всадник и, взяв в галоп, поскакал к лесу. Еще через секунду он скрылся за деревьями.

— Он поскакал к Вольфгангу, — ответил Чойс, вглядываясь в темноту, — чтобы предупредить его о нас. Видимо, они догадались, зачем нам понадобился Фонсека. Теперь остается лишь ждать другого гонца.

— Другого? Это какого еще?

— С поля битвы. По моим расчетам, она должна была произойти сегодня. Мы будем жить, только если выиграют они. Но на это мало надежды. Войско Лиги сильнее.

— Ты не умеешь успокаивать, — посмотрел на него Лоу, но в это время внизу послышался конский топот.

— Но ты умеешь прорицать. — На этот раз взгляд Лоу был полон уважения.

Чойс по пояс высунулся в окно.

— Дьявол, не вижу! Лоу, посмотри, какого цвета у него камзол: синего или красного?

Но тут гонца осветили со стены факелом, и он стал будто бы обрызганным кровью — так ярко загорелся на нем красный камзол.

— Красного, — доложил Лоу.

— Теперь и сам вижу. Собирайся! Наша победа, а это значит, что скоро придут по наши души.

— Так этот пир был не в нашу честь?

— Конечно, нет. Просто они поторопились, празднуя свою победу над нами.

— Они пожалеют об этом.

Чойс посмотрел на него.

— Не сейчас, Лоу. — Он выглянул в окно, выходящее во двор, с минуту смотрел вниз, а потом подозвал Лоу.

— Видишь, внизу, край самой верхней галереи? Туда-то мы и будем прыгать.

— Но здесь же высоко, — запротестовал Лоу.

— Ты хочешь отдохнуть здесь?

— Ладно, — сказал Лоу. — Прыгну. Чего уж там.

— Это очень хорошо, что ты согласился, но, — Чойс прислушался, —поздновато. Я слышу шаги.

— Да их много, — тоже прислушался Лоу.

— Встань напротив двери. Черт, ни каната, ни веревки…

— Ничего, прыгнем и так.

В это время в дверь сильно ударили, и голос Офоти прокричал:

— Эй, герои, вы забыли отведать чаши на ночь!

— Тебе придется сейчас самому испить горькую чашу до дна, — в ответ проорал Лоу, и луч его бластера прожег дверь. За дверью завопили еще громче, чем он. Из общего хора воплей выделился один:

— Сожгло, сожгло князя-риббальда Офоти!

— Ты убил правителя Гнада, Лоу, — ухмыльнулся Чойс, перекидывая ногу через подоконник. — Это важная шишка.

— А я люблю шишки сшибать, — ответил Лоу. Чойс прыгнул. Лоу выглянул. Снизу раздался голос:

— Иди, Лоу!

— Иду, — сказал Лоу и прыгнул. Но перед этим он еще раз выстрелил в дверь, за которой подозрительно скреблось. Крики, раздавшиеся после этого, по громкости своей затмевали все вопли, слышанные им в жизни. Вслед за этим он услышал топот многих убегающих ног.

— Теперь сто раз подумают, прежде чем войти.

Он приземлился точно на край галереи и спрыгнул внутрь. Чойса здесь уже не было.

— Идешь, нет? — спросил голос снизу.

— Ну, — кратко ответствовал Лоу, оттолкнулся от края и полетел вниз.

Наконец они оказались на самой нижней галерее. Перевалившись через ее край, они спустились во двор, отвязали своих лошадей и, взгромоздившись в седла (ноги у обоих после диких кульбитов по галереям сильно болели), поехали к воротам. Стоны наверху прекратились. Теперь там мелькали факелы. В любую минуту могла подняться тревога.

В левой воротной башне что-то зашевелилось, и хриплый каркающий голос спросил:

— Кто и зачем из Градрима?

— Гонцы, — возвестил Чойс. — К Вольфгангу.

— А! — понимающе каркнул голос. — А наверху там чего?

— Пьяные, — пояснил Чойс, старательно подделываясь под говор Альбегина. — Вот и гудят.