Медикам на берегу положение казалось еще более катастрофическим, чем генералам. Майор Чарлз Тегтмейер, хирург 16-го полка, высадившийся в 8.15, так описывает то, что он увидел: «Насколько хватало глаз, лежали, уткнувшись лицом в песок, тела погибших, раненые и еще живые десантники… Пляжи были ими забиты, как коробки сигарами… Отовсюду доносились отчаянные крики:

– Санитаров! Ради Бога, санитара!»

Медики, бродя по воде, спотыкаясь о тела солдат, делали перевязки, накладывали лубки и потом пытались унести раненых под укрытие дамбы. «Я осмотрел множество тел, – вспоминает хирург Тегтмейер. – Одних я приказывал одеть, другие в одежде уже не нуждались». В большинстве случаев ранения были безнадежные. Тегтмейер хорошо запомнил одного солдата: «У него ампутировали ногу, а другую практически собрали из кусков. Он же не терял сознания и даже веселился. Его могла спасти только экстренная эвакуация, а ее еще не наладили. Через час парень умер».

Путаница в последовательности высадки только усиливала хаос на берегу. 61-й медицинский батальон, выходивший на «Изи-Ред», относился к штабу. Они высадились с пишущими машинками, скоросшивателями и разным офисным оборудованием на пляж, заполненный телами погибших и раненых. Они, конечно, выбросили пишущие машинки и, отыскав в раскиданном на пляжах мусоре препараты и инструменты, начали оказывать первую помощь раненым. Передовое хирургическое оборудование так и не было развернуто в тот день на «Омахе». Из двенадцати хирургических команд, приданных 60-му и 61-му медицинским батальонам, только восемь сошли на берег, и ни одна из них не была обеспечена необходимым операционным оборудованием.

В 9.50 генерал Хюбнер приказал 18-му полку 1-й дивизии высадиться на «Изи-Ред», самом большом из восьми секторов, выделенных для десанта. Он располагался чуть восточнее от середины «Омахи». Правый фланг «Изи-Ред» обозначал границу между 29-й и 1-й дивизиями. Вначале должны были выйти на берег две роты первого эшелона, за ними еще три.

Из-за неразберихи с высадкой получилось так, что участок, где планировалось сосредоточить войска, в течение первого часа оставался практически безлюдным. Только к 10.00, когда выбросился 1-й батальон 18-го полка, а за ним и 115-й полк 29-й дивизии, сектор «Изи-Ред» стал местом самого кровавого побоища.

К 10.00 прилив достиг своей наивысшей отметки. Все заграждения оказались под водой. Капитаны более крупных десантных судов опасались близко подойти к берегу, тем более что им было приказано держаться подальше от прибоя. Но офицеры 1-го батальона 18-го полка подчинялись другим указаниям: идти только вперед. Между шкиперами судов и пехотинцами возникли трения.

Около 10.10 проблему разрешило ДСТ 30, помчавшись на полном ходу через заграждения и открыв стрельбу из всех корабельных орудий. Ему удалось дойти до самого прибоя. Примерно в то же самое время десантно-пехотное судно ДСП 544 ринулось через подводные препятствия, нацелив весь свой огонь на ДОСы и пулеметные гнезда противника. За ними к берегу пошли другие корабли. Капитанам ничего не оставалось, как подчиниться требованиям армейских командиров и вести свои суда через заграждения на высадку.

Помогали корабельные орудия эсминцев. Они держались в море и обстреливали цели по своей наводке. В докладе «Гардинга» говорится: «В 10.50 обнаружен ДОС. Из него ведется огонь по нашим войскам у выезда севернее Вьервиля, что блокирует операцию на побережье. Сделали несколько залпов по вражеской позиции. ДОС уничтожен. Израсходованы 30 снарядов».

Адмирал Чарлз Кук и генерал-майор Томас Хэнди из генштаба Маршалла в военном министерстве находились на «Гардинге». Кук, когда корабль приближался к берегу, отметил: «Мы видели, как ДСТ стрелял с противоположной стороны выезда у Вьервиля. Однако немецкая батарея, закамуфлированная в кустарниках, имела преимущество и в результате нанесла поражение нашему танково-десантному кораблю».

И не только ему. В военно-морском докладе о переброске 18-го полка перечисляются 22 ДССПЛС, два ДСП и четыре ДСТ, которые были подбиты у берега, не считая тех, что подорвались на минах.

Сержант Хайман Хаас считает, что ему повезло. Оба ДСТ – и справа, и слева – горели: «Пулеметы били непрерывно. Вокруг них рвались минометные снаряды. Артиллерия обложила их сплошным огнем. А мы как будто оказались в каком-то оазисе».

Хаас командовал экипажем полугусеничной установки («М-15»). Когда он съехал с ДСТ, «вода была ему по шею»: «Водитель, Билл Хендрикс, старался держать голову повыше, чтобы подышать. Мы двинулись. Какой-то болван издал разбойничий клич. Сержант Честер Гатовский посмотрел на него и сказал:

– Ты, дерьмо, заткнись!

Хаас вспоминает, что, добравшись до берега, он «едва дышал»: «Глаза врозь, смотрю, жду чего-то, жуткое волнение. Невероятное возбуждение!» Но надо было что-то делать. Хаас приказал водителю отойти назад в воду и занять огневую позицию. Он направил 37-мм стволы на ДОС на западной стороне выезда «Е-1». Первые выстрелы оказались пустыми, но «зато следующие десять попали в десятку».

(В тот же день Хаас подъехал к этому ДОСу. «Там на полу лежал немецкий офицер, у которого изо рта текла кровь. Он, очевидно, был на волоске от смерти. Его поддерживал другой раненый немец. Тут подошел Макнейл и сказал:

– Эй, Хаас, это твоя добыча!

Мне стало не по себе. Одно дело стрелять в никуда. А здесь передо мной умирал застреленный мной немецкий офицер и еще один раненный мной немец. Я почувствовал себя очень скверно».)

Несмотря на такие тягостные ситуации, 18-й полк выгрузился на берег. Конечно, не без потерь и не без присущей всей высадке неразберихи. 115-й полк 29-й дивизии, который должен был сойти в секторе «Дог-Ред», начал высаживаться в 10.30 на «Изи-Ред», чуть ли не одновременно с 18-м. Это вызвало непредвиденные задержки, создало невероятную сутолоку на пляжах, но обеспечило на «Изи-Ред» необходимую огневую мощь.

Когда 18-й полк высаживался, офицерам показалось, что на пляжах все застыло. В полковом докладе по этому поводу говорится: «На пляже замерли танки, тракторы, грузовики, бульдозеры, войска. Вершины по-прежнему контролировались немцами, которые не позволяли нашим десантникам даже подняться. Неприятель использовал и мотострелковое оружие, и минометы, и артиллерию».