– Неплохо, – задумчиво произнесла актриса. – Имея вместо задника Лорелею, мы можем назвать фильм "Дальний прицел". Скажи, я получу один из этих мундиров, какие носят все кругом?

Эта часть разговора, по крайней мере, привлекла внимание некоторых из находящихся у комнате легионеров. Они оглянулись, чтобы посмотреть на реакцию Лекса, и заметили, к чести последнего, промелькнувшее на его лице выражение неудовольствия, прежде чем он спохватился и снова вернул уверенную улыбку.

– И спрячешь эти свои роскошные формы под бесформенными штанами? – не моргнув глазом возмутился он. – Ни в коем случае, детка. Нам нужно что-то такое, что выставит напоказ все то, за что платит публика. Как насчет того сексуально облегающего наряда, который ты надевала на репетиции?

– Ты говоришь о моем старом трико? – Звезда нахмурилась. – Оно немного порвано, а местами почти протерлось… в некоторых видных местах.

– Вот именно. – Лекс просиял. – Конечно, мы дадим тебе какое-нибудь оружие страшного вида и, возможно, пояс с гранатами… Сержант Гарри!

– Ау, Лекс.

– Можешь снабдить Ди Ди большим, уродливым оружием? Чем-то таким, что выглядело бы устрашающе, но было достаточно легким по весу?

– Можно, – ответил сержант-снабженец, обшаривая взглядом фигурку звезды. – Прикажу одному из парней вынуть запал, просто чтобы случайно не взорвалась.

– Вот, видишь?

– Но…

– Беги, дорогая, и принеси тот наряд. Думаю, мы скоро начнем.

Тем временем у Гарри Шоколада были свои проблемы. Небольшая схватка разгоралась между одним из его клерков-снабженцев и огромным волтроном, Клыканини.

– Брось, Клык, – говорила Супермалявка, пытаясь отговорить напарника. – Мы можем обойтись чем-нибудь другим.

– Давай оружие сейчас же! – настаивал волтрон, не обращая внимания на миниатюрного легионера, и снова дергая оружие, в которое вцепился помощник Гарри, почти оторвав при этом ноги солдата от пола.

– Погоди, Клыканини! – вмешался Гарри. – В чем проблема, Ясон?

– Он хочет взять один из пулеметов "Рокочущий гром" с лентами, – пожаловался помощник, красный от спора и усилий, – но он же никогда не учился из него стрелять!

– Ты и правда хочешь его применить, Клык? – спросил сержант, даже не пытаясь скрыть изумления. – Это же совсем не в твоем стиле.

Пулеметы под таким названием были одним из самых смертоносных орудий в арсенале роты. Мягко говоря, такой выбор был не характерен для волтрона, о миролюбивом характере которого знали все.

– Капитану нужна помощь. Это – поможет! – прорычал Клыканини, не отпуская оружия.

– Отдай ему, – приказал Г.Ш., поворачиваясь к своему помощнику.

– Но сержант…

– Отдай ему. Я сам проверю, как он им владеет.

Пожав плечами, помощник отпустил оружие и посмотрел вслед удаляющемуся Клыканини, который любовно прижимал к себе этот ужасный предмет.

– Скажи-ка, парень, – тихо произнес сержант. – Кто еще в роте может управиться с этим оружием лучше Клыка? У него зверская отдача.

– Да, но…

– Кроме того, тебе мама никогда не говорила, что опасно для здоровья спорить с человеком, который весит больше тебя на целую тонну? – закончил Гарри. – Поверь мне, Ясон, тебе еще многому надо учиться в плане выживания.

С этими словами от повернулся, чтобы уйти, и обнаружил, что путь ему загораживает полковник Секира.

– Скажите, сержант, – произнесла она, – теперь, когда мы на минуту остались в относительном одиночестве. Во время того маленького инцидента, несколько раньше… вы бы действительно в меня выстрелили?

– Если бы пришлось – то да, полковник, – признался тот. – Правда, лучше бы просто попытаться сбить вас с ног, но капитан говорит, что есть правило, запрещающее рядовым бить офицеров.

– Простите… лейтенант Рембрандт?

– Да, Бикер?

– Могу я отнять у вас секунду вашего времени?

Лейтенант оглядела комнату, чтобы убедиться, что все идет гладко – или настолько гладко, насколько можно было ожидать – и кивнула.

– Конечно, Бик. Что там у вас?

– Я правильно понял, что вы почти готовы начать действия по спасению?

– Ну, думаю, большей степени готовности нам не добиться, – подтвердила Рембрандт.

– Я заметил, что меня не включили ни в один из ваших планов, – сказал дворецкий, – и ценю это. Полагаю, мой босс был бы очень огорчен, если бы подумал, что я пытаюсь занять место в субординации роты.

Лейтенант улыбнулась.

– Не волнуйтесь. В этом случае вас считают строго гражданским лицом – не боевой единицей.

– Согласен… но не совсем, – нахмурился Бикер. – Об этом я и хотел с вами поговорить. Видите ли, я считаю свой план действий в сложившейся ситуации вполне ясным, и никто не сможет меня от него отговорить. Однако, я подумал, что вас следует поставить в известность о том, что именно я собираюсь предпринять, чтобы вы могли это учесть при составлении ваших собственных планов, или, возможно, даже взаимодействовать со мной.

Нагнувшись поближе, дворецкий пустился в объяснения. Сперва Рембрандт нахмурилась, слегка качая головой, но Бикер продолжал говорить, и постепенно ее лицо расплылось в широкой улыбке.

"Как я уже упоминал в этих записках, моя роль в этой кампании была более существенной, чем обычно, но особенно заметной она была во время операции по спасению командира. Тем не менее, тороплюсь отметить, что это не означает моего вступления в ряды легионеров, даже на временной основе, и поэтому я никогда не подчинялся приказам и не был под контролем. Я – дворецкий, и моя верность принадлежит одному, выбранному мной человеку, а мысль о подчинении назначенному сверху командиру всегда приводила меня в ужас. Я предпочитаю считать, что это Космический Легион временно вступил в мои ряды."

Макс не разделяла любви Лаверны к голофильмам, предпочитая отдавать редкие минуты досуга чтению. Сейчас они именно этим и занималась, поскольку ей предстояло убить порядочный кусок времени, и сидела, поджав ноги на диване, а лампа светила через ее плечо на книгу. Поза Максины создавала в комнате атмосферу почти домашнего уюта. Однако, это впечатление портило присутствие двух вооруженных телохранителей. Под мышками у них открыто висели пистолеты в кобуре, и они по очереди обходили комнату и выглядывали в окна сквозь щель в задернутых шторах, беспокойно и небрежно листали небольшую стопку журналов, но не читали, а только смотрели картинки.

Максину раздражало и отвлекало от чтения это движение в комнате, но она сдерживалась. Неразумно восстанавливать против себя охранников на этой стадии игры.

По правде сказать, все они чуточку нервничали. Род их деятельности всегда позволял Максине и ее подчиненным совершенно свободно перемещаться по казино и улицам Лорелеи куда угодно. Сидеть вот так, взаперти, было необычным, и несмотря даже на то, что Макс нарочно уменьшила число охранников до четырех человек, она неожиданно обнаружила, что пребывание в ее номере лишних людей является для нее испытанием. В минуты бездействия, она размышляла над иронией сложившейся ситуации: так же, как и их невольный гость, она и ее люди оказалась пленниками.

Максина подняла взгляд, когда Лаверна тихо вошла в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь спальни.

– Все еще спит? – спросила она, охотно прерывая чтение.

– Еще как, – ответила помощница, качая головой. – Клянусь, иногда мне кажется, что мы оказываем этому ребенку большую услугу. С тех пор, как лег, он ни разу не пошевелился.

Когда Шутт явился под конвоем в номер Максины, он первым делом спросил, нельзя ли ему "прилечь на несколько минут", и с тех пор не просыпался. По-видимому, его не встревожило пленение, и он явно воспользовался ситуацией, чтобы наконец-то как следует отдохнуть.

Лаверна поймала взгляд одного из телохранителей.

– Твой дружок в спальне хочет, чтобы его кто-нибудь ненадолго сменил, – сказала она. – Говорит, что начинает свихиваться, сидя в темноте и не имея другого занятия, как следить за нашим спящим другом.

Один из охранников пожал плечами и двинулся к двери в спальню, Но Максина взмахом руки остановила его.