- Но мое решение справедливо! К тому же временно. Можно подумать, что речь идет о пожизненном заключении в условиях земных ограничений! Отстреляюсь - и снова в дамках.
- Речь идет о задании архиважном. Можно ли так рисковать? Как самый старший из вас, я настаиваю на благоразумии. Легкомыслие равносильно самоубийству! - Весомо изрек Шарль, в тайне возмущенный тем, что экселенца прислали на Землю столь безоружным - слишком зелен, слишком наивен, начинен устаревшими кодексами чести, обременительными нравственными догмами.
- Успокойтесь. Отказ от некоторых преимуществ - всего лишь робкое заигрывание с людьми. Главное ведь остается неизменно - я бессмертен, друзья мои... - Горько усмехнулся гражданин Корон Анима, той самой знакомой Роландовской усмешкой. - Стыдно, конечно, играть на равных с такой картой в рукаве... Но я - уязвим! Меня можно ранить и это будет очень больно... Посмотрите, я попробовал кольнуть себя тут, - он задрал брючину, обнажая колено. - Ничего! А была дырища... Впечатление вообще отвратительное: кровь, адская боль, аж в глазах темнеет. Потом все затянулось и через час вовсе исчезло. Чего же мне бояться, скажите?
- Вот этих самых отвратных явлений - слабости, боли.. - Поморщился Амарелло. - Они повергают в смятение, отнимают у бойца силу и волю к победе.
- Но прежде всего стоит остерегаться врачей, полиции, наблюдательных граждан! - Возмутился Шарль. - Что они подумают, когда на их глазах изувеченный воспрянет, растолкав хирургов?
- Подумают, что это один из бессмертных героев популярного сериала "Горец". - Решил кот. - Нормальные дела.
- Ты помешался на кино. А тут - жизнь. Военная ситуация. - Отмахнулся Амарелло гипюровой дланью.
- Оставьте споры. Я постараюсь избегать врачей. И почему за какие-то пятнадцать суток меня должны непременно стрелять, резать, сбрасывать с вертолетов, госпитализировать, оперировать, арестовывать?
- Потому что здесь так принято. - Сверкнул клыком Амарелло. - Это повседневная ре-аль-ность.
- Да что вы о ней такого особенного знаете, а? Ну-ка, раскалывайтесь, жизневеды. - Прежде всего, экселенц, мы знаем, что у вас есть ВРАГИ. - Едва слышно произнес Шарль.
- Они не дремлют и будут очень сильно стараться помешать вашей миссии. А вы даже не сможете предвосхитить удар, потому что никого сейчас не видите насквозь. Вы лишены всевидения, всезнания, несколько... хм... по молодости лет наивны. И ко всему прочему - физически уязвимы. Простите, если был груб, вы сами толкнули меня на откровенность.
- Вот новость - "враги"! С ними всегда были проблемы. Но ведь борьба идет почти на равных. Эти господа давно научились прятать свои мысли от инородного проникновения. Как и мы ухитряемся оставаться непроницаемыми для них. А те из наших противников, кто работает среди землян, бояться и пуль и огня. - Роланд сбросил пиджак, изобразил перед зеркалом стойку культуриста и довольно улыбнулся. - Посмотрим, кто останется в дураках.
- Вы даже не подозреваете как далеко зашла технология подлости! Они не погнушаются использовать самые грязные методы. Постараются подловить вас в самый пикантный момент. - Запугивал кот, скорчив плаксивую мину многопритерпевшего страдальца. - Непостижима мерзость порока...
- Но, к счастью, ограничена информированность. Моим противникам вряд ли известно, что я имею некий особый благотворительный фонд в честь юбилейной даты. По случаю начала третьего тысячелетия мне выдали три Визы, друзья! - Сюрпризно сияя доложил Роланд.
- Только три?! - Ужаснулся хор.
- Три права на чудо! Да это же потрясающе, парни! Трижды я могу прибегнуть к использованию нечеловеческих возможностей, осуществить все, что захочу. Ну... кроме, глобальных вмешательств в судьбы человечества и основного задания, естественно. Я не в силах, к примеру, изменить мир, остановить войны или природные катастрофы. Не могу заставить полюбить себя и влюбиться сам. Это должно случиться самым естественным путем. Хотя он-то мне кажется совершенно невероятным... Любить кого-то - это значит отречься от себя, обрести способность умереть за другого с радостью, принять муки, позор... Полнейший бред, противоречащий основному закону выживания - инстинкту самосохранения! И ведь они идут на это с восторгом! Не понимаю... Вот где чудо, друзья мои, вот где притягательнейшая из тайн!
- Вам удалось разгадать ее! Вспомните Мастера и Маргариту! - подскочил Батон, сжимая розовые ладони. - Тогда вы говорили нам о настоящей, верной и вечной любви с большим пониманием дела. И они - физик и та девушка любили друг друга именно так!
- Припоминаю... Симпатичная, весьма симпатичная особа... Пожалуй даже, невероятно красивая! - Удивился Корон. - Но тогда я чувствовал это как-то иначе... Совсем не так. Абстрактно - с отрывом от личной заинтересованности. Без, так сказать, эротического момента. М-да, интересная была крошка!
- Но вам уже не раз приходилось любить по-людски, экселенц. Осторожно напомнил Шарль. - И вы справлялись с этим делом отменнейшим образом! Сколько шедевров осталось на Земле благодаря вашему вдохновению.
- Пол тысячелетия назад... Согласитесь, даже для такого уникального явления, как любовь, срок великоват. И кроме того - чувственная память стирается начисто к началу новой миссии - таков закон. "И память покрыта такими большими снегами..." - С неожиданной грустью продекламировал Корон.
- Уж они-то законов насочиняли, мы знаем, экселенц. Запускают на Землю голенького и совершенно не вооруженного. Извольте мол, раскрепощайтесь до полной гениальности... В самом осином гнезде! - Амарелло воровато зыркнул на друзей и продолжил весьма дипломатично: - Но можно постараться вернуть прежние практические навыки общими усилиями. Ведь у вас уже восстановились какие-то отдельные функции организма...там, в поезде. Главное - ввязаться в бой. Атаковать, как только попадется достойный противник. Мы могли бы кое-что посоветовать на дамском фронте...
- Никаких советов! - Корон вновь подсел к столу и принялся нагружать тарелку. - Полная самостоятельность и непредсказуемость. Больше жевать и меньше думать. Меньше сомнений, больше уверенности. Лучше меньше, да больше - я все знаю сам. Завтра начну действовать. Извините, немного нервничаю. Прикольный, кстати, омлетик.