- Ах, верно... - Удрученно закачал знаменитой головой "племянник". Только крайняя необходимость может оправдать мою спешку в столь ответственном деле... Так что мне сказать девушкам?

- Пусть подождут до утра. Отель обеспечит им комфортабельный ночлег. Я попрошу ночного администратора подобрать приличные номера. - С отеческой мудростью решил Рик. - Я и сам проведу ночь здесь. Сегодня был трудный день.

Тепло распрощавшись с растерянным, но благодарным юношей, супруги вернулись в свои апартаменты. Рик поспешил наполнить бокал (виски)джином и лишь осушив его, покачал головой: - Бред. Полнейший маразм. Этой ночью здесь может случиться все что угодно. Мне надо предупредить ребят.

- Я не оставлю тебя! - Сильвии показалось, что они заперты в каюте тонущего "Титаника" и она прижалась к мужу со всем пылом обреченности. - Я буду с тобой до конца! Ночью супругам почти не удалось уснуть. Даже этажи, разделяющие покои директора с люксом "племянника", не могли заглушить звуки разнузданной оргии, охватившей отель. Судя по шуршанию подъезжающих автомобилей, претендентки продолжали прибывать и экзамен перешел в качественно иную фазу. Визги, грохот, завывания пущенного на полную мощь музыкального центра сотрясали ночь. Мистеру Беласко, высунувшемуся в окно, удалось даже разглядеть силуэты совокупляющихся особей на верхнем балконе. После чего он забрался под бок к жене и повел себя с давно угасшей пылкостью. Утомленные любовью, супруги уснули, готовые к пробуждению от воя пожарных или полицейских машин.

Утро оказалось мирным и свежим. Отель тихо спал, в кустах перекликались птицы, страхи развеялись.

- Мы, кажется, безнадежно устарели, мамочка. Это от того, что у нас нет детей. - Рик пощекотал дремлющую Сильвию. - Теперь мне все совершенно ясно. Писаки давно талдычили, что Лео - импотент. При таком напряженном графике постельных работ это немудрено. К тому же, парень амбициозен, развращен и чертовски талантлив. Он ищет новые способы возбуждения.

- Обычно используют пытки, пускают кровь, но не заставляют читать Шекспира и рассказывать биографию Вашингтона. - Буркнула Сильвия.

- По мне так - один черт. Уж лучше получить в зубы, чем упражняться в астрономии и перечислять президентов. - Рик смачно почесал шерстяную поросль на широкой груди. - А любой шум, связанный с этим знаменитым говнюком, пойдет нам сейчас на пользу. Терять-то нечего.

- Ясно одно - наш племянничек - шизанутый гений. А во что из этого следует? - Сильвия села среди смятых серебристых простыней и прислушалась. - Ни звука. Возможно там уже гора трупов. Не даром же он таскает с собой этих четырех дебилов, а девочек выискивает понаивнее.

Рик прислушался к мирному щебету птиц: - Фу, черт! В самом деле мертвая тишина! Может, сразу вызвать полицию? - Мистер Беласко схватился за телефон и едва не выронил его - аппарат зазвонил неожиданно громко.

- Доброе утро, дядя. - Промурлыкал сонный голос. - Мне бы кофейку. Будь добр, старикан, принеси сам. Да, прихвати тетю и не забудь( прихвати ?) молоко пожирней - как я просил. Дверь люкса отворил сам Лео и на цыпочках, стараясь не шуметь, прикладывая палец к губам, провел Рика и Сильвию с подносом на террасу. Там, забравшись под одеяло, на превращенной в постель качалке секс-символ жадно принялся за горячий кофе.

- Под утро стало холодновато. - Он разбавил кофе подогретым молоком, сделал несколько глотков и от удовольствия заурчал. - Класс... Думаю, её не стоит будить. Беласко в костюме с галстуком и Сильвия в утреннем вполне строгом пеньюаре, застыли у двери на лоджию в позе понятых, вызванных на место преступления. Выражение их лиц свидетельствовало о полном непонимании ситуации. Бо Тоне рассмеялся:

- Да вы же ничего не знаете! Я нашел ЕЕ! - Он вскочил и поманил супругов за собой в полумрак комнат, не сохранивших, надо сказать, никаких следов ночной оргии. У двери спальни парень светло улыбнулся и слегка приоткрыл дверь, приглашая жестом оценить зрелище.

В воображении Сильвии промелькнула картина расчлененного на залитых кровью простынях трупа. Она крепко зажмурилась и с трудом заставила себя открыть глаза. В постели, подсунув ладошку под щеку и разметав взлохмаченные каштановые волосы мирно спала премиленькая девушка без признаков увечий и бурно проведенной ночи. - Она приехала очень поздно сразу после дежурства в университетской библиотеке. Рэчел учится и работает. - Парень с умилением покосился на гостью. - Она явилась сюда, что бы найти младшую сестру, грозившую пойти на собеседование по моему объявлению. Рэчел так волновалась, так ругала меня, пока не позвонила домой и не выяснила, что девочка дома. Но отпустить её в такое время я не мог ведь уже начиналось утро. - Бо Тоне осторожно прикрыл дверь и виновато поморщился. - Прошу извинить за ночные безобразия. Вы не поверите, тетя, вчерашние девицы оказались совсем не теми, за кого себя выдавали! - Бо Тоне покраснел. - А мои охранники хуже орангутангов. Затеяли здесь такое! Я уже уволил их. Когда Рэчел проснется, может, позавтракаем вместе?

5. ЗАГОВОР ОБРЕЧЕННЫХ.

В то время, как в фойе "Клиник-холла" Лолика Ширински раздавала автографы жертвам орального секса, а Бо Тоне в присутствии мистера и миссис Беласко экзаменовал у рояля смущенных девушек, в ресторане на побережье неподалеку от Лос-Анджелеса происходило событие эпохального значения. Здесь собрались самые вдумчивые, самые ответственные граждане Земли, заботящиеся о судьбах планеты. Ресторан "Фатум" уже не раз служил местом проведения массовых мероприятий организаций, выросших под эгидой клуба "Милениум" на пороге нового тысячелетия - больше года назад. Тогда члены клуба упорно стояли на своем: именно приход 2000 года станет знаменательной вехой истории, пусть даже год с тремя нулями не первый в новом столетии (?)и тысячелетии, а всего лишь завершающий истекшие. Магия круглых дат завораживает, а нетерпеливость тех, кто сделал своей профессией предсказание будущего вполне понятна - каково было ждать исполнения смутных пророчеств пол тысячелетия? Вот и поторопились напророчить на встречу 2000 года разные неприятности. Потом признали ошибку и перенесли исполнение предсказанного на следующий год - в конце-то концов истинная дата перехода рубежа указана Гринвичем и нависшая над миром опасность от благополучной репетиции не уменьшилась. А, следовательно, ни в коем случае нельзя было терять бдительность тем, кто зорче и чувствительней беспечного человечества.