Это было сделано, и я получил указания сообщить Советскому Правительству об этом, якобы имевшем место, германском демарше. Рассматривая пока эти предложения, как, возможно, просто ход в политической войне, мое Правительство считает, что они не должны быть отвергнуты без самого тщательного рассмотрения, и оно поэтому согласилось с тем, чтобы г-н Шерток, как представитель Еврейского агентства, соблюдая необходимую предосторожность, расспросил г-на Бранда в Алеппо, с целью получения дальнейшей информации.
Искренне Ваш — Арчибальд Кларк Керр".
Через день последовала американская нота, которыя с некоторыми несущественными разночтениями повторяла все то же.
Уже 18 июня Вышинский, естественно, ответил, что СССР считает любые переговоры с гитлеровцами неприемлемыми. Почему так необычно быстро? Впоследствии стало известно, что турецкий шофер резидентуры УСС в Стамбуле работал на советскую разведку и мог сообщить о приезде Бранда. Да к тому же в Лондоне сидел Ким Филби с его интересом к ближневосточным делам. Так или иначе, отказ СССР был получен, сделка не состоялась, и британская сторона решила информировать Москву в таких выражениях: "Предложения Бранда не будут иметь никаких серьезных последствий и… мы решили не иметь ничего общего с предложениями Бранда…"
Действительно, в Москве к планам Гиммлера относились с огромной настороженностью. Подозрительность Сталина усиливалась тем, что о миссии Бранда советская разведка узнала раньше, чем поступила официальная информация от союзников, а о поездке Клейста в Стокгольм англичане сообщили в Москву только в конце августа, не разъясняя её смысл.
Как вспоминал маршал Жуков, 8 июля 1944 года на совещании высших военных начальников в Кремле говорилось о немецких планах сепаратного мира. Молотов считал их реальной опасностью. Сталин же счел, что Рузвельт и Черчилль сейчас не пойдут на сделку с Гитлером. Однако все агентурные сети советской разведки уже получили указание следить за попытками сговора "англо-американских реакционных кругов" с немцами.
Таков был общий настрой Москвы летом — осенью 1944 года, когда война приблизилась к Балканам, а в Будапешт собрался ехать Рауль Валленберг.
Глава 2 С РАУЛЕМ ВАЛЛЕНБЕРГОМ
…У прадеда Рауля, Андре-Оскара Валленберга было 20 детей, и среди них немало знаменитостей. Так, Кнут Валленберг был шведским министром в годы Первой мировой войны. Своего отца, блестящего флотского офицера, родившегося в 1912 году, Рауль никогда не видел: тот умер за три месяца до рождения сына. Рауль рос у деда Густафа, дипломата, тогда посла в Турции. Отсюда и началась бродячая жизнь: Турция, Греция, Англия, Франция, Германия, США…
В высшем стокгольмском обществе Рауль — привлекательный молодой человек спортивного вида — пользовался хорошей репутацией. Он уже успел поездить по миру — был в США, Южной Африке, не говоря уже о странах Европы. В Штатах он изучал архитектуру, хотя это образование не завершил. Но своего места пока в жизни не нашел: видимо, ему мешал синдром "человека из знаменитой семьи". К своим богатым родичам — дядьям Якобу и Маркусу — он относился не без критики. Правда, сам он был не без странностей. Например, очень любил подражать животным. Всех удивляло и его холостячество, ведь он был завидным женихом. Политикой Рауль интересовался мало, хотя имел друзей среди левых. В одном из своих писем домой он рассуждал о советском пятилетнем плане, требовавшем, по его мнению, "великих жертв от советского народа". Сталин, писал Рауль, "дал великому народу возможность жить и развиваться".
Первая встреча с еврейскими делами состоялась у Рауля ещё в годы "учебы на банкира". В 1936 году он полгода прожил в Хайфе — торговом центре тогдашней британской подмандатной территории. На улице Хабаким до сих пор стоит дом 14, в котором Рауль изучал банковское дело в Холланд-банке. Другой валленберговский адрес в Хайфе — дом 18 по Арлазоров-стрит, где находился небольшой «кошерный» пансион Германа Струка, содержавшийся еврейской семьей. Здесь Рауль познакомился с другими постояльцами, среди которых была семья Ариэля Кахане, бежавшая из Германии от нацистских порядков. От неё он узнал о том, что такое расизм и антисемитизм. Сам он евреем не был — в его жилах текла всего 1/16 еврейской крови, что тем не менее он имел обыкновение преувеличивать. "Такой человек, — сказал он однажды, — который наполовину Валленберг, наполовину еврей, — такой человек не пропадет". Конечно, он знал об активном участии главного валленберговского Эншильда-банкен в сделках с еврейскими банками в других странах. Но классическая «еврейская» профессия банкира Раулю не задалась. Из Хайфы он писал: "Если сказать правду, то я не чувствую себя банкиром". Холланд-банк дал ему безапелляционную рекомендацию: "для банковского дела непригоден".
Архитектора из него не получилось тоже. В Эншильда-банкен его не взяли. Занятие мелким бизнесом не приносило ему достаточного дохода. Не удался ему бизнес с ЮАР: шведско-швейцарская фирма, которую он основал вместе с одним немецким эмигрантом, быстро обанкротилась. "У меня нет ни работы, ни денег", — писал он однажды, когда собирался обосноваться вне Швеции. В 1939 году он послал отчаянное письмо дяде Якобу с просьбой о помощи. Тот свел его с известным шведским промышленником Саленом, а Сален нашел ему место в небольшой фирме Мелланеуропейска Хандельсболагет ("Среднеевропейская торговая компания"), акциями которой владел Сален. Эта фирма занималась торговлей различными товарами в Европе, владел ею венгерский еврей Коломан Лауэр. Рауль побывал и в довоенной Венгрии, где был гостем семьи адмирала Хорти. Еврейские дела со времени хайфских знакомств продолжали занимать молодого шведа, возмущавшегося злодеяниями немецких расистов. Сохранился рассказ одной известной шведской актрисы, которую одно время считали близкой к Раулю. Она не без иронии рассказывала, как он пригласил её однажды на ужин в свою холостяцкую квартиру и всю ночь проговорил с ней… о злодеяниях нацистов в Германии.
Итак, к началу войны в Европе (в ней Швеция, как известно, не участвовала) Рауль Валленберг был сложившимся неудачником. Дипломата (как об этом мечтал дед Густаф) из него не получилось, банковская карьера отпала, архитектурная — тоже. Правда, мы до сих пор не знаем всего о Рауле: злые языки утверждают, что он в начале войны выполнял некие задания Эншильда-банкен, связанные с делами Валленбергов с немцами на оккупированных ими территориях, а также во Франции и Венгрии. В ноябре 1941 года Рауль даже получил шведский «специальный» зарубежный паспорт, что без протекции Валленбергов-старших было бы невозможно. Но так или иначе, Рауль к лету 1944 года оставался на весьма скромном амплуа совладельца Мелланеуропейска Хандельболагет, вел весьма скромную жизнь.
Как же он очутился в Будапеште? Легенда приписывает все случаю: в том же доме, где располагалась фирма Лауэра — Валленберга, находилось бюро Ивера А. Ольсена — финансового атташе посольства США в Швеции одновременно представителя созданного в 1944 году американского Совета по делам беженцев войны (War Refugees Board — сокращенно WRB — ВРБ). Однажды в лифте г-н Ольсен встретился с Лауэром, семья которого оставалась в Будапеште. Лауэр, опасаясь за судьбу своей семьи, собрался послать туда Рауля Валленберга и рассказал об этом сердобольному Ольсену. Тогда Ольсен и призадумался…
Конечно, случаи играют огромную роль в истории. С одной стороны, ничто так не закономерно, как случайности. В этом можно убедиться, повнимательнее присмотревшись к личностям и учреждению, принявшим участие в дипломатической акции — посылке Рауля Валленберга в Будапешт. Сначала — о Совете по делам беженцев войны. Он был создан по распоряжению президента Рузвельта 22 января 1944 года. В его функции входила помощь лицам, подвергшимся преследованиям и вынужденным бежать из своих стран, захваченных нацистами. В этой помощи в первую очередь нуждалось еврейское население этих стран, которому угрожало физическое уничтожение. Международные еврейские организации давно требовали, чтобы США активно включились в гуманные попытки вывезти из Европы тех, кому по "плану Ваннзее" было предначертано попасть в лагеря смерти. Американские иммиграционные законы долго не допускали ни вывоза лиц из оккупированных стран в США, ни участия США в подобных акциях. В 1944 году правительство США решило пойти как на изменение иммиграционных правил для жертв войны, так и на создание специального учреждения — вышеупомянутого Совета. ВРБ вскоре открыл свои представительства в нейтральных странах — Швеции, Швейцарии, Португалии, Турции. Ивер Ольсен с апреля 1944 года занял пост уполномоченного ВРБ в Стокгольме.