65

Один из мальчишек, игравших у берега, упал в воду и беспомощно барахтался. Я сунул бутылку Михаилу Ивановичу, разбежался и прыгнул в воду. Голова мальчишки скрылась под водой. Я нырнул. Вода была мутная. Мимо меня проплыла огромная щука. Я доплыл до дна и подхватил лежавшего в водорослях мальчишку. Мне едва хватило воздуха, чтобы всплыть. Вытащив ребенка на берег, я сделал ему искуственное дыхание, а Михаил Иванович растер мальчишке грудь коньяком, чтобы тот не простудился. - Вам тоже не помешает, вы весь мокрый, - Приходько протянул мне стакан. Я залпом выпил. - Ты, Борис, настоящий человек! - растроганно сказал он, переходя на ты. Клянусь, что я сделаю всё, чтобы помочь тебе выкарабкаться. А теперь, я предлагаю не ждать, когда придут родители и узнают в спасителе своего ребенка знаменитого убийцу, а поехать ко мне домой. К тому же, тебе нужно переодеться в сухое. Мы сели в машину и поехали к Михаилу Ивановичу. - Если хочешь, - предложил Приходько, - налей себе еще. - А ты? - спросил я, наливая стакан. - А я за рулем не пью, - отрезал капитан.

66

Михаил Иванович Приходько жил в старом, послевоенной постройки, доме на улице Песчаной, недалеко от кинотеатра "Ленинград". У него была однокомнатная квартира на третьем этаже. Типичная холостяцкая квартира. В комнате стояли письменный стол, платяной двустворчатый шкаф, телевизор с усами на тумбочке, железная кровать и два обшарпанных стула. На подоконнике торчал засохший кактус. Михаил Иванович достал из шкафа махровый халат и предложил мне переодеться в него, пока моя одежда будет сохнуть. Я переоделся в халат и мы прошли в кухню. В кухне, кроме плиты, стояли стол, холодильник "Саратов", пара табуреток и одинокий буфет. Стены были выкрашены салатовой краской. Над столом висел прошлогодний отрывной календарь. - Вот так и живем, - сказал Михаил Иванович, развешивая мою одежду на веревку. Я сел на табурет. Михаил Иванович зажарил глазунью, достал из холодильника банку шпрот, колбасу, помидоры, порезал хлеб. Ополоснул два стакана. Мы выпили. - Лихо тебе пришлось, - сказал он. - Я за свою жизнь повидал многое... но чтоб такое... - Михаил Иванович опустил вилку, положил мне руку на плечо и посмотрел серьезно. - Теперь ты не один... Вместе мы размотаем этот клубок и ты снова заживешь жизнью, которой должен жить. - Спасибо тебе, Миша, - ответил я, растрогавшись. - Если у нас получится бросай свою работу и мы с тобой будем делать научный бизнес. У меня недавно появились новые идеи и наработки. Если всё получится, то заработаем не хуже, чем на клее. - Спасибо, Боря, но не могу я работу бросить. Я же тебе говорил - у нас династия. Четыре поколения работы в угрозыске. Мой прадед, Павел Борисович Сизов, Камо арестовывал. - Ну?! Это, которого в тюрьме иголками протыкали, чтобы проверить, что он сумасшедший? - Ага. Хитрый был. Мазохист. Они ему иголки под ногти и ждали, что он страдать будет. А он кайфовал. Сидит себе, кайфует. Патологический, Приходько покрутил у виска пальцем. - Ну смотри, - я проткнул вилочкой шпротину. - А то, может, надумаешь? - Ладно, посмотрим, - Михаил Иванович завернул в рот огромный кусок яичницы и проглотил. - Замечательное блюдо. Сколько его ем, не надоедает. - Неплохое. Вдруг Михаил Иванович поперхнулся и засмеялся. - Если б мне кто-нибудь вчера сказал, что Пирпитум сам прыгнет ко мне в люк и мы с ним еще коньяки распивать будем, я бы не поверил! - А если б тебе сказали, что мы монстров за бутылкой пошлем? - я тоже засмеялся. - Даааа, - хохотал Михаил Иванович. Наконец мы успокоились и он сказал: - Отставить ха-ха. Поговорим о деле. Мы разлили остатки коньяка. - Как я думаю, - сказал капитан, - в самое ближайшее время меня должны вызвать на место твоего последнего преступления в квартиру Савинкова. Поступим так, ты ложись отдыхай, а я поеду. Как разузнаю что, приеду, расскажу. А дальше - по обстоятельствам. Зазвонил телефон. - О! - Михаил Иванович поднял палец. Он вытер руки об занавеску и снял трубку: - Приходько слушает!.. Так... Так... Да... Где это было?.. Так... Приклеил?.. Трупы есть?.. Нет?!.. Ну и ну!.. Во дает!.. Ну, раз трупов нет, то, я думаю, вы там сами разберетесь. А деда-киоскера завтра ко мне! Ну всё... Конец связи. - Михаил Иванович положил трубку. - По поводу перестрелки на площади Тельмана. - Я понял. - Между прочим, ты Тельману отстрелил нос. - Это еще вопрос - кто отстрелил Тельману нос - я или милиция. В случае чего, на мой клей элементарно приклеивается. - Я про твой клей много слышал, но сам никогда не пользовался... Камень клеится очень паршиво и я думаю, что даже твой клей не поможет. Твердые материалы клеются хреново. - А что, Михал Иваныч, стекло, по-твоему, твердый материал? - Твердый. - Смотри, - я взял два стакана, его и мой, склеил их на манер бинокля и отдал ему. - Попробуй. Михаил Иванович попытался разодрать их, но у него ничего не вышло. - Ё-моё! - сказал он, разглядывая стаканы на просвет. - Буду внукам показывать. Память от серийного убийцы. - Пользоваться клеем "Суперпирпитумс" может каждый, - я протянул Михаилу Ивановичу тюбик, - а не только серийный убийца. А что касается стаканов очень смешно, когда придут гости, приклеить их донышками к столу. - Ха-ха! Я понял! Сначала налить туда, они стаканы хватают, а стаканы приклеены! Ха-ха! Обязательно так сделаю! Зазвонил телефон. - Приходько слушает!.. Так... Так... Труп в ванной?!.. Так... Кто сообщил?.. Дежурный по подьезду?.. Так... Какой адрес?.. Улица Изумрудная?.. Еду! - Михаил Иванович положил трубку. - Ага! Убийство в ванной на Изумрудной! Понял? Я поехал. - А мне что делать? - Ложись спать, а я приеду, всё тебе расскажу.

67

Приходько взял пистолет и уехал. Только теперь я почувствовал, как устал. У меня буквально подкашивались ноги и слипались на ходу глаза. Я с трудом добрался до кровати, засунул под подушку пистолет и забылся глубоким сном.

Проснулся я от того, что в прихожей хлопнула дверь. Было уже темно. - Михал Иваныч! - окликнул я. Дверь в комнату приоткрылась и на пороге я увидел силуэт мужчины. - Михал Иваныч, это ты? - Я. А кто же еще? - Ну как дела? - Как дела?! - переспросил Михал Иваныч угрюмым голосом. - Наделал ты, Борис, делов, нечего сказать! - Ты это про Тельмана? - Тельман! Сам ты Тельман! - Приходько тяжело вздохнул. - Ты нам, Борис, всем поперек горла встал! Я только что от начальства. Ты нам все показатели сбил. Кривая преступности из-за твоих похождений резко поползла вверх. - Да ты что, Михал Иваныч, рехнулся?! Ты же прекрасно знаешь, что я ни в чем не виноват! - Шутишь, Борис Андреевич! Не виноват он, а у нас целый отдел без премии останется! Сотрудникам не платят... Сотрудники без штанов... Ты, Борис, не обижайся, но я должен тебя арестовать. - Да что с тобой, Михал Иваныч?! - я нащупал под подушкой пистолет и вскочил с кровати. - Брось оружие! - Приходько вытащил откуда-то мегафон. - Дом окружен! Сопротивление бесполезно! - закричал он в него. Я ногой вышиб мегафон из руки Михал Иваныча и рукояткой пистолета ударил его в лоб. Приходько закачался, сделала несколько шагов назад и упал навзничь. Я включил свет и остолбенел. У Михаила Ивановича от уха до уха было перерезано горло. Нужно быстрее убираться отсюда. Я бросился в кухню, где на веревке сохла моя одежда. На веревке, вместо моей одежды, висели дамские платья, юбки и лифчики. Я схватил красное платье и натянул на себя. Зазвонил телефон...