Луиза БЭГШОУ

ФАБРИКА ГРЕЗ

ТОМ 2

Глава 19

Элеонор по дороге в аэропорт просмотрела записи и решила, что в самолете будет время отрепетировать речь. Том подготовил полет в Нью-Йорк на частном самолете Говарда Торна, финансиста-мультимиллионера, чей конгломерат "Кондор индастриз" в прошлом году стал единственным крупным держателем пакета акций "Артемис студиос". Так что ей придется выступать перед Торном и еще шестью вельможами с Уолл-стрит, которые на самом деле и есть истинное руководство "Артемис".

Странно, подумала она, мир по своей структуре стал таким же, как в средние века. Реальная власть не принадлежит ни президенту, ни премьер-министру, а теневым фигурам, которые контролируют поток денег. Они вольны девальвировать деньги, разрушить фондовые биржи, позволить мировой экономике подняться или, наоборот, рухнуть.

Джордж Сорос. Билл Гейтс. Кто самый могущественный человек в мире? Может, это Руперт Мердок, подумала Элеонор. Австралиец, который, казалось, скупил половину всех газет на планете, три крупнейшие телесети и киностудию?

Вот перед такими людьми ей предстояло держать слово.

Перед современным вариантом Медичи, итальянского купца, контролировавшего Европу в период Ренессанса. Это будет ее боевым крещением. Элеонор думала, что стать президентом "Артемис" означало оказаться всего в шаге от вершины лестницы власти. И лишь сейчас поняла: на самом деле это низшая ступень.

Она нервничала.

В машине зазвонил телефон. Она подняла его с сиденья.

- Элеонор Маршалл.

- Ты готова? - сквозь треск пробился голос Тома, и она почти увидела улыбку на его лице.

- Вопрос в том, готовы ли они к встрече со мной, - ответила Элеонор.

Голдман засмеялся:

- Правильно, девочка. Я уверен, мы их просто огорошим. Кроме того, поездка в Нью-Йорк будет для тебя каникулами. Передышкой перед тем, как окунуться с головой в дела.

- Уж это точно, - согласилась она. Приятно хоть какое-то время не слышать придирок Джейка Келлера, не думать о проблемах бюджета фильма и особенно о конце месяца, когда предстоит дать ответ Полу. - А где мы остановимся?

- В "Виктрикс", - сказал он. - У тебя будут президентские апартаменты.

- Ха-ха, очень забавно, - ответила Элеонор довольным голосом. "Викгрикс" - самый роскошный отель в Манхэттене, такой же, как "Лэйнсборо" в Лондоне или "Ориентал" в Бангкоке. Эта командировка очень важная, придется немало понервничать, но Том позаботился о комфорте.

- Скоро увидимся. Смотри, не забудь свой портфель на заднем сиденье, пошутил Голдман.

Элеонор покраснела.

- Том! Это ведь было пятнадцать лет назад.

Он напоминал ей о случае, произошедшем с ней в самом начале работы на студии. Том Голдман был старшим менеджером отдела маркетинга и ее наставником. Он попросил ее привезти его записи по торговым делам. Предстояла важная презентация. Элеонор в ту пору было двадцать три года. Она забыла этот портфель у себя в машине, и Голдман вынужден был импровизировать. Делать вид, будто пустые бумажки перед ним и есть засекреченные проекты. Он говорил не читая. Он заключил сделку, но потом довольно сурово отругал Элеонор. И с тех пор при всяком удобном случае шутливо напоминал о ее промахе.

- Да, да, да. Но от того, кто хоть раз поступил легкомысленно, всегда можно ждать подвоха, - пошутил он. - Ладно, до встречи.

- До встречи, - ответила она и положила трубку.

"Роллс-ройс" плавно ехал по пустынному скоростному шоссе в ранний предрассветный час, и Элеонор Маршалл чувствовала, как на душе светлеет. Итак, Том Голдман в хорошем настроении. Значит, что бы сегодня ни произошло, она может быть уверена: неловкость, которую оба они испытали на приеме у Изабель, забыта. Может, ее стычка с Джейком Келлером сыграла свою роль. Но во всяком случае, если Том шутит, то все в порядке.

Элеонор посмотрелась в зеркальце в салоне машины.

Легкий румянец, губы, обведенные неярким карандашом, тени бледно-розового и песочно-золотистого цвета вокруг глаз. Вчера она рано заснула, выпив снотворное, поэтому глаза не покраснели и кожа не сморщилась, как обычно от недосыпания. И вообще она сегодня выглядела замечательно. От косметического мусса морщинки вокруг глаз и у рта стали менее заметны. Теперь она пользовалась самым последним достижением косметической индустрии - альфа-гидро-окси-увлажнителем. Слава Богу, наконец-то продукция для ухода за лицом стала давать результаты. Сегодня она может сойти за тридцатилетнюю. Иногда жизнь действительно хороша. Даже если она нелегкая.

***

Через двадцать минут они подъехали к взлетно-посадочной полосе Голдман был уже там и ждал ее.

- Портфель при тебе? Хорошо. Пошли.

Элеонор поблагодарила шофера, взяла у него портфель и сумку и стала подниматься вслед за боссом по трапу.

- Я думал, ты никогда не приедешь, - проворчал Голдман, когда они пристегивали ремни, готовясь к взлету. - Я заждался на холоде. Казалось, простоял там целую вечность.

Она посмотрела на часы:

- Том, я приехала даже на пять минут раньше.

Он отмахнулся; самолет уже катил по взлетно-посадочной полосе.

- Элеонор, я слишком занят. Не беспокой меня всякой чепухой.

Когда самолет набрал высоту, Элеонор встала с места и принялась осматриваться. Это был "Гольфстрим-4'". Серьезный самолет, не то что "Астра" или "Лиар", на которых летали простые мультимиллионеры. Она знала еще только одного человека, который мог позволить себе "Гольфстрим-4".

- Впечатляет, да?

Голдман поднялся, подошел к ней, встал рядом, рассматривая интерьер. Говард Торн отделал салон самолета темно-голубой кожей с золотистыми листочками. Стены обтянуты очень мягким материалом Здесь было все прекрасно и удобно: кожаные кресла, ванная, спальня и кухня.

- Этот малыш стоит двадцать пять миллионов долларов.

А его месячное содержание обходится в сотню тысяч, - объяснил Том. - Я знаю точно, читал в "Вэнити фэр".

Элеонор присвистнула.

- Да, черт побери, довольно дорогая игрушка.

Он кивнул.

- Иногда я думаю: в ту ли игру я играю?

- Я не вижу нигде логотипа компании, - сказала Элеонор, взглянув на молоденьких стюардесс в очень аккуратной сине-голубой форме без всяких значков. - Должна сказать, я удивлена. Не ожидала такого от Говарда Торна.