- "Присоединяйтесь, Ваше Высочество, водичка сегодня - особенно хороша!"
Персы остолбенели и я из воды заметил, как у них от ужаса враз посинели носы, - они только вообразили себе, что с ними станется, если их повелитель полезет в воду. Им-то ведь придется за ним следовать! А мальчишку сразу заело, - не пристало ему, командующему персидской всей армией, бояться холодной воды.
И вот он скидывает с себя халат, сматывает чалму и, оставшись в одних золотых подштанниках, лезет в Каспий. Вернее собирается влезть, - входит по колено, замирает в задумчивости и тут огромная волна, как на грех, окатывает его с головы до ног. Немая сцена.
Бьюсь об заклад, если б при том не было столько зрителей, несчастный завизжал, как резаный поросенок! Но при таком стечении подданных визжать ему не пристало, поэтому он только стоял и разевал рот, как рыба, вынутая из воды, а глаза у него вылезли из орбит настолько, насколько это бывает у людей при сильном запоре. Его шелковая рубашонка вмиг прилипла к телу, а холодный осенний ветер - давай полоскать ее.
Вижу - замерзает мужик... А персы боятся к нему подойти, - во-первых не хотят лезть в холодную воду, а во-вторых - опасаются, что наследник порежет их ножичком от полноты чувств.
Тут я подбегаю к мальчишке, вынимаю его из воды, раздеваю догола и начинаю растирать его же халатом, приговаривая:
- "Да что ж вы, Ваше Высочество! Надо было догола раздеваться, а то в мокрой одежде - во сто крат холоднее. Вот я разделся и мне ничего, а вы не знали и сразу задрогли. Ну, в другой раз - Ваше купание обязательно принесет Вам огромное наслаждение", - а принцу приятно, что вроде бы он искупался и так как он теперь нагишом, так вроде бы - необидно, что я с ним знакомлюсь в сем виде.
А тут и персы опомнились, окружили нас гурьбой, потащили в бани и там началось! Набились мы туда, что сельди в бочку, - наследный принц Персии, весь его "малый двор" и мы - три офицера и все тридцать нижних чинов. Сидим - потеем.
В общем, вышли мы из бани, - друзья - не разлей вода. А после нее нас пригласили на..., чуть было не сказал - "пьянку", но алкоголь в здешних краях необычайно дешев и плох, - местные жители понятия не имеют о качественной его дистилляции.
Нет, богатые персы приглашают друзей на пару кальянов джефа, хэша, смали, иль плана, - все равно что у нас гостю предлагают: "Вам анисовой, иль - на березовых почках?"
К счастью, в Колледже нас всех готовили к войне с мусульманами, так что нам сие - не в новинку. У нас в Риге не принято идти в гости без штофа водки, иль бочонка рижского темного. Так что, - у нас с собой было. (Не пиво, но - "трава", разумеется.)
А так как я сведущ в химии, мне не составило осложнений "закрутить" пару таких "бомб", что даже привычные ко всему персы "улетали" от них с единой затяжки. Нет, - "далеко простерла Химия руки в нутра человеческие". Или Ломоносов говорил сие о чем-то ином?!
Кстати, - всякий может сего добиться - немного нашатыря, капельку извести, пару гран "серных" опилок и при курении образуется некая гадость, от коей народу такие черти мерещатся, что - извините, подвиньтесь. (В 1811 году господин Дэви выделил ее и дал ей имя - фосген.) Сам бы я такие "пилюли" курить не стал, да и вам не советую, а злейшим друзьям - хоть целый пуд. "Для друга - не жалко".
А магометанцы в сем отношении вообще - петухи. Хвост перед "белым" распустят и ну давай - вытанцовывать, - "кто больше косяков засмолит". Белые-то, не в пример местным, к гашишу во сто крат слабже. Только я к той поре уже шибко "втянулся", так что - курил наравне с местными. Разве что, насыпал себе табачку чуть побольше, а делал вид, что скосел, да еще этих подначивал, - давай еще по-одной!
Где-то после третьего косяка стал ко мне принц приставать с известными намерениями. Ну, в смысле... греческом. Говорит он мне:
- "Я про тебя знаю. Ты на словах - современный, а на деле - любишь вонючих баб. Нету в тебе - ни шика, ни понимания".
Я на него смотрю, - парень "там", одна только видимость "тут". И сия видимость ко мне - извините за выражение "клеится"!
А я же - не содомит, ну и как мне выкручиваться? Назвался груздем полезай в кузов. Тут я ему и говорю:
- "Ваше Высочество, я не в силах воспользоваться Вашею нежностью, не предоставив Вам ответного дара. Но я - немец и, будучи офицером, имею обыкновение содержать юных людей и помогать им найти место в жизни, но сам не желаю исполнить их роль. Так что - не смею принять от Вас ласки, кою Вы готовы мне сейчас подарить... Ибо не смогу ответить Вам - тем же".
Перс тут же обиделся, - вообще в таких развлечениях нужно знать, что все время играешь с огнем, и сказал, надув губки:
- "Я так и знал, ты - обманщик. Мне доложили о том, что ты живешь под чужим именем, а на деле бежал из родных мест не от любви к мальчикам, но стыдной страсти к своей же сестре! Не изумляйся, - у меня везде соглядатаи!
Все вы - бледнокожие, точно змеи, - сдерешь с вас шкуру, а под ней ничего, кроме яда, лжи, да подлой слабости. Я не хотел твоих прелестей, но...
Ходят россказни о Духе Огня, прибывшем сюда, дабы "сжечь всех неверных". А "неверный" по местному мнению - как раз я! Стало быть я обязан: иль приблизить сего "Духа" к себе - желательно даже любовником, иль - истребить его совершенно. Второе невыгодно, ибо вызовет всенародное возмущение. Стало быть...
Я готов поддержать твою байку о том, что ты - содомит. Но и ты обязан показать всем, что мы - близки. Или я сожгу тебя - Дух Огня твоим же Огнем!"
Я не знал, что мне делать... С одной стороны была Смерть, с иной Бесчестие в будущем. Я не мог считаться любовником Принца, ибо это дало козырную карту в руки "поляков". Позор самого видного из "ливонцев" лег бы черным пятном на всю нашу партию. Честь же моих отца, матушки и даже сестры - разрушилась бы совершенно. А что Смерть в сравненьи с Бесчестьем?!
Я тогда оттолкнул юного извращенца, вскочил с подушек и сказал резко так, чтоб все слышали:
- "Огню невозможно указывать! Его смысл - поглотить самое себя! Так что - не надо мне грозить Смертью! Смерть и есть - высшая цель любого Огня!"
Я сказал сие по-персидски, а в сем таится немалая Игра слов. Люди весьма ценят владение их родным языком, а особенно - таящейся в нем многозначностью иных слов! Принц был тюрком и не владел персидским в той мере, что Ваш покорный слуга, местные ж лидеры поддержали меня военными кликами.
(Как ни странно - второй смысл моей речи был призывом к Войне со всеми "неверными". Двусмысленность же таилась здесь в том, что для шиитских фанатиков, живших в Баку, "неверными" были не столько "гяуры", сколько правящая династия! Прибавьте к тому несомненное почтенье к Огню, живущее в персах - зороастризм настолько ж сидит в Душе сих людей, как поклоненье "старым богам" в душе русских.)
Принц побледнел, как бумага. Он сразу же осознал, что не может идти против Общества и своих собственных генералов. Я стал для него - "священной коровой" и даже мысль о какой-либо связи меж мною - "Духом Огня" и им тюрком приведет местных фанатиков в религиозное исступление. А на что способны местные "ассассины", коль затронуть их религиозное чувство, не надо и объяснять!
Он деланно рассмеялся и невнятно пробормотал:
- "Эти белые не умеют курить! Он сдурел с третьей трубки!!! Я и не предлагал ему - недозволенного!" - но персидские генералы уже с подозрением и сомнением глядели в его сторону.
Ссориться с негодяем мне было незачем и я произнес:
- "Я необычайно расстроен тем, что не могу соответствовать Вашим желаниям, зато... Я хотел бы подарить Вам моих невольников. Они нежны, как плоды персика, и настолько же - спелы и ароматны. Все они сведущи в оказании утех людям, знающим в этом толк. Надеюсь, Вы понимаете, что я имею в виду".
Формальные извинения были произнесены, а ценность дара не вызывала сомнений. Видные персы нехорошо захихикали - с их точки зрения инцидент был исчерпан.