Особое внимание мы обратили на отбор кандидатов, поступающих в академию. Руководствовались специальными требованиями, изложенными в расписании болезней. Но при этом внесли в него ряд дополнений и поправок, которые были приняты Центральной военно-врачебной комиссией Министерства обороны. В частности, отныне строже отбирали кандидатов в слушатели по остроте зрения и цветному зрению. Инженер-цветоаномал, не различая разницы в окраске проводов электрооборудования, может перепутать их и тем самым создать предпосылку к летному происшествию. Инженер, работающий в очках, зимой и ночью (при искусственном освещении) испытывает затруднения и неудобства, плохо видит объект, что тоже чревато опасными последствиями.

Мы стали очень строго подходить к комплектованию медицинской комиссии, которая освидетельствовала кандидатов в военном лагере академии. Если возникали сомнения в здоровье поступающих, они подвергались обязательному стационарному обследованию в лазарете.

Были четко определены функциональные обязанности врачей факультетов. Для них разработали специальные инструкции. Серьезное внимание уделили и физической подготовке, которая имела большое значение в деле сохранения здоровья личного состава. В соответствии с приказом Министра обороны весь личный состав распределили на группы для физических занятий.

В первую группу вошли генералы и офицеры в возрасте до 42 лет, а также некоторые 50-летние, имевшие хорошее физическое состояние. Во вторую включили лиц старше этого возраста, в третью — людей с противопоказаниями к занятиям физподготовкой; им рекомендовали ограничиться лечебной физической культурой.

Общее руководство группами осуществлял преподаватель кафедры физподготовки подполковник Гаврилов. Так как методистов по лечебной физкультуре в академии больше не было, я привлек для проведения занятий врачей подполковников медицинской службы Семенова, Близ-нюка, Симонова, Вишневского и других.

В каждой группе лечебной физкультуры кроме врача имелся офицер-методист. Еженедельно Гаврилов инструктировал всех их и составлял план занятий. Контроль за состоянием здоровья занимающихся осуществлялся путем наблюдения за пульсом, кровяным давлением, снятия электрокардиограмм и т. д.

Весьма важно было наладить организованный отдых постоянного и переменного состава. Санаторных путевок получали недостаточно. Мы начали настойчиво добиваться возвращения ранее принадлежавшего нам дома отдыха «Чемитоквадже» на Кавказе. Из имевшейся в архиве переписки я выяснил, что этот дом отдыха на 75 человек был организован силами самой академии в 1934 году. После войны он перешел в ведение Главного военно-медицинского управления и теперь находился в состоянии полного упадка. Я выступил на одном из партийных активов академии, попросил поддержать ходатайство медслужбы вернуть нам дом отдыха. Получили мы его, правда, не скоро, только в 1950 году. Зато потом, благоустроенный, хорошо оснащенный (большая заслуга в его развитии принадлежала Борису Николаевичу Бабинскому), переведенный на круглогодовую работу, он способствовал укреплению здоровья нескольких тысяч людей. К сожалению, в 1956 году его вновь отобрали у нас.

Среди других беспокоивших меня вопросов подготовки авиационных инженеров было обучение слушателей основам авиационной медицины. Я твердо убежден, что современный инженер не может обеспечивать надлежащее состояние материальной части, дальнейшее развитие и совершенствование авиационной техники без знания основ авиационной физиологии, гигиены и психологии. По моей просьбе, при самой активной поддержке начальника академии генерала В. И. Волкова, было возбуждено ходатайство о введении курса лекций по авиационной медицине. На должность преподавателя авиационной медицины назначили А. А. Лавникова. Впоследствии его должность была ликвидирована. Я продолжал сам вести лекции, но уже факультативно.

Много сил и старания медслужба вкладывала в развитие детских учреждений академии. Когда ввели в строй новый двенадцатиэтажный дом на Петровско-Разумовской аллее, нам отдали под детский сад два первых этажа. Это позволило значительно увеличить его пропускную способность. Ежегодно в Кашире, на берегу Оки, стали организовывать пионерский лагерь на двести двести пятьдесят ребятишек. Бессменным его руководителем был преподаватель кафедры физической культуры подполковник Е. А. Орлов.

Благодаря постоянной заботе В. И. Волкова и его заместителя генерала Б. Н. Бабинского военный лагерь благоустраивался, развивался и превратился в образцовый. Владимир Иванович любил говорить: «В академии и стены должны учить слушателей». Он требовал поддержания безукоризненного порядка, чистоты в помещениях и на территории академии. Часто бывая в медицинской службе, помогал ей советами и делом. Он добился (по моему докладу) увеличения штата врачей-специалистов и другого медицинского персонала.

Строгий, требовательный, В. И. Волков вместе с тем был внимателен и заботлив к людям. Запомнился такой случай. Солдат-водитель из автопарка академии совершил случайный наезд на пешехода в городе. Его судили. Из заключения шофер написал генералу письмо, в котором доказывал, что его вина в происшествии была меньше, чем пешехода. Начальник академии занялся этим вопросом, попросил судебные органы пересмотреть дело, и солдат был оправдан.

Лично я многому научился у Владимира Ивановича. Навсегда сохраню о нем самые теплые воспоминания.

Для меня чрезвычайно важным обстоятельством являлось то, что Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского на заре своего развития сыграла не последнюю роль в становлении медицинского обеспечения советской авиации. Врачи, проводя систематическое наблюдение за учебно-боевой подготовкой, питанием и отдыхом летного состава, тщательно и всесторонне изучая все причины аварий и катастроф, пришли к выводу: состояние быта летного состава имеет существенное значение для увеличения или уменьшения аварийности. Они также разрабатывали вопросы организации отдыха и питания летчиков, исследовали проблему влияния полета на психофизиологические функции человека.

Усилиями врачей были обоснованы первые нормы питания летного состава, с которыми ознакомился В. И. Ленин. При его личном участии в 1920 году был издан приказ РВС, узаконивший их. В 1921 году на основании ходатайства врачебной комиссии появился приказ РВС о ежегодном двухмесячном отпуске для летного состава. Та же комиссия способствовала принятию Совнаркомом РСФСР постановления, по которому с 1 октября 1922 года для 2000 летчиков вводилась дополнительная денежная компенсация.

Эти мероприятия сразу сказались на повышении качества подготовки летного состава и резком снижении аварийности в ВВС.

В июле 1920 года был издан приказ начальника Главвоенвоздухфлота, которым определялся порядок отбора людей в летные школы по медицинским показателям и создавалась специальная медицинская комиссия. Врачебное освидетельствование всего летного состава ВВС, которое предлагал С. Е. Минц, тогда провести не удалось.

В 1920–1921 годах тот же С. Е. Минц организовал на базе Московской авиационной школы психофизиологическую лабораторию — первый научный центр авиационной медицины. В 1924 году на Центральном аэродроме им. М. В. Фрунзе из нее выросла Центральная психофизиологическая лаборатория ВВС. Вскоре подобные лаборатории были организованы в ряде военных округов. Задачи их сформулировал врач Н. М. Добротворский, работавший вместе с Минцем. Они состояли в следующем:

1) изучение физического и психофизиологического состояния летного состава и наблюдение за его здоровьем;

2) отбор по физическим и психофизиологическим данным поступающих кандидатов;

3) изучение труда в авиации и его влияния на организм.

С. Е. Минц и Н. М. Добротворский были первыми научными работниками Центральной лаборатории. Минц занимался изучением аварийности в авиации и разработкой мероприятий по ее предупреждению. Добротворский основное внимание уделял гигиене рабочего места летчика, вопросам энергозатрат летного состава во время полетов в зависимости от типа самолета и нормирования работы.