"Дорогой Никита Сергеевич! Мы, Ваши ближайшие соратники, особо приветствуем и горячо поздравляем Вас, нашего близкого друга и товарища, в день Вашего семидесятилетия. Мы видим в Вашем лице выдающегося марксиста-ленинца, виднейшего деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения, мужественного борца против империализма... Ваша кипучая политическая и государственная деятельность, огромный жизненный опыт и мудрость, неиссякаемая энергия и жизненная воля, стойкость и непоколебимая принципиальность снискали глубокое уважение и любовь к Вам всех коммунистов, всех советских людей. Мы счастливы работать рука об руку с Вами и брать с Вас пример ленинского подхода к решению вопросов партийной жизни и государственного строительства... От всей души желаем Вам доброго здоровья, много лет жизни и новых успехов в Вашей огромной и чудесной деятельности.

Мы считаем, наш дорогой друг, что Вами прожита только половина жизни. Желаем Вам прожить еще по меньше мере столько же" (весь курсив в этих цитатах мой.- А. А.).

Идут 25 подписей членов и кандидатов Президиума ЦК и секретарей ЦК, то есть всех тех, кто сейчас сидит в Политбюро и Секретариате ЦК.

Вот эти самые "ближайшие соратники и друзья", считавшие, что Хрущев "в расцвете своих сил" и "среднем возрасте", мудрый и "выдающийся марксист-ленинец", через шесть месяцев "единодушно" объявляют его не только стариком "преклонного возраста", но и волюнтаристом, субъективистом, то есть антиленинцем. В чем дело, что же произошло с Хрущевым за полгода? Апогея своей власти Хрущев достиг на XXII съезде партии (1961 г.). Но как раз на этом съезде Хрущев продемонстрировал самым наглядным образом, как он мало считается со своими соратниками по Секретариату и Президиуму ЦК. Хрущев открыл съезд, произнес вступительное слово, Хрущев сделал первый доклад - о работе ЦК. Хрущев сделал второй доклад - о новой Программе партии. Хрущев закрыл съезд, выступив с заключительным словом (впрочем, эту "традицию" Хрущева целиком воспринял и нынешний генсек). Сталин, которого Хрущев разоблачает и на этом, XXII, съезде как узурпатора власти партии, однако, в таких случаях формально поступал корректно. Открывал съезд один член Политбюро, закрывал съезд другой член Политбюро. Сталин делал свой обычный отчетный доклад, а другие доклады на съезде делали соответствующие члены Политбюро или ЦК. После XXII съезда Хрущев вообще перестал считаться с Секретариатом и Президиумом ЦК.

На всех пленумах ЦК после XXII съезда (кроме одного, идеологического 1963 г.) единственным докладчиком бывал только сам Хрущев.

Причем и пленумы он созывал не для обсуждения своих предложений, а для демонстрации своего величия и прокурорского допроса членов пленума, даже членов Президиума ЦК (так, на одном из пленумов ЦК он публично оскорбил члена Президиума ЦК Подгорного и даже велел это оскорбление опубликовать в печати). Пленум ЦК, избранный на XXII съезде, состоял из примерно 350 человек, а Хрущев созывал на пленум ЦК с правом голосования до 6 тысяч человек "актива". Предложения Хрущева, которые, вероятно, не проходили через Президиум ЦК, на таких "демократических" пленумах принимались при "бурных аплодисментах". Причем Хрущев считал себя настолько осведомленным не только в большой политике, но и в конкретных вопросах технологии, промышленности, сельского хозяйства, литературы, живописи, военного искусства, что вмешивался во все отрасли материальной и духовной жизни страны, давал личные советы, которые надо было понимать как директивы.

Сталин считался "корифеем всех наук", Хрущев претендовал на "корифея всех практик", а Брежневы, Косыгины, Подгорные уверяли его, что оно так и есть. Однако еще с древности известно: что подобает Юпитеру, не подобает быку! Сталин действительно был "корифеем" одной известной науки и одного известного искусства - науки и искусства властвования. Сталин создал аппарат личной власти и поставил его над аппаратом партийной и государственной власти (знаменитый "Личный Секретариат т. Сталина" во главе с генералом Поскребышевым).

Через этот личный аппарат власти Сталин не только контролировал партию, армию и политическую полицию, через его универсальную шпионскую сеть он следил за каждым шагом своих соратников. Чем ближе к Сталину стоял соратник, тем больше и основательнее он был окружен шпионами. Хрущев уничтожил этот аппарат личной власти первого секретаря ЦК, не создав ему никакой замены. Тем самым судьба Хрущева оказалась в руках высшего аппарата ЦК Секретариата ЦК. Когда в 1957 году Президиум ЦК взбунтовался против Хрущева, он, опираясь на Секретариат, разогнал этот Президиум ЦК. Однако теперь, когда против него восстал не только Президиум ЦК, но и Секретариат ЦК, Хрущев погиб.

Роковое решение о свержении Хрущева было продиктовано самим Хрущевым, правда, не ведавшим того, что он делает. Это произошло ровно за три месяца до его свержения-15 июля 1964 года. В этот день на сессии Верховного Совета СССР Н. Хрущев выступил со следующим предложением:

"Товарищи депутаты! Вы знаете, что товарищ Брежнев Леонид Ильич на пленуме ЦК в июне 1963 года был избран Секретарем ЦК партии. ЦК считает целесообразным, чтобы товарищ Брежнев сосредоточил свою деятельность в ЦК, как Секретарь ЦК КПСС. В связи с этим ЦК вносит предложение освободить товарища Брежнева от обязанностей Председателя Президиума Верховного Совета СССР. На пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР ЦК рекомендует товарища Микояна Анастаса Ивановича. Я позволю себе до голосования выразить сердечную благодарность товарищу Брежневу за его плодотворную работу на посту Председателя Президиума Верховного Совета, а товарищу Микояну от всей души пожелать больших успехов в его деятельности на посту Председателя Президиума Верховного Совета".

Сейчас нет никакого сомнения, что это решение было принято по настоянию заговорщиков, чтобы создать легальные и организационно-технические предпосылки для будущего переворота. Брежнев должен был "сосредоточить свою деятельность в ЦК" в качестве его второго секретаря, чтобы подготовить заговор и для этого взять под свое непосредственное руководство аппарат ЦК, вооруженные силы и политическую полицию, которые в отсутствие первого секретаря ЦК автоматически подчиняются второму секретарю ЦК. Тем самым создавались не только предпосылки, но и гарантия успеха заговора. Назначение Микояна Председателем Президиума Верховного Совета СССР было призвано легализовать государственный переворот от имени номинального верховного законодательного органа - советского парламента. Поскольку Хрущев был не только первым секретарем ЦК, но и одновременно председателем правительства и Верховным главнокомандующим Вооруженных Сил, то для узаконения переворота требовалась подпись Председателя Президиума ВерховногоСовета Микояна под указом Верховного Совета об освобождении Хрущева от его постов. Уже одно это обстоятельство указывает на активную роль Микояна в свержении Хрущева, но Микоян, как обычно, создает себе и алиби в случае провала заговора: в конце сентября он выезжает в отпуск из Москвы вместе с Хрущевым, вместе с Хрущевым же проводит свой отпуск в Сочи, на даче по соседству с ним. Последнее сведение о совместном пребывании Хрущева и Микояна в Сочи относится к 12 октября 1964 года, когда они оба разговаривали по радиотелефону из кабинета Хрущева с экипажем космического корабля "Восход". В эти часы, когда торжествующий Хрущев поздравлял космонавтов, а Микоян, как выражается сам Хрущев, "буквально вырывал" у него трубку из рук, в Москве заговорщики решали его судьбу. В свете последующих событий можно предположить, что Микоян был приставлен к Хрущеву с тем, чтобы, во-первых, держать его под постоянным своим надзором и по возможности в изоляции от Москвы, а во-вторых, держать заговорщиков в курсе поведения и местонахождения Хрущева. Эта роль вполне устраивала бы Микояна. В случае провала заговорщиков он невозмутимо мог бы сказать: "Никита Сергеевич, чего же ты от меня хочешь, я же ведь вместе с тобой здесь был, а не в Москве".