Ответственность высшего руководителя непосредственно устанавливается тем фактом, что преступная деятельность осуществлялась административно ведомством, во главе которого стоял данный руководитель.

Сказанное тем более верно, когда речь заходит о преступной деятельности, осуществлявшейся в течение длительного времени, деятельности, в которой было задействовано большое число людей, деятельности, развитие которой привело к ряду усложнений, консультаций и принятию решений. В каждой расположенной по ступеням государственной службе существует непрерывная цепь инстанций власти, являющейся одновременно непрекращающейся цепью ответственности. Более того, по вопросу об обвинениях, предъявляемых против организаций, называемых преступными, преступная природа этих организаций вытекает из того самого факта, что их деятельность дает преступные результаты (дает в результате преступление), причем отсутствует неосведомленность или модификация обычных норм компетентности или функционирования различных-организмов этих организаций.

Сотрудничество, возникающее ради достижения такой цели между рядом функционеров, принадлежащих к данной организации как вертикально между высшими и низшими эшелонами власти, так и горизонтально между различными специальными ведомствами, с неменьшей настойчивостью указывает на существование коллективного преступного умысла.

Сначала я остановлюсь на преследовании людей, которые по немецким нормам квалифицируются как евреи. Трибунал на основании других доказательств уже ознакомлен с нацистской доктриной о евреях. Историки будущего, вероятно, сумеют установить, в какой степени эта доктрина являлась результатом искреннего фанатизма и в какой степени это был результат заранее сложившегося умысла обмануть и ввести в заблуждение общественное мнение.

Наверняка нацисты нашли весьма удобными теории, позволившие им приступить к истреблению евреев.

Во-первых, антисемитизм представлял собой широко доступное средство отвлечь возникающие у населения критику и гнев. Более того, антисемитизм являлся методом психологического совращения, которым очень умело манипулировали с тем, чтобы сделать его привлекательным для простодушных людей. Таким образом появлялась возможность создать определенную степень удовлетворенности у самого нуждающегося и в наибольшей степени лишенного привилегий человека - такого человека убеждали, что, невзирая ни на что, он все же является существом высшего качества и имеет право презирать и поносить целую категорию своих сограждан. И, наконец, нацисты таким образом приобретали для себя возможность подогреть фанатизм своих приверженцев, пробуждая и поощряя в них те преступные инстинкты, которые всегда в определенной степени присутствуют в скрытом состоянии в душах людей.

Действительно, именно немецкий ученый Фейербах разработал теорию о том, что предрасположенность к преступлению не обязательно является результатом длительной подготовки.

Имеющийся у человека преступный инстинкт может проявиться мгновенно. Нацисты предоставили элите своих слуг возможность дать свободное проявление любой склонности к убийствам, грабежам, к самым зверским деяниям, склонности к самым отвратительным зрелищам, которая могла бы у них иметься. Таким образом нацисты полностью гарантировали себе повиновение и ревностное служение себе со стороны таких лиц.

Во избежание повторов я не буду подробно говорить о глубоких страданиях, испытывавшихся людьми, которые во Франции и в других западных странах считались евреями. Мне бы просто хотелось указать здесь на то, что муки евреев причиняли также большие страдания другим жителям этих стран, являвшимся свидетелями ужасающего обращения с евреями. Каждый француз испытывал глубокую скорбь по поводу преследования других французов, многие из которых заслужили благодарность своего отечества. В Париже нет никого, кто не испытал бы глубокой скорби, узнав, что умирающего Бергсона пришлось отнести в полицейский комиссариат, чтобы выполнить требование об обязательной регистрации...

Я пытался отобрать лишь ограниченное число немецких документов для представления доказательств осуществления преступного замысла, заключающегося в истреблении евреев во Франции и в западных странах....

Перехожу к представлению доказательств об истреблении евреев во Франции и в западных странах.

Я хотел бы обратить внимание прежде всего на то, что нацистское преследование евреев шло по двум направлениям: по линии законодательной и по линии административного самоуправства.

Что касается законодательных актов, изданных германскими властями военными или административными, то эти акты совершенно явно представляли собой вопиющее нарушение суверенитета оккупированных стран.

Я думаю, что нет необходимости рассматривать эти законодательные акты подробно, так как их основные положения общеизвестны.

В качестве документальных доказательств я представляю несколько указов, которые были изданы во Франции в отношении евреев. Так как эти указы опубликованы, я прошу Трибунал принять их без доказательств.

Здесь я хочу отметить следующее: указанные законы, взятые в целом, привели к значительному снижению статуса евреев. Текстов немецких декретов, в которых содержались бы приказы о массовой депортации или об убийствах евреев, не существует. С другой стороны, следует заметить, что издание подобных законов продолжалось вплоть до 1942 года, а затем возникла пауза в издании декретов. Именно во время этой паузы, как мы увидим, началось проведение административных мероприятий по угону евреев, что обрекло их на уничтожение.

Это подводит нас к рассмотрению того факта, что мы не имеем дело с двумя самостоятельными действиями - законодательной акцией, приписываемой военным властям, и исполнительной акцией, приписываемой полиции. Такая точка зрения, согласно которой военная власть рассматривается только как автор декретов, и поэтому несет меньшую степень уголовной ответственности является неверной. В действительности мы столкнулись с продолжением действия, в ходе которого последовательно использовались различные средства. Первое средство, а именно, законодательное средство, являлось необходимой подготовительной мерой для использования второго, непосредственно преступного средства.