Мокрицын

Когда Спартак Сысуевич был маленький и жил в коммунальной квартире, у него был сосед по фамилии Мокрицын, который наводил ужас на всех жильцов. Он пьянствовал, дебоширил, был нечистоплотен и водил к себе падших синюшных женщин. Однажды он затопил квартиру, а в другой раз заснул с горящим окурком и устроил пожар. Его комната здорово обгорела, но он даже не подумал делать ремонт, а так и жил, опускаясь всё ниже и ниже.

Много раз соседи пытались выселить Мокрицына: приводили участкового милиционера, санэпиднадзор и даже врачей из психушки.

Но этот нахальный гражданин сразу начинал размахивать ветеранским билетом, рвал на себе рубаху, плакал и кричал, что он проливал кровь и всё такое. Короче говоря, управы на него не было.

И вот однажды, после того как Мокрицын украл и продал на рынке любимца всей квартиры кота Барсика, маленький Спартак Сысуевич объявил соседу войну.

Он натянул над полом верёвку, и пьяный Мокрицын о неё споткнулся, опрокинул на себя бак с кипящим бельём и ударился головой об угол табуретки.

В больнице, в страшных мучениях, Мокрицын умер, и вся квартира вздохнула с облегчением. В его комнате сделали ремонт, и там поселилась чистенькая интеллигентная старушка. Никто не догадывался, что причиной смерти прежнего жильца был маленький Спартак Сысуевич. А сам он ещё не понимал того, что сделал. И он ещё долго играл значками и медалями, которые остались в комнате Мокрицына, сложенные в жестяной коробке, после его смерти.

А на похороны Мокрицына собралось много хороших людей, умных и талантливых. Потому что он, оказывается, тоже был когда-то умным и талантливым, но в войну его контузили, и он повредился умом.

Спартак Сысуевич вырос и почти совсем позабыл о случившемся. А Мокрицын который снова сделался умным и талантливым, зла на него не держит.

Сдвиг по фазе

Это рассказ о том, как внезапно и нелепо, во цвете лет, закончил свои дни директор продовольственной базы Никита Борисович Мукасеев.

Жарким воскресным утром Никиту Борисовича разбудил телефонный звонок. Просили, чтобы он приехал на склад и принял партию копчёной рыбы.

Но Никита Борисович неважно себя чувствовал после вчерашнего и хотел выспаться. Поэтому он соврал, что болен, и велел разбудить своего заместителя. А сам отключил телефон и повернулся на другой бок.

Как назло, заснуть ему уже не удалось. Промучавшись часа два, он поднялся и, чтобы хорошенько пропотеть и разогнать кровь, залез на тренажёр и крутил педали до полного изнеможения. В обед у него было назначено приятное свидание, и он хотел выглядеть свежим и уверенным в себе.

Пропотев как следует, Никита Борисович отправился в ванную, уже предвкушая тугие, прохладные струи душа на своём теле.

Но помыться ему не удалось, потому что в кране не оказалось воды.

Телефон в жилконторе был всё время занят.

Никита Борисович вытерся полотенцем и обрызгал всего себя дезодорантом. В это время у него почему-то начал дёргаться глаз. Во время бритья он порезался, а потом вылил кофе на новый белоснежный костюм.

На улице он не смог открыть машину, потому что ключи остались в новом костюме. Домой он тоже не смог вернуться, потому что ключи от квартиры находились на том же кольце, что и ключи от машины.

Никита Борисович поспешил на автобус, но на проезжей части его сбил новенький «Запорожец» с учебными номерами.

Когда охающего Никиту Борисовича заносили в «скорую», его нечаянно уронили с носилок, он сломал указательный палец, откатился на проезжую часть и его медленно переехал каток.

Гроб, в котором хоронили Никиту Борисовича Мукасеева, сорвался в яму и раскололся пополам.

А потом хлынул дождь, в яму ударила молния, и от Никиты Борисовича совсем уж ничего не осталось.

Вот что случается из-за одной маленькой неправды.

Пельмень

Однажды Никита Борисович собрался немножко похудеть.

Проснувшись утром, он съел только два яйца в мешочек и выпил стакан чая без сахара.

Перед самым уходом он подумал, что день предстоит тяжёлый, а съеденное утром всё равно быстро перегорит в организме. И потому не стоит себя до такой степени изнурять. Он вернулся на кухню, намазал булку маслом, полил вареньем и с большим удовольствием скушал.

И действительно: в первой половине дня Никита Борисович чувствовал себя молодцом — легко и бодро. Он был очень доволен тем, что не стал набивать с утра желудок тяжёлой пищей.

Во время полуденного ланча он тоже себя не перегружал, а только скушал несколько бутербродов с ветчиной и выпил чашечку кофе.

Такой спортивный режим Никиту Борисовича очень бодрил. Он успешно провёл несколько деловых встреч, похлопал по попке новую сотрудницу, а она ему улыбнулась и погрозила пальцем.

К обеду Никита Борисович проголодался всерьёз и заказал себе чуть больше, чем обычно.

Корзиночку салата из крабов, розетку икры на льду и ассорти мясное на блюде.

Соляночку донскую с заварными клёцками, борщок украинский с чесночными пампушками, харчо из баранины, соляночку сборную на сковороде и лёгкий раковый супчик с телячьими ушками.

Кусок ростбифа в соусе бешамель, волованы с телятиной, шашлык по-карски и почки в мадере с шампиньонами.

Десертом он не злоупотреблял и ограничился мороженым с рюмочкой ликёра, сыром и фруктами.

В пять часов, незадолго до конца рабочего дня, Никита Борисович присел на скрипнувший край стола секретарши, и, болтая о том о сём, между делом, съел несколько пирожных из коробки, подаренной посетителем.

Дома Никита Борисович весь вечер смотрел футбол. А чтобы совсем не оставаться без дела, хрустел чипсами. Сначала наши проигрывали, потом два гола подряд отыграли, и всё закончилось вничью. Но Никита Борисович так переволновался, что не заметил, как схрумкал четыре больших пакета. После этого он долго пил спрайт, припав к горлышку пластиковой бутыли.

Через некоторое время лимонад освободил место для пары яблок, которыми пришлось заморить червячка.

Но кисловатые плоды только разожгли аппетит, и Никита Борисович, махнув на диету, нажарил себе свинины с картошкой и с луком.

Ночью Никита Борисович вышел на кухню и допил спрайт. А потом, вспомнив, что всё равно уже сорвался, сварил пачку пельменей и скушал, щедро заправив маслом и сметаной.

Потом он опять лёг, заснул, и ему снилось, что он сам один большой пельмень, и его полощут и в растопленном масле, и в сметане, а ему приятно…

Смертельная болезнь

Одно время Валентин Семёнович Рыскин пил много химозного лимонада не очень понятного производства. Он собирал пробки, чтобы выиграть в рекламной лотерее. И вот однажды утром ему сделалось плохо. Не то, чтобы его вырвало, но внутри что-то неприятно засосало.

Он без аппетита позавтракал жареной колбасой с яичницей и снова прилёг.

Желудок нашёл себе работу, и боль утихла.

Но Рыскин где-то слышал, что так всегда бывает перед новым, гораздо более ужасным приступом.

И тогда он вызвал «скорую». Чтобы его успели спасти или хотя бы облегчили его страдания.

Приехала бригада, и его внимательно осмотрел профессор медицины. После отошёл и о чём-то пошептался со своими ассистентами. Затем встал возле кровати и скорбно посмотрел Рыскину в глаза.

— Валентин Семёнович, — сказал он. — Поскольку в человек бывалый, мы не станем скрывать от вас всю правду. Вы больны неоперабельным раком желудка в самой последней стадии. Вам осталось жить только три или, максимум, четыре дня. После этого вы умрёте в страшных, невыносимых мучениях. А потому я вообще не вижу смысла с вами разговаривать. Не звоните нам больше.

И профессор, развернувшись, пошёл к выходу.

— Стойте! — крикнул Рыскин и умоляюще протянул руку. — Неужели нет никакого лекарства?.. Я где-то слышал, что если скушать плавник белой черноморской акулы…