- Так, - размышляя над чем-то своим, сказал Дубинин.

- А дальше жалость какая вышла, Кириллычу пришлось прикрыть свою дверь, но потом он их обоих видел.

- Кого - обоих?

- Они оба - Екатерина Васильевна и этот странный человек немного погодя, любезничая, вместе вышли из кинотеатра.

- Как он выглядел?

Марина Ивановна развела руками:

- Я не знаю, Кириллыч знает.

- Ясно, - определился Дубинин, - спасибо за информацию, Марина Ивановна.

- Да что мне, тяжело, что ли, Василий Васильевич? Я всегда рада помочь.

Божив сидел у себя за рабочим столом в кабинете, он заполнял табель рабочего времени подчиненных своего кинотеатра, когда в кабинетную дверь увесисто постучали.

- Входите, открыто, - метнулся голос директора к двери.

Дверь отскрипела в кабинет, но никто не вошел.

- Входите же, - удивился Божив.

И теперь в кабинете в одно мгновение объявился участковый милиционер. Он вошел в кабинет молниеносно, развернулся лицом к Боживу, остановился и принялся пристально смотреть на Юрия Сергеевича, который тоже от неожиданности, не говоря ни слова, встал с кресла и замер, всматриваясь в капитана. Так они изучали друг друга с полминуты, словно виделись впервые, словно каждый из них ожидал объяснения от другого.

- Что-то случилось? - наконец-таки проговорил директор, решивший, что все-таки он хозяин кабинета и ему следует первому проявить инициативу.

Дубинин немного помолчал, слегка скривив губы, продолжая не отрывать глаз от Божива. Юрию Сергеевичу показалось, что участковый что-то анализирует, но что...

- Здравствуйте, Юрий Сергеевич, - медленно, с подозрительной интонацией произнес Василий Васильевич, - можно мне присесть?

- Конечно, садитесь, пожалуйста, - сказал Божив и торопливо указал рукой на стул, расположенный рядом с его рабочим столом, а сам с достоинством присел в директорское кресло.

Дубинин тяжеловесно прошел по ковровой дорожке кабинета и занял предложеное место, не спуская глаз с Юрия Сергеевича.

- Юрий Сергеевич, вы догадываетесь, по какому поводу я у вас?

- Нет, не догадываюсь, - озадачился директор.

Но Дубинин снова молчал, продолжая изучать Божива, он рассуждал про себя: "Если бы этот тип и в самом деле был на море, то наверняка бы остался... на его лице загар, хотя он наверняка там был недолго и мог использовать зонтик... И все-таки, это он... он. Две капли воды, как похож!"

- Так по какому вы поводу, Василий Васильевич?

- Что вы пишете? - спросил участковый и кивнул на листок бумаги, лежавший пред Боживым.

- Вот это? - поинтересовался директор, указывая на табель, положивши на него ладонь.

- Да, - подтвердил капитан, - это.

- Табель рабочего времени за истекший месяц, совсем замучился больше всего из документов не люблю заполнять его.

"Еще бы, - размышлял Дубинин, - напротив твоей фамилии, наверняка, несколько рабочих деньков липовых проставлено. Вот сейчас мы это и зафиксируем, чтобы потом не исправил в случае чего."

- Дайте посмотреть.

- А что, собственно говоря, такое, что-то я вас не пойму, Василий Васильевич.

"Ага, испугался, значит... точно он... может, он вооружен? Расстегну-ка я на всякий случай кобуру", - и Дубинин незаметно потянулся к кобуре и приоткрыл ее. Божив протянул участковому табель.

- Вы не волнуйтесь, Юрий Сергеевич, - сказал Дубинин, изучая документ, но краешком глаза все-таки посматривая за директором, - мне нужно кое-что сверить.

- А-а, я понял, вы насчет художника, - подытожил Божив.

- Правильно говорите, меня интересуют его точные рабочие и отпускные дни, - определился участковый и возвратил табель директору. - А что, копию с этого табеля можно сделать?

- Хорошо, я сделаю копию, когда она вам нужна?

- Сегодня вечером завезете ко мне на участок, но только заверенную, Юрий Сергеевич, вашей подписью.

А ЧТО, ЕСЛИ...

- Папочка, ну чего они не звонят? Уже который час? - поинтересовалась Викина дочь Оксанка у Божива.

- О-о, вот те раз, у меня часы стали, - огорчился Юра, глянув на свои наручные часы. - Оксанка, - позвал он.

- Что, папочка?

- Посмотри в зале на будильник, а я пока яичницу дожарю.

Девочка выбежала из кухни, с минуту ее не было.

- Ну, что там? - крикнул Божив, перекладывая глазунью со сковородки на тарелки. Прошла еще минута, девочка вернулась на кухню, она держала в руках будильник и была чем-то огорчена.

- Ты что насупилась, дочка?

- Будильник тоже стоит, мы его вчера забыли завести, наверно, я его трясла, трясла, ничего не выходит, не тикает.

- Да что же его трясти, надо было завести, - улыбнулся Божив.

- Я завела, папочка, сейчас вот завела, но он все равно не работает.

- Дай-ка посмотрю. - Божив встряхнул будильник и преложил его к уху, раз, другой. - Да, - сказал он, - действительно молчит, но не беда, я его в мастерскую отнесу.

- Папа!

- Что?

- А мы сегодня будем без времени жить?

- Отчего же без времени? Сходи к соседке Марии Федоровне, спроси у нее, который час.

Оксанка оживилась и тут же выскочила из квартиры.

"Надо же, - подумал Божив, - и мои часы, и будильник остановились ровно в десять утра... но что же они-то и в самом деле не звонят?" заволновался он, пошел в прихожую, взял телефонный аппарат, возвратился с ним на кухню и установил посередине кухонного стола. И только Юра отошел к окну, как раздался телефонный звонок, остановивший его ожидание. Божив метнулся к аппарату, подхватил трубку.

- Алло, - нетерпеливо сказал он, - я слушаю.

- Алло, это квартира Николаевых?

- Да, - тут же подтвердил Божив.

- Это вас беспокоят из роддома.

- Я ждал вашего звонка, кто у меня?.. Родился?

- Вы муж Николаевой?

- Да-да, я муж.

- Простите, как вас зовут?

- Юрий Сергеевич.

- Так вот, Юрий Сергеевич... - Божив насторожился, Бог весть какие только мысли промелькнули у него в голове.

- У меня что-то плохо? - погрустневши, спросил он, ожидая услышать неприятное.

- Но если вы считаете, что рождение сына это плохо, тогда мы вам его не выпишем.

- У меня сын?! - заорал в трубку Божив и так подскочил на месте, что чуть не свалил телефон с кухонного стола.

- Вы что там, обезумели? - проговорили на том конце провода.