ПОЖАР

Только что спеленутого в рубашку для буйных сумасшедших председателя кооператива утащили из кинотеатра на носилках в машину "скорой помощи": огрызнулась захлопнутая дверца медицинского автомобиля, на секунду буксанув на месте от резкого газа, взвились колеса на своих осях и, перешептываясь с асфальтом, унесли в кузове здравоохранения очередную жертву на лечение.

Божив еще оставался стоять на ступеньках, прочно задумчивый с виду, а внутри его сосредоточенность суетилась, и ей трудно было остановиться, каждое мгновение все новые чувства Юрия Сергеевича отказывали ей в приеме. Молниеносное изменение произошло в болевых точках психики Божива, ущемленные случившимся, они наперебой напоминали о себе.

Солнце уже отвисало на небе за полдень, но его откровенная жара продолжалась, и жесткий свет его впивался в глаза...

Неожиданно из-за кинотеатра стремительно подрулил к Юрию Сергеевичу мотоцикл с коляской, в седле сидел Дубинин, он тут же умертвил мотор, отключив зажигание, и Божив не видел, как из-за того же угла, откуда только что объявился участковый милиционер, пришпоривая три колеса, выглядывала в пол-лица Марина Ивановна.

- Так, Юрий Сергеевич, что здесь происходит? - бойко заговорил Василий Васильевич, спрыгивая с подножки мотоцикла на асфальт. - От сообщников избавляемся или как? Что молчите?

- Извините, но вы еще не уступили мне место для ответа, определилися Божив.

- Кого забрали, почему?

- А я откуда знаю.

- Как же так, не знаете?

- Нет, не знаю.

- А разве этот толстячок, которого увезли, не ваш товарищ? Взбунтовался, хотел вас выдать?

- Ну вот, видите, вы сами все знаете...

- У меня служба такая: глаза и уши по всему поселку расставлены, и каждый шорох таких, как вы, Юрий Сергеевич, в особую тетрадку записан.

- Ну ладно, хватит театральных подмостков. Во-первых, толстячка в товарищах никогда не имел - для меня он случайный посетитель, а во-вторых, мне уже начинает надоедать ваша назойливая подозрительность, а в третьих, вам знакомо такое понятие, как "презумпция невиновности".

Дубинин немного помолчал, словно припоминая, что же такое "презумпция".

- Я же все равно выясню, кто это был и зачем, - сказал он, чистосердечное признание смягчит обстоятельства вашего дела.

- Постойте, какого дела?

- Вашего, товарищ Божив.

- Ошибаетесь, Василий Васильевич, пока ничего не доказано, это ваше дело, а не мое.

Участковый злобно запнулся, подыскивая необходимые слова, а Божив тем временем было собрался возвратиться к себе в кабинет и сделал уже пару шагов по направлению к входной двери.

- Вы что же думаете, вы уходите, а я остаюсь? - окликнул Божива участковый. - Мы вместе проследуем к вам в кабинет.

Теперь Божив сидел за своим рабочим столом и равнодушно смотрел в лицо Дубинину.

- Будьте добры, я подожду, - говорил тот, - напишите мне объяснительную записочку по поводу сегодняшнего происшествия, связанного, как вы изволили выразиться, со случайным посетителем.

Неторопливо, небрежным почерком Божив письменно объяснил участковому недавнее событие, и Дубинин внимательно освоил их, прочитывая и перечитывая слова, останавливаясь призадуматься на запятых и точках.

- Хорошо, - скоро сказал он, - я присовокуплю это к делу, - но я не сомневаюсь, что вы подписали себе еще лишние годики.

- Как же вам хочется меня посадить, Василий Васильевич.

- Не посадить, а посадить на место, - сказал участковый, и тут же внутренне возгордился и обрадовался собственной удачливой находке в словесах. "Мы тоже не лыком шиты", - подумал он.

И тут Божив как-то хладнокровно, чисто созерцательно, в единое мгновение, когда ненадолго прикрыл глаза ладонью, увидел необычную картину. Участковый и Марина Ивановна, искаженные страхом, выглядывают из-за увесистых фасадных колонн кинотеатра на площадь Лесного поселка, а у самого кинотеатра стоит мотоцикл, объятый огнем. И Божив не успел даже разобраться, проанализировать: то ли он это захотел увидеть сейчас, то ли это видение пришло откуда-то само внезапно, и он всего лишь подсмотрел его.

Почитав объяснительную и уложив ее в толстенную папку, Дубинин распрощался с Юрием Сергеевичем. Вскоре Юра услышал страшные вопли, душераздирающее "караул!", оно ворвалось в малое фойе с улицы и зависло в кабинете. "Что за чертовщина?" - подумал Божив и поспешил выяснить в чем дело.

Когда Юра вскочил на ступеньки, то происходившее на площади поразило его: от мотора мотоцикла полыхал огонь, и уже начинал облизывать бензобак. Справа от Юры за колонной стоял участковый, слева, тоже за колонной, уборщица Марина Ивановна, видимо, она и возопила только что о помощи. Оба они, словно ожидая взрыва гранаты, которую только что бросили на площадь, в одну секунду выкрикнули в сторону директора: "Назад!", "Сейчас взорвется!" - наспех накладывая на себя изломанные кресты, причитала Марина Ивановна.

Не раздумывая ни на одно движение, ни на единое замирание на месте, Божив устремился к ящику с песком, что находился в малом фойе под лестницей, на второй этаж кинотеатра, там он набрал полное ведро песка, промелькнул мимо перепуганных за колоннами, подбежал к мотоциклу и пригорошнями стал засыпать огонь. Через пару минут огненные языки обмякли под песком и, едва просачиваясь через него, совсем угасли.

"Что же это было? - подумал Божив. - Я беззаботно увидел картину пожара, сидя в кабинете, и скоро забыл о ней, но явь повторила увиденное, напомнила о нем".

Все отражается в чувствах, увиденное без чувств напоминает о себе, если о нем забыли, дабы опять же все-таки отразиться в чувствах.

КТО?

Надежды Михайловны дома не было. Вместе со своей крохотной внучкой она ушла в гости к одной из своих многочисленных подруг.

Наташа, озадаченная пространством тишины и беззаботности, сидела в кресле в комнате свекрови и откровенно беззвучно плакала. Так уж устроен человек, у каждого найдется причина неожиданно опечалиться или порадоваться на любой момент своей жизни: все зависит от того, какая картинка его жизни вспыхнет в памяти, и даже не важно прошлое или будущее - все помнится, и то, и другое, то, откуда мы идем, - прошлое, то, куда мы идем, - будущее, и если повернуть обратно, то прошлое поменяется местами с будущим, вот мы и ходим, и живем в пространстве нашей памяти. Направление нашего движения! Будущее и прошлое разделено сущностью нашей, суть есть единое целое...