В 1976 году в газете "Комсомольская правда" (21февр.) был опубликован разоблачительный материал Юзефа Эрлиха о том, что Шифрин, отбыв наказание и еще находясь в СССР, намеревался сделать антисоветский фильм. Он прямо говорил: "Хочу заработать на фильме. Фильм купят многие западные государства, и деньги ко мне потекут рекой".

Уже из Израиля Шифрин направил Эрлиху в Одессу задание на производство киносъемок. Будучи патриотом и честным человеком, Эрлих информировал об этом компетентные органы. Он снял для Шифрина нейтральные объекты: обычные больницы, машины для перевозки мебели и др., которые теперь Шифрин выдает за "психиатрические тюрьмы", "транспорт для заключенных" и пр.

Фильм, который рекламирует "Квик", преследует цель скомпрометировать советские правоохранительные органы и пенитенциарные учреждения.

Под помещенные в "Квике" фотографии можно сделать любые подписи, в зависимости от цели, которую требуется достигнуть, но критически мыслящих читателей вряд ли могут убедить явно тенденциозно подобранные текстовки. Более того, люди, знакомые с системой исправительно-трудовых учреждений в Советском Союзе, сразу заметят противоречия между изображениями и подписями под ними.

Публикация открывается мутной фотографией неизвестной улицы, на которой видны прохожие. Плохой любительский снимок. Но под ним стоит подпись: "Кажется, это толпа на улице города Волгска (кстати, города с таким названием в Советском Союзе нет. - Ред.}. На самом деле КГБ увозит участников богослужения баптистов". Между тем на фото нет никаких доказательств тому, что это баптисты. К тому же баптисты в СССР беспрепятственно совершают свои богослужения, и советская прокуратура строго следит за соблюдением законов, обеспечивающих свободу вероисповедания и отправления культов.

На другой фотографии женщины в косынках выгружают листы шифера из вагона. Подпись гласит, что это - заключенные. Но почему в таком случае на женщинах легкие платья, а не одежда арестантов?

Под фотографией трех сотрудников в форме милиции, беседующих между собой, подпись: "Портрет палача". Утверждается, что это якобы сотрудники КГБ, представляющие администрацию исправительно-трудового учреждения. Однако известно, что в СССР ни па КГБ, ни на милицию не возлагается охрана исправительно-трудовых учреждений. Эту функцию осуществляют органы Министерства внутренних дел, сотрудники которых имеют свою форму, отличную от милицейской. Так что фальшивка и здесь налицо.

В подписи под фотографией человека, выходящего из автофургона с чемоданом в руке, значится, что это "прибытие в "Гулаг". Между тем, судя по виду и номеру, изображен автомобиль явно не советский.

В Москве нет тюрем с такими названиями, которые указаны в "Квике". И еще одна ложь. "Квик" пишет, что Шифрин сидел в Казахстане в той же тюрьме, где якобы содержался Ф. М. Достоевский. Но великий писатель никогда не был в тюрьме в Казахстане. В Семипалатинске Достоевский служил в гарнизоне, здесь же он получил офицерский чин.

Личность Шифрина хорошо известна прокуратуре. "Квик" его аттестует как "страдальца", которого безвинно приговорили в Советском Союзе к расстрелу, заменив затем эту меру 25 годами тюрьмы. Это не так.

Шифрин родился в 1923 году в столице Белоруссии Минске, а не в Москве, как пишет "Квик". Получил среднее образование и поступил в Московский юридический институт. В 1941 году Шифрин был призван на защиту Отечества и получил направление в запасной стрелковый батальон. Однако к месту дислокации части не прибыл, а обманом устроился в тыловое подразделение.

В 1942 году, стремясь получить льготы, которыми пользовались раненные в боях, Шифрин подделал две справки о том, что был якобы тяжело ранен. Разоблачив подлог, военная прокуратура ограничилась наложением на Шифрина дисциплинарного взыскания, обойдясь с ним в условиях военного времени весьма гуманно, хотя в его действиях налицо был состав уголовного преступления.

После войны Шифрин поступил во Всесоюзный заочный юридический институт сразу же на третий курс, предъявив фальшивую справку о том, что будто бы проучился три года до войны.

Окончив институт, Шифрин устроился работать старшим юрисконсультом на Тульском оружейном заводе, а не в Министерстве военной промышленности, как утверждает "Квик". Здесь, в Туле, в 1953 году его привлекли к суду за то, что он шантажировал своих клиентов и вымогал у них взятки. На процессе выступили десятки свидетелей, изобличив подсудимого в преступлениях. Вот некоторые из них.

В 1951 году заводской комитет профсоюза поручил Шифрину выступить на суде по делу работницы отдела снабжения Кирюхиной. Шифрин потребовал у Кирюхиной 300 руб. "для оформления документов". Эти деньги он присвоил себе.

В юридическом отделе, где Шифрин работал, находились материалы о взыскании денег с мастера Замотина. Шифрин потребовал у Замотина 1000 руб., обещая прекратить дело.

Администрация завода передала Шифрину для проверки материал о подлоге в техническом паспорте одного из изделий, якобы совершенном слесарем-сборшиком Семеновым и контрольным мастером ОТК Миловановым. Суд установил, что, запугивая судебной ответственностью, Шифрин получил с Семенова 1000 руб., с Милованова - 500 руб.

Вина Шифрина была доказана полностью. Да он и не отрицал ее. "Я много раз лгал в своей жизни, ибо, солгав один раз, меня тянуло солгать и второй" - это дословное признание Шифрина из судебного протокола. Но и на этот раз ему повезло: был издан акт об амнистии, и Шифрин остался на свободе. Через несколько месяцев, однако, Шифрин предложил свои услуги американской разведке и передал ей секретные материалы. За это Шифрин отбывал наказание 10 лет.

Выйдя на свободу в 1963 году, а не в 1969, как пишет "Квик", Шифрин работал в Одессе на фабрике по ремонту мебели, преподавал в профессионально-техническом училище. В 1970 году ему был разрешен выезд из СССР на постоянное жительство в Израиль.

Абрам Шифрин гастролировал по Соединенным Штатам с клеветническими выступлениями, организованными сионистами. В частности, его заслушивали в подкомиссии сената, а также в комиссии по национальной безопасности конгресса. Выступления Шифрина послужили поводом для демаршей ряда политических деятелей. Некоторые конгрессмены, например Джон Ашбрук и Ричард Ихорд, выражали "глубокую озабоченность и возмущение" по поводу мифических страданий Шифрина, который выдавался за жертву "гонений на советских евреев". Затем Шифрин принялся за стряпню антисоветского кинофильма.