"Высокопочтенный Господин Посланник !, - писал один из сообщников Анненкова Денисов. - Партизанский отряд имени атамана Анненкова, того атамана, который еще в минувшую всемирную войну с Германией не раз отличался своими подвигами в общей с Вами борьбе с немцами, атамана, который первый поднял в Омске восстание против большевиков и потом дрался с ними 2 года в Семиречье. В то время как Омск и все города Сибири перешли в руки большевиков, армия атамана Анненкова продолжала жестокую и неравную борьбу, и только лишь когда не осталось снарядов и патронов, атаман с остатками своей армии интернировался в Китай 27 мая 1920 года у пограничного китайского городка Джимпань. Все оружие - пушки, пулеметы и винтовки - при переходе границы сданы китайским властям. После того как все желающие из армии ушли, она переформировалась в отряд и в нем осталось 700 человек...

Атаману было объявлено (март 1921 г. - Авт.), что необходимо поехать в Урумчи для личных переговоров с генерал-губернатором. Атаман согласился и 30 марта уехал в Урумчи, где находится по настоящее время. Я как старший остался за атамана отряда. Несколько раз опротестовывал незаконное лишение его свободы, но все напрасно. Ответом на все мои протесты было гробовое молчание. Атаман посажен в тюрьму и охраняется китайскими властями.

К моменту моего Вам доклада обстановка такова: 500 человек нашего отряда ушли... на Пекин, и, где они, мне в настоящее время ничего не известно. У них мало денег, совершенно нет медикаментов и на них плохое обмундирование. Со мною в Гучене 150 человек.

Сообщая Вам, Почтенный Посланник, обо всем этом деле, я усердно прошу обратить Ваше благосклонное внимание на такой произвол и прошу принять зависящие от Вас меры воздействия на китайские власти к защите отряда атамана Анненкова от столь незаконных действий и издевательств над ними в глухой китайской окраине. Кучка партизан, дравшихся 6 лет, не заслужила такого обращения и такого издевательства, а что касается лишения свободы атамана Анненкова, командующего отдельной Семиреченской армией, то нет слов выразить негодование на бумаге. Я надеюсь, что Вы, Ваше Превосходительство, представитель благородной и прекрасной нашей союзницы Франции, поможете и выручите нас. Податель сей бумаги в беседе с Вами дополнит все мною сказанное и лично подтвердит.

Остаюсь искренне Вас уважающий и готовый и услугам начальник штаба атамана Анненкова, ныне командующий его отрядом, Генерального штаба полковник Денисов".

20 октября 1922 года последовало новое обращение - "К Его Высокопревосходительству Сербскому Генеральному Консулу в Шанхае". Снова идет перечисление заслуг атамана в борьбе с большевиками, осуждается допущенная в отношении Анненкова несправедливость:

"...благодаря несоблюдению местными Китайскими властями международного права и творимого здесь произвола местных властей, - сетовал Денисов, - атаман Анненков изменническим способом арестован. Весь его отряд распылен и находится на Дальнем Востоке, сам же он заключен в Урумчинскую тюрьму, где и содержится уже 20 месяцев...

Я остался с 20 конвойцами атамана в Гучене, в 18 верстах от Урумчей места заключения своего атамана - и ожидаю его свободы. Прошу Вас принять все зависящие от Вас меры и оповестить об этом деле правительство Югославии и через него сообщить генералу Врангелю. Все мы будем Вашими неоплатными должниками, и, если понадобится наша помощь в борьбе за идею славянства и борьбе с большевиками, мы всегда к Вашим услугам. Начальник штаба атамана Анненкова генерал-майор Денисов".

Анненков провел в заключении три года и после настойчивых хлопот англичан был освобожден. Этому предшествовали многочисленные его обращения к японским, английским, французским и прочим посланникам, сопровождавшиеся клятвенными заверениями продолжать борьбу с Советской Россией.

Чтобы лучше уяснить обстановку, представившуюся Анненкову за открывшейся тюремной дверью, воспользуемся описаниями следователя по важнейшим делам Верховного суда Союза ССР Д. Матрона, приложившего много усилий для расследования дела бывшего атамана.

Д. Матрон указывает, что с первых дней пребывания Анненкова на свободе тот стал получать предложения от различных организаций по подготовке военных акций против Советского Союза. Сначала его навестил глава русской монархической организации в Шанхае Николай Остроухов, назвавшийся представителем бывшего великого князя Николая Николаевича 1. Вслед за ним объявился посланец монархического общества "Богоявленское Братство". Очередным визитером оказался бывший подчиненный Анненкова по Семиреченской армии Черкашин, значившийся по подложным документам английским, подданным - коммерческим посредником фирмы, занимавшейся скупкой пушнины а Китае. Черкашин довел до сведения атамана предложение об организации специального воинского формирования из русских эмигрантов для последующего его использования против Китайской Народной Армии 2 и борьбы с Россией.

Наряду с тем Анненков получал множество писем от руководителей различных эмигрантских организаций, убеждавших его в необходимости перехода к активным действиям против Советов. Подчеркивалось, что видеть его в этом качестве заинтересованы не только эмиграция, но и иностранцы, главным образом англичане, имевшие большую силу в Центральном Китае, в особенности в Шанхае.

Анненков понял, что антисоветские организации созданы во многих городах Китая и они содержались на средства англичан, японцев и т. д. На таких правах, к примеру, существовал в Шанхае "Комитет защиты прав и интересов эмигрантов", где верховодили бывшие белогвардейцы генерал Глебов и полковник Колесников. Последний попутно был и редактором шанхайской черносотенной газеты "Россия". Там же, в Шанхае, обосновалась и другая антисоветская организация, именовавшаяся "Богоявленским Обществом", руководитель которой Казаков3 проявлял явную заинтересованность в сотрудничестве со своим бывшим начальником. В Харбине энергично действовал бывший секретарь российского посольства в Пекине некий Остроухов, возглавивший сразу три эмигрантские группировки: "Мушкетеры", "Черное кольцо" и "Голубое кольцо". Существовали военизированные формирования - отряды Глебова, Нечаева и другие, преследовавшие цели прямого противодействия намерениям некоторых эмигрантов возвратиться в Советский Союз.