IX. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

То, что следовало сказать, я сказал. Добавлю лишь несколько слов в заключение. Не думайте, что я дал вам все необходимое знание о человеке и о Йоге. Наоборот, это лишь некоторые из указаний, необходимых на определенном этапе; они касаются главным образом очищения, первой ступени Йоги. Закончив очищение, следует приступать к освобождению, которое теперь не составит труда, тогда как ранее было невозможно. Под освобождением я подразумеваю не растворение в Брахмане, — растворения можно ожидать в любой момент по воле Божией, независимо от нашего желания и прилагаемых усилий, — но освобождение от неведения, чувства эго и какой бы то ни было двойственности, противопоставления одного другому. По мере очищения возникнет естественная склонность к такому освобождению и дальнейшим ступеням Йоги, а именно: освобожденному наслаждению и совершенству. Переходя на следующую ступень, вам каждый раз придется менять свою позицию, свое отношение к происходящему — не коренным образом, но в некоторых важных моментах. Этого я, однако, касаться не стану. Лучше заниматься чем-то одним.

Во всем том, что я написал, я исхожу из одной непривычной для многих из вас точки зрения. И если началом всякой мудрости вы считаете отвращение к миру и жизни, то вряд ли будете мною довольны. Для меня отвращение к миру не более чем полезное временное состояние ума, используемое Богом с целью заставить человека отказаться от того, за что упорно цепляются старые привычки его ума, — цепляются слишком упорно, чтобы их можно было сбросить одной лишь йогической практикой. Очищение и освобождение невозможно без знания, но до тех пор, пока ум не успокоится и не позволит знанию делать свое дело, знание нуждается в помощи йогической практики или отвращения к миру. Как только ум успокаивается и становится невосприимчив к внешним воздействиям, способным воскрешать прежние, привычные формы его активности, в нем разворачивается знание и Сила беспрепятственно выполняет свою задачу; тогда для вас уже нет Садханы, есть лишь непрестанное совершенствование, рост которого становится таким же простым и естественным процессом, как дыхание или ходьба, и не нуждается в каком-то сознательно применяемом методе. Отпадает всякая необходимость в йогической практике или отвращении к миру. Привязанность к отвращению не менее вредна, чем привязанность к желанию как таковому.

Опять же, если вы думаете, подобно буддистам, что вся жизнь — это страдание, и что прекращение жизни — высочайшее благо, или если вы думаете, подобно майявадинам, что мы пришли в этот мир с целью поскорее из него выбраться, то вам лучше обойти меня стороной. Я тантрист. Для меня мир порождается радостью и живет радостью, движется от радости к радости. Ананда и Шакти, — Радость и Сила — вот в чем действительно находит свой конец все сущее. Страдание и немощь представляют собой извращенные формы Радости и Силы, порожденные неведением, забвением своего высшего и истинного я. Они не вечны и не беспредельны, но ограничены местом и временем: они существуют главным образом на этой земле в недолгие периоды Калиюги. Мы здесь затем, чтобы низвести небеса на землю не только для самих себя, но и для всего человечества, чтобы изгнать страдание и немощь даже из тех уголков времени и пространства, где им дозволено быть. Я совершенно не согласен с той мрачной доктриной, которая проповедует недеяние и уход от мира страдания как непременное условие радости и свободы, и считает, вопреки всем доводам и свидетельствам, что Бог в себе благословен, а в проявлении проклят. Я никогда не признаю, что Брахман подобен слабоумному, очаровавшему себя жалкими иллюзиями, или алкоголику, пребывающему во власти кошмарных галлюцинаций. Я не нахожу такого учения в Ведах, оно не соответствует фактам моего непосредственного опыта, — опыта свободной от желания практической деятельности, в гуще которой неизменно присутствует радость и знание. Я присоединяюсь к словам Шри Кришны, когда он говорит в Махабхарате: «Некоторые проповедуют, что в этом мире надо действовать, а некоторые, — что нужно сохранять недеяние; но что до проповедующих недеяние, то я не разделяю мнения этих немощных созданий».

Однако действие, которое он ставит в примеру это действие великих божеств или даже, как определяет их Гете, великих сил природы, действие бескорыстное, неутомимое, совершенно свободное от наитончайших форм эгоизма и образующее единство в различии со Всевышним, Пурушоттамой, когда мое существо пребывает в Его существе, а моя воля действует лишь как частное проявление его бесконечной Силы — Кали, Божественной Матери. Я не невежда, я не связан, я не страдаю: я только играю в невежественное существо, я только притворяюсь, будто я связан, и, подобно актеру или зрителям, я только позволяю себе страдать. Я могу прекратить это когда угодно. Кто называет меня падшим и грешным, червем, пресмыкающимся среди червей? Я Брахман, я Он, грех неспособен коснуться меня. Кто называет меня немощным? Я един со Всемогущим. Он, будучи Одним, решил стать Многим. Он, будучи безграничным, ограничивает себя множеством центров, оставаясь в каждом из них безграничным. Такова тайна сущего, великая, удивительная и блаженная загадка Бога, неразрешимая для логики, но открытая знанию, — знанию, которое нужно не доказывать, а осуществлять, проверяя его непосредственным опытом очищенной, освобожденной, всерадующейся и всесовершенной души.

ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

По-видимому, в заключение следует добавить еще несколько слов. Это позволит избежать ряда недоразумений, которые могут возникнуть в связи с немногословием автора; ибо некоторые несомненно важные с его точки зрения моменты остались за рамками текста. Несовместимость идеального волеизъявления и усилия не предполагает отказа от действия. Речь идет о внутреннем, а не о внешнем усилии, о мысленном побуждении к действию, а не о действии как таковом. Шри Кришна разграничивает эти две формы усилия, демонстрируя в Бхагавадгите идеал действия, свободного от побуждения к действию. Мы должны действовать с помощью тела, ума, разума и ощущений так, чтобы каждое из этих орудий делало свое дело отдельно, выполняло свою собственную работу, совершенно чистую от каких бы то ни было примесей, от какого бы то ни было желания, ожидания или волевого усилия, связанного с процессом выполнения действия либо его результатом. Следует воздерживаться от применения данного метода в важных делах до тех пор, пока ученик в какой-то степени не очистит свою высшую волю, — и даже после этого данный метод следует применять поначалу лишь во второстепенных ситуациях, а не в делах, имеющих большое значение. В ходе Садханы многочисленные дела, малые и великие, должны стать для ученика главным пробным камнем его внутренних достижений. Во-вторых, не следует думать, что эти короткие лекции претендуют на всестороннее и исчерпывающее рассмотрение предмета даже в тех пунктах, которые обсуждались наиболее подробно. Напротив, здесь было в общих чертах намечено лишь несколько основных идей, которые могут быть полезны для начинающих. Более продвинутые ученики в скором времени обнаружат, что переросли эти намеки, и что для достаточно полного и удовлетворительного выражения заключенного в них знания последние должны быть значительно расширены и видоизменены. Наконец, цель описанного здесь пути Йоги заключается не в утверждении индивидуальной воли, а в отказе от индивидуальной воли, в полной и безусловной передаче ее под водительство Божественного Существа. Именно с этой целью предписывается подготовка «сосуда», — во-первых, чтобы покорить неотступные желания и влечения, несгибаемую гордыню и эгоизм, тщеславную самонадеянность рассудка и помраченное воображение, способные воспрепятствовать полному самоотречению, и, во-вторых, чтобы принести в жертву Всевышнему не слабую, рассеянную и неуверенную волю, но волю сильную, могущественную и дееспособную. По воле Единой Верховной Силы совершенный йогин должен действовать как звезды и солнце, тайфун и лавина, цветы и молодой месяц, огонь и прах земной спокойно и ясно, мощно и сокрушительно, мягко и тихо, величественно и смиренно, — побуждаясь и направляясь Ею и только Ею, и во всех случаях действуя на основе полного покоя, самоотречения и самопознания.