А наверху между тем происходило следующее.

— Постой-ка, Вася, — сказал романтичный могильщик. — Слышишь, вроде шум какой-то из-под земли.

— Слаб ты, однако, на водочку, — сердито ответил Вася. — Мерещиться уже начало.

— Нет-нет, ты послушай!

— Не нравится мне все это, — сказал Вася. — Давай закапывай быстрее, да поедем в город.

— Ой, вроде опять, — не сдавался его напарник. Вася сплюнул и начал работать лопатой быстрее.

— Смотри, кто-то бежит, люди какие-то.

— Какие еще люди?

К ним приближалась странная компания. Впереди, хромая, бежал средних лет мужчина с перевязанной головой и рукой в гипсе, за ним поспевал какой-то старичок, следом степенно шел милиционер.

— Стойте! — заорал человек с перевязанной головой. — Прекратите закапывать!

— Там живой человек, — поддержал его старичок.

— Что это все значит? — сердито спросил у милиционера Вася.

— Да вот эти граждане утверждают, что в гробу живая женщина, — хмуро сказал милиционер.

— Я же говорил! — закричал «романтик». Он схватил лопату и принялся лихорадочно раскапывать могилу. Старичок вырвал у Васи лопату и стал быстро копать. Человек с перевязанной головой бегал вокруг и всем мешал.

Валентина Сергеевна снова услышала какие-то звуки. Вначале она ничего не поняла, но потом до нее дошло, что ее откапывают. Неописуемая радость, казалось, придала ей сил. Она закричала так, как, наверное, никогда в жизни не кричала.

Наконец, лопаты стали царапать о крышку гроба, потом кто-то спрыгнул и зацепил веревки. Гроб медленно пошел вверх. Раздался скрежет металла о дерево, и крышка отлетела в сторону. Над ней склонились лица. Валентина Сергеевна узнала Митю Воробьева и Забалуева. Митя был бледен, голова и рука перевязаны, но лицо выражало такую радость, что сердце Петуховой застучало еще быстрее. Забалуев даже прослезился, он тряс Валентину Сергеевну за руку и никак не мог прийти в себя. Два могильщика смотрели на все это, открыв рот, потом один из них, видимо, Вася, достал бутылку, налил себе стакан и залпом выпил.

— Поседела, вся насквозь поседела, — щепотом сказал другой могильщик. Валентина Сергеевна и сама чувствовала, что с ней что-то произошло. Она провела рукой по волосам и вопросительно посмотрела на Забалуева.

— Да-да, — быстро закивал головой он. Слезы с новой силой брызнули из его глаз.

«Чего же он плачет? — удивилась Петухова. — Ведь все кончилось хорошо».

— Мчались сюда, думали, не успеем, — радостно тараторил Митя. — Все это осиное гнездо, — он махнул рукой в сторону Лиходеевки, — окружено. После Струмса остались записки, по ним и разобрались. Жалко профессора, и Колю жалко. Но ничего, все эти мерзавцы уже арестованы.

«Разве их можно арестовать?» — удивилась про себя Петухова.

Вперед выступил милиционер.

— Итак, — сказал он неторопливо, — вы и есть гражданка Петухова?

Валентина Сергеевна первый раз внимательно посмотрела на милиционера. Обычный парень, каких много. Белобрысый, веснушчатый… Вот только глаза… острые, пронзительные, и в то же время глаза древнего старика. Кого-то ей они напоминали.

Над ее головой пролетела большая черная птица…