Кругом тайга на сотни километров, а со дня убийства прошла почти неделя. За это время преступник может ушагать, куда ему заблагорассудится. Да плюс еще погодка - затяжной дождик смыл все следы. Однако люди здесь сильные и духом, и телом. И на этот раз они помогут...
В райотделе Колбина и Николаева уже ждал майор Серов. Рассказал о звонке Балуткина. Опознание телогрейки - большая удача, появилась новая конкретная версия: "Андрей - Медвежье сердце".
- Однако, пока не найдены следы Степана, и другие версии тоже нельзя упускать, - сказал майор, и с ним согласились.
Распределили дела.
Колбин продолжит розыск Степана. Собрав здесь о нем данные, вылетит на Васильевскую заимку, где организует повторный тщательный поиск следов преступления.
Николаев срочно созванивается с приморским совхозом, где работал Игошин, узнает, прибыл ли он туда. Получает и изучает материалы Балуткина, назначает экспертизу по исследованию дроби, пыжа и картечи, извлеченных из трупа и изъятых из дома Игошина. Закончив необходимые дела, выезжает в Ерхон, где его будет ждать Балуткин.
Дальнейшие действия планируются на месте в зависимости от обстоятельств.
7.
Черноволосый, крепкий, Сергей Колбин родился и вырос в Сибири. Закончил высшую школу милиции, и для него не возникал вопрос, где работать. Только в родной Сибири и только в уголовном розыске.
Деятельная натура Сергея требовала постоянного движения, молодая энергия искала выхода. Колбин, казалось, не знал усталости. Если надо было, дневал и ночевал на службе. "Железный ты, Серега", - восхищались сослуживцы его выносливостью. Но он был увлекающейся натурой, и сам знал это.
Сейчас Колбин был искренне убежден, что совершил преступление Степан Горбун.
Еще вчера получил Сергей данные о завхозе.
Степан оказался ранее судимым, да не за что-нибудь - за покушение на убийство. Отбыл срок наказания полностью, но в родную деревню на Украине не вернулся, остался в Сибири и стал ездить по тайге с геологическими партиями. Вначале был рабочим, потом - завхозом. На Украине осталась жена Степана, но связи ни с нею, ни с другими родственниками он не поддерживал.
Руководство экспедиции характеризовало завхоза положительно. Молчаливый и не очень приветливый, Степан замечаний по работе не имел никаких. Об этом сказал Колбину по телефону начальник партии, в которой Горбун работал в прошлом году.
Но Колбин был уверен, что человек, имеющий такое пятно в биографии, способен вновь совершить тяжкое преступление. Убеждало его в этом и полное отсутствие следов Степана.
Колбин рад был, что именно ему поручена проверка самой, на его взгляд, перспективной версии: "завхоз Степан".
Он составил телеграмму, запросив копию приговора по делу Горбуна, характеристику из мест лишения свободы, где тот отбывал наказание, направил отдельное поручение о допросе его родственников и знакомых. В десять утра позвонили с вертолетной площадки. Машина направлялась в Заранты, откуда до Васильевской заимки предстояло добираться пешком.
Через полчаса Колбин был в маленьком аэропорту райцентра, а спустя еще полчаса летел в грохочущем вертолете.
Попутчиками Колбина были парни со стройки в Зарантах, они с любопытством поглядывали на Сергея, видимо, им хотелось поговорить, но в таком шуме и собственный голос услышать трудно.
Сергей смотрел на тайгу. Сверху казалось, что кроны деревьев сомкнулись вплотную, без просвета, переплелись ветвями. Бескрайнее зеленое море и, как берег, гряда Саянских гор с белыми шапками на вершинах.
Где в этом просторе будет искать он Степана? Куда тот направил свои стопы?
Минут через сорок подлетели к перевалу, который и делал летом непроходимой дорогу к Зарантам. За перевалом вскоре показались поселок и стройка.
Колбин пообедал в маленькой столовой, затем направился к начальнику строительного участка, который выделил ему проводника и дал вездеход, чтобы проехать сколько можно по таежным дорогам.
К вечеру Сергей с проводником добрались до стоянки геологов.
Мало утешительного мог сообщить он им.
Партия Седых не прекращала работу, но обстановка требовала осторожности. В маршруты ходили не по двое, как прежде, а вчетвером, на ночь назначали дежурного.
О Степане по-прежнему не было ни слуху ни духу, это хоть и огорчило Колбина, но и утвердило его подозрения.
Сидя у догорающего костерка, Сергей спросил, обращаясь больше к себе:
- И где он может быть?
Геологи поняли, что он имел в виду.
- Все это время я думаю о нем, - негромко ответил Седых. - Не хочется верить, что виновен он в этом деле, но и странно его исчезновение. Мы с ребятами не один раз после отъезда ваших каждый клочок земли осмотрели в таборе и минимум на пять километров в округе. Думали - может быть, убит Степан, но нигде никаких следов.
- А вещи? - Колбин вопросительно посмотрел на Седых.
- Вещи тоже тщательно осмотрели. И ваши работники все перетрясли, и мы потом тоже. Степановы пожитки незавидными были, но самые, видимо, добротные исчезли. Вон, в палатке в рюкзаке - все, что осталось.
- Перечислите мне еще раз, пожалуйста, что было у Степана и что исчезло, - попросил Сергей.
- У всех у нас в партии только самое необходимое, - сказал Седых. Накануне ведь мы все хозяйство перевезли: продукты, чашки-ложки, личные вещи, имущество партии. Остались образцы в ящиках под брезентом. Кстати, оживился он, - ящики кто-то передвигал, будто искали что. Мы думаем, только злоумышленник мог это сделать, но не Степан. Он сам ящики ставил, а закрывали мы их брезентом вместе. Чего бы он искал в пробах? Вы это возьмите на заметку.
- Непременно. - Колбин подумал, что это, действительно, серьезный довод, а в первых протоколах допросов геологов он не встречал его.
- Дальше давайте да поподробнее вспоминайте все мелочи. Видите ли, когда человек взволнован, он может упустить какие-то детали, важные для нас. Вот и об этом вы впервые сообщили, - сказал Колбин.
- Степан оставался на ночевку. Была у него палатка, спальник, рюкзак с бельем, рубашками и прочим - точно сказать не могу. Рюкзака и спальника нет. Куртка была стеганая, теплая, защитного цвета, дождевик - тоже пропали. А вот полуботинки старые, в которые Степан переобувался к вечеру в сухую погоду, снимая сапоги, - остались.