Глава 9 День рождения Лысой Горы

На следующий день от сбора листьев Элис освободили. Родители по совету Кикириллы уложили на дно ямы бревна сухостоя.

Элис быстро выполнила мелкие мамины поручения, помчалась к Кикирилле. Она очень боялась, что вчерашняя история не получит продолжения, и Кикирилла опять пропадет. Но домик правнучки Кикиморы болотной по-прежнему стоял на месте, хотя самой Кикириллы не было видно.

— Кикирилла! — крикнула Элис.

— Я здесь! — послышалось из-за дома.

— Что ты делаешь?

— Собиралась ждать тебя…

— А что тебе помешало?

Кикирилла вышла из-за дома и протянула Элис бумажку.

— На, читай.

На бумажке было нарисован домик, и рядом бегущие ноги. Элис ничего не поняла.

— Представляешь! Что пишет…! — Кикирилла была возмущена. Элис помолчала.

— Да тут непонятно.

Кикирилла выхватила из рук девочки бумажку,

— Почему? Буквы кривые?

— Да нет, я читать не умею, — честно призналась Элис, и добавила, — такой почерк.

Кикирилла округлила глаза, и укоризненно покачала головой.

— Здесь же ясно написано: "я ухожу"

Элис вновь глянула на листок и поразилась простоте перевода.

— А я-это кто?

— Домик! — пояснила Кикирилла. — Ты меня пугаешь! У тебя от вчерашней карусели, наверное, продолжается мыслезавихрение? Утром домик поссорился с зеркалом, в результате я чуть не осталась без крыши над головой. Кое-как уговорила его остаться. Только в обмен на корону Лилии и согласился. Помоги мне, — и Кикирилла направилась в лестнице. Она взобралась на крышу, и стала устанавливать на коньке корону.

— Так хорошо? — крикнула она сверху Элис.

Элис посоветовала чуть левее, затем правее, когда получилось ровно, Кикирилла спрыгнула с лестницы, отряхнулась.

— Пошли. А то и так опаздываем, — сказала она и забежала в дом за корзинкой с подарками.

Кикирилла ловко, словно белка, перескакивала с ветки на ветку, змеей проползала под сваленными деревьями, по лисьи хитро обходила крючковатые кустарники… А Элис застряла в первой же паутине. Отплевываясь от липких нитей, девочка запутывалась дальше. Кикирилла, извинилась перед пауком и освободила подругу из невольного плена.

— Мы так с тобой точно опоздаем, — сокрушалась она, вытаскивая из-за воротника Элис мусор, — ты можешь быстрее? А впрочем, бесполезно. Придется пеньков просить, — сказала она и три раза хлопнула в ладоши.

Словно из-под земли появились два дряхлых пенька.

Кикирилла поприветствовала их, помогла девочке устроится на одном, как в кресле. Затем закрепила ремни безопасности, проверила их прочность. Удостоверившись в полной надежности, она довольно похлопала Элис по плечу.

— Нормально, только держись крепче, — предупредила она Элис, и уселась на второй пенек. Элис, глядя на дряхлость древесины, сильно сомневалась. Казалось, одно неверное движение, и пень распадется на опилки.

— Это самый рассудительный, опытный и спокойный пень нашего леса, крикнула Кикирилла и исчезла.

То, что произошло дальше, Элис запомнит на всю жизнь. Пень, не разбирая дороги, понесся сквозь бурелом. Словно мартышка, он скакал с ветки на ветку, вертикально бегал по стволам, без страха скатывался по зеркальной обвалившейся горной стене, носился вниз головой. Когда пень, разбежавшись, в прыжке запарил, словно орел, над пропастью в горах, Элис в ужасе закрыла глаза и не открывала до тех пор, пока чьи-то цепкие руки не отодрали её от пеньковой щепы. Даже американские горки Большого города не могли напугать девочку до такой степени, как это сделал трухлявый пень. Элис дала себе слово, что больше ни за что на свете не сядет на него…

Буйный Ветер, завывая, носился вокруг старой подруги — серой, поросшей мхом Лысой горы. Ее и старость немного скособочила, и древность слегка примяла.

— Опять спишь? Просыпайся! Твой год рождения. Встречай гостей, старая развалина.

— Не дразнись, — прошамкала пещерным ртом Гора, — сам-то тоже из урагана превратился в ветерок…

Вековые друзья поругивались для порядка. Когда они были молодыми, они боролись друг с другом. Ветер грозил силой, давил напором, а Гора, растянувшись на земле длинной каменной грядой, хвасталась стойкостью. Борьба со временем сошла на нет и постепенно переросла в дружбу, продолжавшуюся многие годы.

Иногда Ветер отдыхал в горных пещерах, иногда исчезал на долгие времена, и Гора скучала без друга. По возвращении он делился с Горой впечатлениями об увиденном и услышанном. Взамен она рассказывала, что делается под землей, о её богатствах, о земном сердце, наполненном горячей нефтяной лавой.

— Я не просто кусок камня, — часто говаривала она, — я капля крови, застывшая на поверхности земли…

— У-у-у, проснулась? Принимай гостей! — просвистел Ветер. — К тебе друзья пожаловали.

— Что, опять золотоискатели или шахтеры?

— Нет, дружбодарители.

Из-за гребня высыпала разношерстная орава гостей: большой желтый медведь, черный заяц и белая лиса. Они волочили за собой тележку, груженную мешками, баулами. Скосив глаза в сторону подошедшей троицы, Гора вопросительно посмотрела на Ветер. Тот недоуменно пожал плечами.

— Мирная, то есть мировая, народная песня, — объявил черный заяц и с головой окунулся в огромный мешок, где вскоре запутался и пропал. Желтый Медведь и Белая Лиса вытащили большую глянцевую доску с кнопочками и клавишами, выудили из мешка запыленного Черзи. Он отряхнулся и удовлетворенно заметил:

— Слышь, Гора, это мы для тебя постарались. Мощная вещь! Называется синтезатор. Хочешь, сама играй, хочешь — кнопки нажимай. Вот, слушай! Для тебя песню споем!

И нажав на кнопки, заяц заверещал в микрофон.

Это было очень непохоже на Черзи. Интеллигентный заяц перевоплотился в поп музыканта. Он истязал аппаратуру на полную мощь.

Ты гора, а я Заяц.

Ты стоишь, а я играю

Песню полную огня.

Ля-ля, люблю тебя!

Ля-ля, люблю тебя!

С днем рождения тебя…

Медведь усердно колотил в барабан, лиса лениво постукивала ложками. Последнюю строчку припева они пели втроем. Поднялся такой страшный шум, что все птицы снялись со своих гнезд и с криком закружили вокруг горы.

Раз двадцать повторив "Ля-ля, люблю тебя!", компания смолкла. Напрыгавшись вдоволь, Черзи в изнеможении сполз на землю.

— Видишь, птицам понравилось, — проревел Желми, — наши почитатели.

— Спасибо, — поблагодарила Гора, — я так вам благодарна, что вы нашли в себе силы притащить все это.

— Нет, ты скажи: круто, да? — не унимался Желми.

Гора не знала, что и ответить. Горе больше по душе была классика. Грохот же поп музыки продолжал эхом гулять по её далеким извилистым тоннелям. Она раздумывала, как бы ответить, чтобы не обидеть друзей, и тут ей на помощь пришла давняя подруга Кикирилла. Она появилась внезапно. Рядом с ней, спотыкаясь, шла странная девочка. Девочка подошла к Рябине и распласталась у её корней.

— Что за грохот, а туч не видно? Будет дождь? — спросила Кикирилла.

— Нет, это мы наслаждаемся зверским подарком Медведя, Зайца и Лисы. То, что ты называешь грохотом, вообще-то песня. Ля-ля, а я люблю тебя, — пропел Ветер.

— Молодцы! — воскликнула Кикирилла, — это лучше, чем ничего. А теперь помогите мне, у меня тоже есть подарок.

И девочка стала вытаскивать что-то из корзины.

— Эй, птицы, держите! — крикнула она, подбрасывая это вверх, — Вы помните, как я вас учила?

Птицы, подхватив клювами гирлянду, взмыли ввысь, растянули её во всю длину. Одна за другой они уносились к вершине горы. Вскоре все небо заполнилось шелестом бумажных елочек, берез и хлопаньем крыльев. Словно серпантином, узорной гирляндой обвилась макушка горы. Хоть Гора и не видела, что происходит на её вершине, но по восторгу Ветра, щебетанию птиц понимала, что это красиво и удивительно. Вскоре Гора почувствовала, как корни настоящих деревьев обняли её лысую макушку, и щекоча её морщинки, стали искать удобное место и тихо прорастать.