Пока что эта свежая мысль вызывала у меня только отвращение. В Гонконге никто не ждал, что Джеки Чан будет крепким орешком. Конечно, я был крепким в том смысле, что мог получить удар кулаком или ногой, свалиться на землю и тут же вскочить, но мои герои никогда не были суровыми, жестокими или грубыми. И уж конечно, я был совсем непохож на Клинта Иствуда. Я не любил причинять людям боль. Я никого не убивал. Если я и дрался, то только для самозащиты или ради своих друзей. Мне приходилось кого-то наказывать только в тех редких случаях, когда меня окончательно выводили из себя, но и при этом дело никогда не заканчивалось так, как в фильмах Иствуда: дымящийся пистолет, труп и хладнокровная острота. Однако именно этого от меня хотели, когда мы начали снимать фильм "Защит- ник", режиссером которого стал Джеймс Гликенхаус, а моим партнером - Дэнни Айелло. Я играл роль нью-йоркского полицейского, а Дэнни - моего напарника. Похитили дочь одного богача, и нам поручили расследовать это дело. Случай становился все запутаннее и следы завели нас в Гонконг, где нам удалось узнать, что отец девушки как-то связан с "Триадами" и торговлей наркотиками. Сценарий включал в себя все типичные штампы голливудского боевика: ругательства, голые тела и потоки пуль. Сцены драк были натянутыми, медлительными и предсказуемыми. Если "Большой скандал" стал просто ошибкой, то "Защитник" - настоящей катастрофой. В самом разгаре съемок я даже позвонил Леонарду в Гонконг и заявил ему, что кому-то из нас либо мне, либо Гликенхаусу - придется уйти. - Прошу прощения, Джеки. Как я понимаю, у вас там нелады, - сочувственно сказал Леонард. - И все же сейчас мы просто ничего не можем поделать: контракт Джеймса совершенно непрошибаем, так что мы не в состоянии его заменить. - Он погубит меня, - резко прервал я. - Знаете, сколько времени он отвел на съемку батальных сцен? Четыре дня. Четыре! У меня никогда не уходило меньше двадцати дней и на одну серьезную драку. Даже в тех случаях, когда эпизод получается отвратительно, Гликенхаус просто твердит: "Все в порядке. Следующая сцена". Этот фильм сделает меня посмешищем. Леонард вздохнул. - Джеки, я уже понял, что мы совершили ошибку, - признался он. - Но нам придется закончить съемки. Доведи дело до конца и возвращайся в Гонконг. Если ты по-прежнему будешь расстроен, мы что-нибудь придумаем. Я никогда не бросаю трубку, не закончив разговора, и, без сомнений, не сделал бы этого по отношению к Леонардо, которому был многим обязан, - и все же искушение было очень велико. Я понимал, что он сочувствует мне и беспокоится о том, что происходит. К тому же это была не только его вина. Представители американского филиала полагали, что прекрасно понимают, чего хотят здешние зрители, и потому сами выбирали актерский состав, сценарий и, разумеется, режиссера.

237 "ПОЕЗДКА НА ЗАПАД. ЧАСТЬ ВТОРАЯ (часть 2)"

Снимая кино в Гонконге, я старался убедиться, что каждый кадр получился совершенным, что он подчиняется общему ритму батальной сцены, правильно отражает полноту хореографической постановки. Я планировал всю сцену. Я присутствовал при монтаже. Я сам нанимал мастеров боевых искусств и каскадеров. Я стремился к тому, чтобы на экране действие выглядело таким же, каким оно вставало перед моим внутренним взором. Но ни в одном из своих голливудских фильмов я не получал ни такой свободы, ни такой власти. Таким образом, даже если в титрах говорилось, что в фильме играет Джеки Чан, эти картины вовсе не были фильмами Джеки Чана. Но тот, кто готов выложить десятку за билет в кино (цены на них продолжают расти), хочет посмотреть именно фильм в стиле Джеки Чана. "Пусть американцы смотрят свои американские фильмы", - твердил я себе. И я не собирался показывать своим азиатским поклонникам нечто такое, что не является первоклассным. Вернувшись в Гонконг, я потребовал того, чего должен был попросить с самого начала, возможности снять фильм так, как надо. Так, как считал нужным я. Для азиатской версии "Защитника" я пригласил Айелло и Билла Уоллиса по кличке "Супернога" - этот американский актер играл в нашем фильме одного из злодеев. После этого я заново отснял всю финальную схватку - сделал ее более продолжительной, динамичной и захватывающей. По моей просьбе Эдвард Тан дополнил сценарий новыми эпизодами, позволившими ввести в картину новую героиню, которую сыграла популярная певица и актриса Салли Е Я вырезал всю ту чушь, какой набил фильм Гликенхаус, включая тот эпизод, когда я вхожу в медицинскую лабораторию и оказываюсь в толпе голых женщин! Каждый может сам сравнить обе версии и решить, какая лучше. Для меня - и моих поклонников из Азии - ответ очевиден. Что касается реакции зрителей, то в Соединенных Штатах картина потерпела полный крах, но моя версия, показанная в Гонконге и Японии, получила должное признание. Так или иначе, я сообщил Леонарду, что окончательно потерял интерес к американскому рынку и больше не хочу снимать халтурные фильмы только для того, чтобы попытаться на него прорваться.

- И все же я по-прежнему считаю, что у этого рынка большой потенциал, Джеки, - сказал он.

- Меня уже тошнит от слова "потенциал", - возразил я. - Если мне когда-нибудь доведется опять приехать в Америку - кстати, я этого не обещаю, - то я появлюсь там совсем не как Брюс Ли, Клинт Иствуд или Джон Вейн.

Нет, я поеду туда только Джеки Чаном.

Леонард понимал, что я прав. Ему нечего было сказать.

238 "СЪЕМКИ, СЪЕМКИ... (часть 1)"

Я понимаю, что уже довольно долго говорю о фильмах в стиле Джеки Чана, не поясняя, что именно это означает.

Если вы видели хоть один мой фильм - скорее всего, видели, если решили прочесть эту книгу, - то уже можете иметь представление, чем они отличаются от обычных американских боевиков (если же еще не видели, отложите книгу и возьмите напрокат какую-нибудь кассету; надеюсь, вам без труда удастся ее найти).

В большинстве боевиков герой обычно являет собой идеальную машину для убийства, которая никогда не проигрывает схваток и, фактически, даже не получает ранений.

В моих фильмах меня колотят постоянно. Это не значит, что я хочу показаться неудачником, просто такова жизнь: ты проигрываешь, проигрываешь, проигрываешь, а потом, если повезет, тебе удается победить. В жизни никогда не удается выигрывать абсолютно все сражения, так что в счет идут только победы. Такая же разница существует между состязаниями в боевых искусствах и реальными драками. В соревнованиях победителем становится тот, кто набирает больше очков. В реальной драке побеждает тот, кто наносит последний удар. Тебя могут стереть в порошок, ты вот-вот упадешь, но если тебе удается найти в себе силы нанести последний удар, который сбивает с ног противника прежде, чем он отправит на землю тебя,- ты победил. Мои персонажи несовершенны и обычно не любят драться. Однако они делают это, когда иного выхода нет, и побеждают, когда приходится это делать. Важно только это.

Вторая особенность, которую можно заметить, заключается в том, что в американских фильмах трюки всегда показывают с перерывом. Это означает, к примеру, что некто падает из окна, камера тут же показывает какой-нибудь отвлеченный кадр ("О Боже! Ты выбросил его в окно!"), а затем возвращается к земле, где уже лежит разбившееся тело. Вполне понятно, почему так происходит: ни один голливудский актер не станет прыгать из окна третьего этажа ради какого-то фильма. Любой трюк в этих фильмах снимается либо с участием дублеров, либо с помощью специальных технических средств, либо путем компьютерной анимации. Так безопаснее, и все же это подделка - каким бы впечатляющим ни получился трюк, зрители всегда смогут определить, что это спецэффект.

239 "СЪЕМКИ, СЪЕМКИ... (часть 2)"

В моих фильмах падения видны целиком, от начала и до конца. Такое невозможно подделать, и при этом нельзя воспользоваться услугами дублера. На экране вы видите все именно так, как это происходило на самом деле, - даже если падение чуть не убило одного из нас! К тому же американские батальные сцены стремительны и смертоносны. Некто вроде Стивена Сигала одним махом бах! бах! бах! - убивает или калечит десятки людей, а в следующем кадре уже жует конфетку. Даже Брюс Ли не расправлялся с противниками с такой скоростью. Однако в Америке бытует мнение, что чем больше времени требуется герою на расправу с врагами, тем слабее он покажется, а герой должен быть настоящим суперменом, способным одолеть обычного человека в мгновение ока. В сравнении с этим, в моих фильмах драки длятся целую вечность! Одной из причин является реалистичность - обычная драка редко сводится к одному-единственному удару; она тянется до тех пор, пока кому-то не повезет или его противник просто не устанет. Однако основная причина заключается в том, что в моих фильмах драки вообще не являются окончательным средством достижения цели. Люди смотрят мои картины, чтобы полюбоваться зрелищными драками, а не для того, чтобы увидеть, как кого- то убивают. Я делаю со своими драками голыми руками то же самое, что мой старый приятель Джон By делал с пальбой из оружия - я превращаю их в нечто прекрасное, в запутанный, хореографически отточенный танец. Это приводит нас к еще одному важному отличию между американскими боевиками и моими фильмами. Как я уже упоминал, в американских фильмах все батальные сцены подробно расписываются в сценарии. Каждый удар рукой или ногой и кувырок продумывается заранее, так как каскадеры и специалисты по особым эффектам должны быть готовы к тому, что будет происходить перед камерой. В моих сценариях драки почти не описываются. Там просто говорится нечто вроде: "Карабкаясь на строительные леса, Джеки дерется с вооруженным бандитом". То, как именно будет выглядеть эта драка, остается совершенно неопределенным, так как мы решаем этот вопрос перед тем"как начинает работать камера. Я выбираю те приспособления, которыми мы воспользуемся, а мои каскадеры предлагают разнообразные трюки для этой драки. Вся группа носится по съемочной площадке, выбирая различные приемы. Быть может, дело движется не особенно быстро, но результат того стоит- каждый снятый мной батальный эпизод полностью согласуется со сценарием, оказавшимися под рукой приспособлениями и даже случайными прохожими. Это похоже на джаз: мне никогда заранее не известно, как все будет выглядеть, так как это зависит от сочетания моего настроения и окружающей обстановки. Обычные садовые грабли могут быть использованы для того, чтобы сделать кому- то подсечку, вскарабкаться на какой-нибудь выступ, взмахнуть ими, как посохом, или ударить, словно дубиной. Веревка становится то кнутом, то страховочным тросом, то сковывающей движения сетью. Бочка, приставная лестница, изгородь из проволочных колец - все это можно использовать десятками различных способов, и я не знаю, какой из них станет самым подходящим для экрана, пока не выйду на съемочную площадку вместе со своими каскадерами и не начну выдумывать подробности на ходу. Можно представить, каким сложным оказался бы такой подход для голливудского стиля, где каждая лишняя секунда съемок означает потерю сотен долларов. Там почти не отводится места вдохновению, не говоря уже о нововведениях.