-- Примерно в то же время я и Скотт находились в гостиной, -- припомнил я, -- значит ли это, что Скотт скрыл от меня ее присутствие?

-- Она перелезла через забор, собаки ее знают, они ее не тронули... Допускаю, что доктор Скотт не знал о гостье. Однако, как долго она оставалась там, мне неизвестно. Ясно одно: она ушла до приезда полиции. Или все тем же путем через забор, но почему тогда не к спрятанному мотоциклу, где ее ждал я, или к одной из машин, что покидали виллу. Наиболее вероятно, что ваша дочь была в машине Элен Скотт. Я снова нашел мадемуазель, когда она следила за вами и Элен. На следующий день, через четверть часа после того, как вы ушли из гостиницы, Элен Скотт силой привезли в этот загородный дом, а прошлой ночью она оказалась у вас, в Сен-Клу. Что касается Вашей дочери, то сейчас она скрывается у одного из своих друзей...

-- Вы слышите меня? -- спросил Роже Шали со странным для него участием.

Я утвердительно покачал головой, но после того слушать его перестал, а между тем детектив говорил еще долго.

Роже высадил меня в Сен-Клу, у дома, простившись словами:

"Итак, до вечера!"

Вновь ответив ему кивком головы, я пошел к дверям. На пороге остановился.

"Что же я скажу Филидору... Карла больше нет, Филидор... Карла больше нет, Прости... Карла больше нет...

Я не звонил, но дверь открылась. Меня встречала Элен.

-- Элен, -- прошептал я, -- как ты, девочка?

У нее потекли слезы. Мы бросились друг к другу в объятия.

-- Его больше нет... нашего ребенка, -- сквозь рыдания произнесла она. Я стал целовать ее губы, лицо, и, коснувшись пальцами ее челки, словно обжегся, но снова поднес руку... Элен же взглянула на меня умоляюще, и я не осмелился. А потом сказал ей, что погиб Карл, что я должен ехать к Филидору. И сказав, не сделал того, что собирался, будучи не в силах тотчас же вынести еще одно испытание...

35.

Мертвецким сном я проспал до полуночи. Глаза открылись вдруг, как вдруг отлетел и сон, и я не сразу осознал, что от боли в груди -- ребро было сломано, и в том не оставалось сомнений, я же ограничился лишь тугой повязкой. Рядом спала Элен, родной мой человечек, крепко и спокойно.

"Все нормально, все будет нормально,.. -- успокаивая себя, сказал я, -...мы еще будем счастливы".

Словно призрак, отправился я блуждать по дому... Закричал во сне Бобби, застонал, умолк; встревоженная Кэтти вышла из своей спальни, прошла на кухню, приняла таблетку, наверное, снотворное, но тут ее внук всхлипнул и заплакал, она бросилась назад, к себе, и было слышно, как она убаюкивает его, словно младенца. Я прислушался к улице. Ни звука. Все притаилось: люди, машины, коты и собаки, птицы, деревья, и ветер, и шорохи,.. и даже лунный свет. Тучи сгущались... Я поднялся к Элен, сел на кровать,.. и незаметно для себя вновь уснул.

Мне снился хороший сон... Водопад -- переливающаяся радугой лавина воды, сверкающие бриллианты брызг, искрящийся бисером воздух... водопад ли? -- зеркало, сокрывшее от непрошеного взора пещеру, где на полу огромная лохматая шкура медведя, на ней я и Пат, у стены стоят Филидор и Карл, почему-то Роберто с Лаурой, и слышен из глубины пещеры голос Элизабет "Я здесь..." Я взглядом ищу Элен и не нахожу ее, но все ближе голос Элизабет "Я здесь". Я иду во мрак, ловлю чьи-то горячие губы, а потом поцелуй, словно наяву... Я открыл глаза и увидел совсем близко лицо Элен.

-- Я люблю тебя, -- шепчет она, и мне становится очень хорошо от этих слов, но я вспоминаю о Карле, о Пат, о том ужасе, что обрушился на этот мир, и на душе снова пакостно и неуютно.

-- Сколько времени? -- пробуждаясь, спросил я.

-- Четыре часа дня.

-- Однако я спал, -- кисло улыбаясь сказал. -- Что нового? Филидор...

-- Он не звонил...

-- Вчера ко мне обещался заехать некто Роже Шали.

-- Нет,.. его не было. Звонил г-н Куен, но он позвонит еще... Кэтти утром была в супермаркете, пришла очень испуганная...

-- Что?

-- ...Они все неестественно вежливы и обходительны. Люди исчезли с улиц, раньше такое случалось только ближе к вечеру...

Вы заметили как она сказала? -- "Они"... -- Я понял, что стояло за этим, Элен никогда не отождествляла себя с ними, и уж не знаю, плохо это или хорошо...

Скоро Кэтти позвала к столу. Обед больше походил на заупокойную трапезу. Ели молча. С сосредоточенными лицами. Может быть, излишне тщательно и долго пережевывали каждый кусочек пищи. Кэтти изредка бросала обеспокоенный взгляд на окна. Бобби, притихший, словно мышка, не отрывал глаз от тарелки; внук Кэтти уже второй день как опасался выходить из дома. Прошлым вечером, когда я спал, пришла посылка на его имя -- в ней оказалась дохлая, с мешком на голове, кошка... Рассеянна быпа Элен...Да и мои мысли были где-то далеко.

По телевизору лихо раскручивался сюжет какого-то боевика. Он никого не интересовал, но без телевизора гробовая тишина стала бы просто невыносимой. И вдруг боевик прервался спецвыпуском новостей... Уверен, те немногие посвященные, в числе которых был и я, уже поняли, о чем пойдет речь. Мир затаил дыхание...

Спустя несколько минут трагедия в Ретуни, тщательно скрываемая властями, перестала быть тайной. Отсчет времени начался.

Я встал из-за стола, отодвинул ужин. За мной поднялась Элен. В это время позвонил Куен.

-- Здравствуйте, мсье де Санс.

-- Здравствуйте, мсье.

-- Вы смотрели?!

-- Да. Что за этим последует?

-- Как бы там ни было, но Ваша персона не утратила для меня своей значимости. Я пришлю Вам Андрэ... Вы не против?

-- Как Вам угодно...

-- Он приедет ближе к одиннадцати...

Потянулось время... Поползло...

Мир долгие месяцы или годы, балансировавший на грани между Разумом и Безумием, -- грани острой, словно лезвие бритвы; мир, созданный НАМИ, и в который вторглись ОНИ, с неутолимой жаждой его изменить, вдруг потерял равновесие, и разве понять, когда все свершилось, был ли это чей-то злой умысел или желание повернуть все к лучшему, или какая-то нелепость, и стал рушится в пучину человеческих страданий, где царит хаос, где властвуют инстинкты скорее грязные, нежели верные.

А Разум лишь вопрошает: "Что будет?" Растоптанный толпой ребенок, выпавший из рук споткнувшейся на мостовой матери? Кровь на ритуальном кинжале? И человека, заметьте, кровь! Выстрелы в спину, когда убийца тихой сапой мстит из-за угла, подло, низко, зато наверняка?.. или противостояние лоб в лоб, когда смешивается кровь врагов и друзей, когда одержавший в схватке верх станет праздновать, может быть, Пиррову победу?..

Страшные это мгновения, когда рушится мир. Жуткие это мгновения, когда теряется точка опоры. И ведь надо-то так мало -- обуздать гордыню; Я вспоминаю тот вечер... На западе занималось зарево, будто кто-то там, на Небе, истекал кровью... Может быть, то был перст Божий...

36.

Быстро смеркалось. На город опускалась ночь и пугающая своей непредсказуемостью тишина... Но сколько же может продолжаться такая тишина?

Элен лежала с открытыми глазами, лицом к таяющему свету, поджав колени, обхватив их руками, лежала поверх постели, не раздеваясь, и здесь же, рядом, сидел я. Но очень скоро вокруг -- и в комнате, и вне дома -- поселился властолюбивый мрак. Он заслонил от меня дорогое лицо, скрыл стены и мебель черными шторами, а на кровать набросил такое же черное покрывало, оставив лишь окно как сумрачный ковер, расписанный незамысловатым узором.

Я протянул руку туда, где должно было висеть бра...

-- Не зажигай свет! Мне страшно,.. -- уловив мое движение, поспешно прошептала Элен.

Что истинно страшно, так это когда люди боятся света, когда они ищут защиты у тьмы... Это значит, тьма правит миром...

-- Элен, любимая,.. все будет хорошо. И постарайся уснуть. Уйдет ночь, а с ней и напрасные тревоги, -- сказал я, склоняясь над ней, пытаясь разглядеть блеск ее глаз.

-- В эту ночь нельзя спать... Я чувствую... Я же мутант.