Щеки Жоанны вспыхнули ярким румянцем стыда. Она прикрыла лицо руками, готовая тут же провалиться сквозь землю.
- Он не одобряет этого. Поэтому он и приехал сюда... предупредить, что я не должна... до свадьбы...
- И вы пообещали ему?
- Да.
- Но, как видно, вы и не думали сдержать свое обещание.
- О нет, нет! Что вы! Я собиралась отправить Ричарда обратно - как только он явится. Ведь так хочет Александр, а он... он так добр ко мне.
- Добр! - пораженно прошептала Бланка. - Она считает его добрым!.. Бог мой!..
- Если мы расскажем ей сейчас, - тихо произнес Эрнан, - начнется истерика. А между тем дело близится к развязке... - Он поднялся с дивана. - Госпожа княжна, господин барон. Может быть, мое предложение покажется вам весьма странным, но я просил бы вас ближайший час, максимум полтора часа, провести в покоях госпожи Бланки.
Жоанна отняла руки от лица и удивленно воззрилась на Шатофьера.
- Но зачем? Я не понимаю... - Она повернулась к Бланке: - Кузина! Хоть ты объясни мне, что все это значит?
Обменявшись с Эрнаном быстрыми взглядами, Бланка подошла к Жоанне, опустилась перед ней на корточки и взяла ее руки в свои.
- Хуанита, - ласково и вместе с тем властно заговорила она. - Если я скажу тебе, что так надо, ты послушаешься меня? Не задавая никаких вопросов, не требуя никаких объяснений - просто потому, что Я так хочу, что Я считаю это необходимым. Сделай так, как советует господин де Шатофьер. Ну!
Жоанна согласно кивнула. Она была девушка слабовольная, нерешительная, особым умом не блистала и привыкла плыть по течению, подчиняясь тем, кто сильнее ее; поэтому умная, волевая и властная Бланка имела на нее огромное влияние.
- Вот и хорошо, душенька. Позже мы непременно все тебе расскажем, а пока пусть господин де Шатофьер проведет тебя и барона в мои покои.
Тем временем Эрнан отвел Гамильтона в сторону и извлек из-за отворота камзола пергаментный свиток.
- Надеюсь, вы читаете по-галльски, барон?
- В общем-то, да.
- А вы помните, что случилось с замком шейха эль-Баттиха, когда наши лазутчики устроили пожар в его пороховом погребе?
- Конечно, помню. Весь замок взлетел на воздух. Но к чему вы клоните?
- А вот к чему, - сказал Эрнан, сунув Гамильтону в руки свиток. Когда вы прочитаете княжне то, что здесь написано, с ней случится нечто подобное. И я убедительно прошу вас, барон: войдя в покои госпожи Бланки заприте на все запоры дверь, проведите княжну в спальню... Не беспокойтесь, там все в полном порядке, постель убрана, никаких дамских вещичек на виду не валяется, обстановка опрятная и приличная. Я сказал: "в спальню" только потому, что это самая дальняя комната, и никаких криков, рыданий и причитаний с коридора слышно не будет.
- А эти самые крики, рыдания и причитания - они будут?
- Еще бы! Да такие, что не приведи господь. И ваша задача, барон, состоит в том, чтобы ни в коем случае не позволить госпоже Жоанне немедленно броситься к нам за разъяснениями. Постарайтесь успокоить ее, утешить... ну, вы понимаете, как может мужчина утешить женщину.... И обязательно заприте входную дверь... Ах да, насчет двери. - Он повернулся к Жоанне, которая как раз поднималась при помощи Бланки с кресла: Сударыня, ваш брат, случайно, не просил оставить незапертой дверь?
- Да, просил, - ответила окончательно сбитая с толку Жоанна. - Он оставил здесь свой дорожный плащ и шляпу и на рассвете собирается зайти за ними. Ну, и сказал, что не хочет будить меня. К тому же вместе с ним должна вернуться и Дора - вот тогда она и запрет дверь на щеколду.
- Понятно, - сказал Эрнан. - Итак, сударыня, барон, вы готовы идти со мной.
- Да, - ответил Гамильтон, сжимая в руке свиток. - Ведите нас, господин граф.
Проводив Ричарда Гамильтона и Жоанну Наваррскую, Эрнан вскоре вернулся в покои княжны и застал Филиппа и Бланку, сидевших на диване в прихожей и целовавшихся.
- Ну вот! - с притворным недовольством констатировал он. - До намеченного покушения осталось не более получаса, а они себе нежничают, как ни в чем не бывало.
Поначалу Бланка смутилась, но потом, встретившись с доброжелательным взглядом Шатофьера, успокоилась и позволила Филиппу вновь обнять себя.
- Чертов монах! - буркнул Филипп, подражая Гастону. - Тебе не понять, каково это - любить женщину.
- Это мне-то... - с неожиданным пылом начал было Эрнан, но тут же прикусил свой язык. - Мне-то как раз и не положено этого понимать. Ведь я дал обет целомудрия.
Той ночью он был так взвинчен, что на какое-то мгновение потерял над собой контроль. Но, увы, от жарких поцелуев Бланки Филипп полностью разомлел и упустил уникальную возможность заглянуть другу в самую глубь его души.
- Насколько я понимаю, - после неловкой паузы заговорил он, - ты...
- Я ничего не понимаю! - резко оборвал его Шатофьер. - Ведь граф Бискайский еще полтора часа назад мог спокойнехонько убить и сестру, и горничную, и сразу же убраться восвояси. Зачем ему вообще нужен был виконт как помощник, черт его дери! В конце концов, он мог просто отравить ее - и кто бы его заподозрил? Нет, я ничего не понимаю! Ровным счетом ничего. Здесь кроется что-то еще, что-то такое, чего я никак не могу усечь. Чего-то во всем этом деле я не улавливаю, хотя чувствую - объяснение всей этой белиберде находится где-то рядом, что-то вертится в моей голове, но никак не складывается в целостную картину.
- И поэтому ты решил позволить графу явиться сюда?
- Вот именно.
- А если он не придет? - отозвалась Бланка.
- Почему?
- Ведь в назначенный час кузен Рикард не сможет появиться в галерее, и граф, глядишь, заподозрит неладное.
- Это я учел. Вместо виконта Иверо в галерее будет виконт де Бигор.
- Что?!! - поразился Филипп. - Симон?
- Ну да, он самый. Он похож на Рикарда Иверо и ростом, и фигурой, и прической, даже в их манерах и походке есть что-то общее. Правда, волосы у Симона темные, однако сегодня новолуние, так что будем надеяться...
- Но ведь наш маленький, глупенький Симон...
- Хочешь сказать, что он не справится с ролью?
- Думаю, что нет.
- А я думаю, что справится. На самом деле Симон не так прост, как это кажется; вспомним хотя бы историю с дочерью лурдского лесничего. К тому же особенно играть ему не придется, его роль предельно проста: встретиться с сообщником, взять у него долговые расписки виконта Иверо, скупленные графом Бискайским у евреев, и последовать за ним... Черти полосатые! вдруг вскричал Эрнан. - Понял! Понял, наконец!