– Как невеста в первую брачную ночь. Единственное, что меня волновало, не отразилось ли это плохо на Брендоне.

– Не бойся, не отразилось. А если и отразилось, то совсем неплохо… Однако же, Бренда. Морган хороший парень, но очень опасный тип. Если…

– Прекрати, братец, – перебила я его. – Я сама могу постоять за себя, и ты прекрасно это знаешь. Продолжай веселиться, а завтра, когда протрезвеешь…

– Завтра я возвращаюсь, и если…

– Тем более, – сказала я, уже жалея, что завела этот разговор; похоже, Артур здорово набрался. – Завтра и потолкуем. A voir, братишка. – И я прервала связь.

Минут через пять Морган сказал:

– Только что со мной разговаривал Артур.

– Да?

– Он был весьма мил и деликатен. Пообещал оторвать мне голову, если окажется, что я воспользовался твоим состоянием.

– Он пьян.

– Я это почувствовал. И, несмотря на его грозный тон, было ясно, что он рад за тебя.

– Только не обольщайся. Он рад моему избавлению от внутренних пут, а вовсе не тому, что я оказалась в твоей постели.

– М-да. Думаю, он предпочёл бы, чтобы на моём месте оказался кто-нибудь другой. Кстати, почему ты выбрала меня?

– Сама не знаю. Наверное потому, что другой на твоём месте действовал бы не так решительно. А мне всякие там прелюдии были ни к чему.

Морган вздохнул.

– Что ж, спасибо за откровенность.

– И ещё, – поспешила добавить я, – мы с тобой хорошие друзья.

– Только не говори, что это у нас в первый и последний раз.

– Нет, почему же. Сейчас я в тебе очень нуждаюсь.

– А потом?

– Потом видно будет. Может быть, рожу ребёнка. – При этой мысли я в первый момент непроизвольно сжалась от страха, затем подумала о прелестной крошке Дейрдре, с которой мы так быстро подружились, к моему горлу подкатился комок, и я чуть не зарыдала от переполнившего меня счастья. – Да, ребёнка, – твёрдо повторила я.

– От меня? – спросил Морган.

– Может, и от тебя. Как получится.

– Но ведь необязательно полагаться на случай. Я тут от нечего делать составил несколько заклинаний…

– А я знаю их несколько десятков, но не собираюсь прибегать к ним. Пусть всё случится само собой. Сознательно зачинать детей не совсем этично.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю. Одно время Пенелопа сильно страдала из-за осознания того факта, что была рождена на память.

– В каком смысле – на память?

– В самом прямом. Когда Артур задумал отправиться на поиски Источника, Диана, отчаявшись отговорить его от этого предприятия и боясь, что он не вернётся, решила родить ребёнка. Вот так и появилась Пенелопа.

– Стало быть, первую жену Артура звали Диана?

– Да.

– Гм. Любопытное совпадение – Диана, Дейрдра, Дана. Твоему брату везёт на женские имена, которые начинаются с буквы «Д».

– У каждого свои недостатки, – сказала я и сладко зевнула. – Давай спать, Морган. Я устала.

Уже засыпая, я услышала, как он ласково называет меня кошечкой, ещё успела подумать, что мы с ним два сапога пара – кот и кошка, а затем сон поглотил меня целиком. Впервые за много-много лет я спала в объятиях мужчины, и впервые за всю свою жизнь – без кошмаров, спокойно и безмятежно…

Когда я проснулась, Моргана рядом не было, зато на подушке лежала записка, в которой он сообщал, что отправился встречать высоких гостей – сегодня в Порт-Ниор должно прибыть судно, битком набитое его соплеменниками-ирландцами. Это была первая группа Одарённых из Старого Света, значительно опередившая все другие. Оказывается, король Ирландии, прослышав о Причастии, не стал тратить время на дипломатические переговоры, а тотчас со всей роднёй взобрался на корабль и отплыл в Лайонесс. Такая достойная восхищения прыть могла бы усложнить нам жизнь, но, к счастью, Артур пришёл к выводу, что его присутствие в Экваторе не так уж необходимо, и решил вернуться сразу после коронации Брендона. По его мнению (с которым, кстати, я полностью согласна), Брендон и Бранвена способны сами решить все проблемы, однако я подозреваю, что кроме всего прочего, он сильно соскучился по Дане. Интересно, как он поведёт себя, узнав о девочке, – будет прыгать или кувыркаться на радостях?

В своей записке Морган просил меня заменить его на заседании кабинета министров, а в самом конце был добавлен трогательный пост скриптум: «Бренда, ты прелесть. Целую твои сладкие губки».

Я даже всплакнула от умиления, а после недолгих раздумий связалась с Пенелопой.

– Это ты, Бренда? – спросила она.

– Да. Где ты сейчас?

– В Авалоне. Только что проснулась. А ты где?

– Здесь же. Что ты собираешься делать?

– Позавтракаю, а потом брошу монету.

– В каком смысле?

– Если выпадет профиль Артура, пойду нянчиться с Дейрдрой, а если дракон – займусь фресками в соборе.

– Пенни, детка, окажи мне услугу.

– Какую?

– Проведи сегодняшнее заседание кабинета министров.

– Бренда…

– Ну, пожалуйста, Пенни, я тебя ОЧЕНЬ прошу. Морган встречает ирландцев в Ниоре, а я… Я просто не могу!

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Напротив, очень хорошо. Так хорошо, что ты даже не представляешь. Я хочу провести этот день с крошкой Дейрдрой…

– А мне предлагаешь весь день выслушивать занудные доклады, – обиженно заметила Пенелопа.

– Всего несколько часов. Будь хорошей девочкой, Пенни, не огорчай тётю Бренду.

В конце концов, мне таки удалось уговорить Пенелопу, и она, хоть и без особого энтузиазма, согласилась.

А я вернулась в свои покои, где привела себя в порядок, оделась и плотно позавтракала, на сей раз позволив себе любые излишества в еде, которых не допускала уже много лет – скорее из принципа, чем действительно из боязни растолстеть. Всё-таки во мне что-то есть от мазохиста; я истязала себя строгой диетой без каких-либо веских на то оснований, да ещё получала от этого удовольствие.

Я преодолела соблазн немедленно поговорить с мамой, разбудив её среди ночи. Утро в Солнечном Граде должно наступить лишь через несколько часов, и я решила потерпеть, тем более что у меня было чем заняться. Я вошла в свою «нишу», а через минуту уже оказалась в поместье Бранвены – наличие «ниш» в особняке перестало держаться в тайне после того как Колин решил выйти из подполья. Правда, в Авалоне он ещё не объявлялся; по-видимому, ожидал возвращения Артура.