- Ты не знаешь, о чем говоришь, дон Альваро.
Глаза епископа сверкнули гневным огнем.
- Не смей называть меня дон Альваро, еретик! Называй меня монсеньер или святой отец...
Марко Кассиус пожал плечами.
- Изволь, если это для тебя так важно... Святой отец. Так вот, ни о каком получении золота не может быть и речи. Это невозможно. Разве что в управляемой термоядерной системе, но...
У Агирре глаза на лоб полезли.
- В КАКОЙ системе?!
- Несущественно. При определенных условиях ты можешь получить золото, но себестоимость слитка будет намного превышать его продажную цену. Другими словами, ты затратишь больше, чем получишь. Так стоит ли стараться?
- Гм... - Агирре не нашелся с ответом.
- Что касается алхимии, - продолжал старик, глядя на инквизитора немного насмешливо, - ты неверно представляешь себе её сущность. Внутренним смыслом этой науки является всесопряжение, то есть соотношение целого с составляющими его частями. Правильно понятая алхимия имеет дело с сознательной силой, управляющей мутациями и трансмутациями внутри материи, энергии, времени, пространства и самой жизни...
- Твои слова и есть самая злостная ересь! - загремел Агирре. - И ты будешь казнен, как враг истинной веры!
- Я разочарован, - Кассиус развел руками. - Я слышал о тебе как об одном из образованнейших людей этого века, а ты кричишь, словно невежественный и оттого горячий неофит... Разве так слаба твоя вера?
- Моя вера всесильна, - ответил Агирре, уже сожалевший о своей вспышке, - ибо она истинна.
- Прекрасно, тогда давай поговорим о вере и об истине. Это ведь вещи противоположные, или нет? Истина предполагает твердое знание. Она прячется в лабиринтах заблуждений, но путь к ней можно отыскать. Это не запрещено законами природы. Вера же по определению возникает там, где твердого знания нет. Credo quia absurdum(. Бог непознаваем, пути его неисповедимы. Не находишь ли ты, что это слишком туманная парадигма, чтобы служить какой-либо истине?
- Ты отрицаешь Бога?
- Отнюдь. Просто я не знаю наверняка, поэтому и не берусь утверждать. Ты тоже не знаешь - и утверждаешь. Здесь разница между нами.
- Бог явил себя людям в откровении.
- О да, возможно... Хотя это известно всего лишь из нескольких книг, собранных под обложкой Библии... Но если и так, свидетелями откровения были немногие. А мир огромен... Беспределен! Множество народов населяют Землю, но и сама Земля - только пылинка в мироздании. Не станешь же ты настаивать на том, что мы имеем маленького локального Бога, занятого исключительно проблемами нашей крохотной планетки, затерянной на краю Млечного Пути? Уж наверное Бог, как организующая сила Вселенной, должен ставить перед собой более масштабные задачи. Если ты строишь дом, вряд ли будешь обращать внимание на муравьев, ползающих по твоему башмаку.
- Снова ересь! - воскликнул Агирре. - Земля - центр Вселенной, а человек создан по образу и подобию Божьему...
Кассиус печально улыбнулся.
- Земля - не центр Вселенной, - сказал он, - но я не стану об этом с тобой спорить просто потому, что в моем распоряжении нет аргументов, которые ты мог бы понять, а другие тебе недоступны. Допустим, ты прав... Но при такой постановке вопроса разве ты не испытываешь трудностей с теодицеей?
- Есть Бог, и есть Сатана. Мне неизвестно, сочтет ли меня Господь достойным благодати, а вот ты уже одной ногой в аду, и тебя спасет только очищающий костер...
- Ultima ratio(, - усмехнулся алхимик.
Агирре пристально посмотрел на орудия пытки.
- Я пришел сюда потому, - произнес он веско, - что надеялся увидеть тень раскаяния на твоем лице. Но теперь я вижу противоположное. Ты упрям, и ты опасен, еретик. Завтра на рассвете начнутся допросы. У тебя есть одна ночь, чтобы поразмыслить хорошенько...
С этими словами Агирре повернулся и сделал шаг к двери, но был остановлен следующей фразой Марко Кассиуса.
- В моем распоряжении больше времени, чем ты думаешь.
- Что?!
- Много больше... Столько, сколько мне понадобится. А вот много ли его осталось у тебя?
Епископ вплотную подошел к узнику.
- Что это значит, алхимик?
- Тебе сорок пять лет. Всю сознательную жизнь ты потратил на защиту того, о чем имеешь довольно смутное представление, и на борьбу с тем, о чем и вовсе никакого представления не имеешь. Через двадцать лет тебе будет шестьдесят пять, и граница приблизится вплотную. Тебя начнут терзать страхи... Едва ли ты будешь сожалеть о сотнях сожженных, о нет... Тебе удобнее именовать их спасенными, пусть так. Но однажды ты с ужасом поймешь, что не продвинулся ни на шаг, остался там же, где и был. Перед Великой Тьмой твои вопросы встанут в полный рост, и ни на один ты не найдешь ответа.
После непродолжительного молчания Агирре спросил с неприкрытым сарказмом:
- Значит, ты ближе к Истине, чем я ?
- Конечно, нет. Но я иду, а ты стоишь на месте.
- Поразительно, - заметил Агирре. - Ты сокрушаешься о том, что со мной станет через двадцать лет, в то время как перед тобой врата Великой Тьмы уже открыты...
- И такие слова я слышу от ортодоксального догматика ? Разве ты решаешь, кому и сколько отпущено дней и лет? И разве тебе, верящему в Свет, повторять мои еретические сентенции о Великой Тьме ?
Агирре как будто смутился, но сбить его с толку было нелегко.
- Я не стану присваивать прерогативы Господа, - жестко проговорил он, - но являясь его послушным орудием, посоветую тебе больше думать о собственной душе...
- Душа? С моей точки зрения, гм... Ну, неважно. В тебе много книжной премудрости, но ты прошел мало дорог. Истина одна, но пути к ней различны. Существуют бездны гедонизма, существуют богатство и власть, магия и наука, искушение бесконечного познания и война, торжество победы и жажда покоя, и наконец...
- Ты хочешь сказать, - с неожиданным любопытством перебил Агирре, тем самым навсегда лишив себя возможности узнать, что могло бы последовать за словом "наконец", - что сам прошел через все это?
Кассиус слегка приподнял брови.
- Не обязательно опускать руку в котел, чтобы убедиться, что похлебка горяча... Может быть, мой путь был иным... А может быть, и нет. Не обо мне речь, а о тебе. Сейчас у тебя есть только ответы. Но со временем ответов будет становиться все меньше, а вопросов все больше. И тебе не избежать извилистых и тернистых путей... Если, конечно, ты захочешь когда-нибудь мысленно возвратиться к нашей беседе.
- Я хочу того, чего хочет Святая Церковь.
- О да, разумеется. У тебя нет в этом сомнений.
- Вскоре их не останется и у тебя.
- Уже не осталось. Ты хочешь того, чего хочет Империя Эго.
- Империя Эго? - удивленно переспросил Агирре. - Никогда не слышал о такой. Но ты... Ты много путешествовал... Что это за государство, где оно расположено? Почему ты считаешь, что мои действия объективно направлены на пользу Империи Эго... И очевидно, идут во вред Испании и Святому Престолу?
Марко Кассиус вдруг расхохотался, чем поверг Агирре в ещё большее изумление.
- Это не государство, - сказал он, оборвав смех. - Это энергоинформационная структура в глубинах Вселенной . У неё нет собственной воли и разума в нашем понимании, но она всепроникающа и вездесуща. Если нужна грубая аналогия, возьмем Солнце. Оно тоже неразумно, но каждая живая веточка на Земле пропитана его лучами, и без него невозможен никакой жизненный процесс...
- Достаточно, - сказал Агирре, моментально утративший интерес к теме, как только ему стало ясно, что симуляция безумия продолжается. - Я покидаю тебя, Марко. За тобой придут утром, а пока ты получишь еду, питье... И ночь на то, чтобы образумиться.
- Прощай, дон Альваро... Святой отец. Мне жаль, что мы не сможем возобновить нашу беседу, но завтра меня уже не будет здесь, и дальнейшее тебе предстоит постигать одному.
- Не надейся, что тебя казнят так скоро, - Агирре выразительно похлопал ладонью по деревянной раме "кастильского ложа". - Уж об этом-то я позабочусь.