В своей вступительной речи перед присяжными Марк Раж сказал, что им придется выслушивать некоторые сложные технические термины, но это не должно отвлекать их от того, что намеревается доказать правительство. 2 ноября 1988 года имело место посягательство на все компьютеры Соединенных Штатов, виновник которого – обвиняемый, Роберт Тарпан Моррис. (Раш произносил второе имя Морриса как «Тап-ин» (tap-in – взломщик). «Это посягательство было преднамеренным, умышленным, рассчитанным, – говорил Раш. – Моррис хотел взломать столько компьютеров, к скольким он сможет получить то, что закон именует „несанкционированным доступом“. Правительство намеревается доказать, что рано вечером 2 ноября 1988 года компьютерные специалисты по всей стране начали замечать, что с их машинами происходит что-то странное. От Массачусетса до Калифорнии и Флориды все компьютеры начали замедлять работу, причем не только в государственных вычислительных центрах, но и в коммерческих центрах, частных компаниях, университетах. У нас есть свидетельства людей, проводивших в этот момент научные исследования. Их работа была прервана из-за действий обвиняемого, Роберта „Взломщика“ Морриса. Ценное машинное время было потеряно. Дорогостоящие эксперименты были прерваны. Люди не могли общаться друг с другом. Они оказались отрезанными друг от друга. Они не могли понять, что происходит. Их компьютеры вышли из строя из-за действий обвиняемого, Роберта „Взломщика“ Морриса».

По словам Раша, Моррис часами просиживал перед терминалом компьютера в Апсон-Холле в Корнелле, планируя свой взлом. Слова «обдуманно», «умышленно» и «намеренно» Раш повторял, словно какую-то мантру. «По мере того, как приближался срок запуска червя, Моррис проводил за компьютером все больше и больше времени, стараясь усовершенствовать свою программу. 2 ноября он работал весь день, стараясь запустить червя. Это было умышленное и преднамеренное действие». Тут обвинитель несколько отвлекся, чтобы изложить собственную версию: фактически Роберт запаниковал, увидев, что ошибка в ftp отлажена, и поэтому бросился срочно заканчивать свою программу, пока не запломбировали другие дыры. Этой спешкой, кстати, и объясняется некоторая наивность кода программы.

Объясняя присяжным, что такое компьютерный вирус, Раш провел параллели с вирусом гриппа. «Если вы подхватили только один вирус, вы можете чувствовать себя не так уж плохо. Но если вирусов много, если их сотни, вы заболеете всерьез. И вы не только будете чувствовать себя очень больным, вы еще и будете заражать других людей». Надо сказать, что Раш не только прекрасно разбирался в большинстве компьютерных премудростей, но и был хорошим популяризатором. Гвидобони, несмотря на то что в его распоряжении во время длительной подготовки суда были два компьютерных эксперта, над некоторыми понятиями приходилось ломать голову. Если бы решение по делу пришлось выносить, основываясь на чисто техническом шовинизме, однозначно выиграл бы Раш.

Обвинитель напомнил присяжным, что правительство не намеревается доказывать, что Роберт действовал со злым умыслом, и что оно не нуждается в доказательствах того, что Роберт намеревался причинить тот ущерб, который причинил. Для того, чтобы суд признал Морриса виновным, сказал Раш, правительству нужно только доказать, что Роберт намеревался получить несанкционированный доступ.

По контрасту с четкой официальной манерой Раша Гвидобони начал чуть ли не с прибауток. «Полагаю, по мне видно, что я не Перри Мейсон, – сказал он – У меня нет кролика, которого я мог бы вытащить из шляпы. В реальной жизни не так проходят судебные процессы, так что придется уж вам быть ко мне снисходительными. Мы собираемся сделать все, что в наших силах». За несколько минут своей речи Гвидобоии фактически сделал за Роберта его признание. Он согласился, что его подзащитный действительно написал программу-червя. Однако, добавил он, свидетельские показания докажут, что «этот вирус не вызвал необратимых повреждений и не разрабатывался с целью нанесения необратимых повреждений. Он не разрушил ни одной машины. Вирус не прочел каких-либо конфиденциальных файлов, не извлек никакой информации и не положил ни единого доллара в карман мистера Морриса».

Затем Гвидобони огласил характеристики Роберта. Подзащитный не только много работал во время летних работ в Гарварде, но и внес значительный вклад в область компьютерной защиты, опубликовав несколько статей и неоднократно обращая внимание компьютерного сообщества на изъяны в защите.

Гвидобони обрисовал Internet как плохо организованную, беспорядочную сеть, не сеть, а сборную солянку. «В ней нет хозяина, компьютерного царя, если позволите так выразиться, который сидел бы в Вашингтоне и контролировал бы ее, устанавливал бы правила». Кроме того, Internet не та сеть, что запускает ракеты. Ее используют для произведения расчетов и обмена научными данными. А еще сетью пользуются для всяких пустяков вроде игры в шахматы, любовной переписки и обмена кулинарными рецептами.

Гвидобони сказал, что представит свидетельские показания, доказывающие, что вирус Роберта был намеренно ограничен, должен был распространяться медленно, но присяжные услышат, что Моррис допустил роковую ошибку. И в конечном счете, он оповестил компьютерное сообщество о том, что система уязвима и необходимы меры по ее стабилизации. Конечно, это вызвало кучу проблем, но простая ошибка еще не есть тяжкое государственное преступление.

Первым свидетелем обвинения должен был выступить Дин Крафт, директор Корнеллского отдела вычислительной техники. Крафт расхаживал за дверями зала суда и гадал вслух, как же он объяснит этим присяжным процесс декодирования. Крафт описал озадаченному жюри, как сортировали старые файлы Морриса и как обнаружили ранние версии программы. До присяжных дошло только, что чего-чего, а технических терминов на суде будет предостаточно. Многие свидетели знали друг друга, если не лично, то по электронной почте, а если не по почте, то понаслышке. Раш и Мельтцер тщательно отобрали своих свидетелей. Это была представительная выборка администраторов систем со всей страны – из университетов, военных лабораторий и прочих правительственных организаций. Местные репортеры шутили, что были разочарованы, увидев, что свидетели не носят карманных протекторов, которые они считали опознавательным знаком компьютерных зануд.