– Как только кто-нибудь находит свою цель – то сразу приступает к бомбежке. Свободный в это время от дежурства выполняет обязанности корректировщика. Всем понятно? – Адам повысил голос, чтобы его услышали все.

– Понятно, – вразнобой ответили «беспилотчики».

– Задача может усложниться еще и тем, что на тех местах, координаты которых мы определили, сейров может не оказаться, – сказал Фолз. – Поэтому, если цель не будет определена, выполняем поиск по стандартной схеме: удаляемся от первоначальной позиции по спирали, постепенно увеличивая радиус поворота. Ищем до тех пор, пока не найдем всех.

– А если не хватит газа в баллонах?

– Сбросим груз и будем возвращать дирижабли на базу. Я не хочу, чтобы бомбы вернулись обратно.

– А что говорит Сергей? – спросил Дэвид. – Он может хоть как-то предположить, куда будут мигрировать волки с наступлением осени?

– Дубинин еще очень слаб, – ответил Адам. – Ситуация с пленным волком не принесла никаких результатов, кроме огромного нервного и физического истощения как у Сергея, так и у волка. Владислав категорически запретил Сергею покидать его лабораторию, пока они, вместе с волком, не пройдут полный курс лечения и восстановления.

– Как-то странно с этим волком получилось, – задумчиво протянул Дэвид. – Сергей как-то объяснил, что произошло в лаборатории?

– Владислав запретил посещения, – усмехнулся Адам, – ты же знаешь этих врачей. Со слов Сергеева Дубинин очень расстроился из-за того, что пленный сейр отказался принимать пищу. Сергей постоянно испытывал чувство вины перед волком и Владислав предположил, что у него создалась не очень приятная фобия по поводу волка – Дубинин сам отказался есть и пить, всё свое время проводил рядом с ним, прекратил все контакты с внешним миром и впал в ступор.

– Сумасшедший, – с сожалением прошептал Дэвид.

– Ничего он не сумасшедший, – вступился за своего учителя Роджер, – просто Сергей такой человек, что не мог спокойно смотреть на то, как животное мучается!

– Я не имел в виду, что Сергей сошел с ума, – сказал Дэвид, – и прошу прощения за то, что так назвал его, но, согласитесь со мной, что поведение нашего биолога вышло за рамки нормального человеческого поведения.

– Действительно, – задумчиво сказал Джек, – запереться в лаборатории, ни с кем не разговаривать, ничего не есть – что-то тут не то, не похоже на Сергея.

– Просто он – очень добрый, – сказал Фред, – мама говорит, что когда у человека такое большое сердце, это очень плохо – сердца может не хватить на всех.

– Вот у него и не хватило, – вздохнул Адам, – если бы не наши врачи, то Сергей вполне мог бы умереть. Но, – улыбнулся он, – ничего непоправимого не случилось и скоро всё придет в норму. А по поводу миграции сейров, то я разговаривал с Сергеем задолго до того, как всё случилось, и мы пришли к выводу, что сейры, как и большинство теплокровных животных с наступлением холодов будут откочевывать в южные области.

– А так как до наступления серьезных холодов еще два или, в лучшем случае, три месяца, – подхватил Дэвид, – то существует большая вероятность того, что нам не придется искать волков слишком долго, чтобы мы не успели вернуть наших «касперов».

– И «Титан», – сказал Джек.

– Ну, конечно, и «Титан», – улыбнулся Дэвид…

Высота «9-21» – Форт.

– Как у нас дела с лесозаготовкой? – спросил Майкл Фапгер у Дональда Седжвика.

– Последние бревна притащили еще вчера вечером.

– Значит, в лес уже можно не выходить. Что с источником?

– Слабенький нам родничок попался, – ухмыльнулся Седжвик, – уже третий день пытаемся ров заполнить водой и только на треть получилось.

– Ладно, – усмехнулся в ответ Майкл, – наши «беспилотчики» пока еще долетят до места. Успеем. Будем проволоку растягивать впереди рва или за ним?

– Подумать надо, – потер нос Седжвик, – а нельзя и там, и там?

– Если хватит проволоки – то можно. Ориентиры уже определили?

– Обижаешь, командир. Всё уже давно сделано.

– А пулеметчики уже пристрелялись?

– Нет еще. Вы же с Ричардом запретили стрелять.

– Теперь можно, – Майкл подошел к узкому окну, – желательно, чтобы они даже с закрытыми глазами могли стрелять – я думаю, что волки попрут на нас ночью, как обычно.

– А термооптика?

– К технике у меня доверия большого нет – они уже сколько раз нам глаза отводили.

– Ну, если они опять глиной обмажутся, у нас ракет немеряно – засветим лес, как на Четвертое июля.

– Добро. Да, – вспомнил Майкл, – пускай и гранатометчики пристреляются. Четыре гранатомета на крышу поставим по углам и пулеметчики пусть на крыше начинают устраиваться.

– У вас на крыше скоро мухе не будет где сесть, – усмехнулся старый солдат. – Не боишься, что крыша не выдержит?

– Я уже парням приказал балки несущие подпереть, пусть только позавтракают. Иди, старый, и ты ешь, пока еще время есть.

– Я раньше вас всех пожрать успел – старые псы до рассвета поднимаются. Не то что вы, щенки-молокососы.

– Эти щенки еще покруче тебя будут, – рассмеялся Майкл.

– Не смеши, – проворчал Седжвик, – а то грыжа вылезет.

В его покрасневших глазах прыгали смешливые искорки.

– Пусть сегодня все пристреляются, – приказал Майкл. – После завтрака каждый свое место занять должен, приготовить всё к встрече гостей.

– Мины ставить будем?

– Обязательно. У нас, конечно, такого опыта, как у Шведа, нет, но клейморы и «лягушки» противопехотные распихать сможем.

– А то, – кивнул Седжвик, – не пальцем деланы.

– Вот и ладно, – Майкл подошел к Дону и хлопнул его по плечу, – что, старый, парни устали ждать?

– Есть немного. Сам же знаешь – когда в засаде сидишь, время тянется, как будто тебе каждую волосинку из носа щипцами вытягивают.

– Или зубы сверлят.

– Во-во, – захохотал Седжвик, – у тебя самого полная пасть керамикой напихана – так что ты в этом вопросе авторитет несомненный.

– Тебе бы башкой о дерево долбануться, старый пень, – улыбнулся Майкл, – я бы на тебя полюбовался.

– Ха-ха-ха, – не унимался Дон – на него иногда находили вспышки буйного и не очень-то вежливого веселья, – «дерево», ты, наверное, это дерево сшиб и не заметил. Жалко дерево, а, Майки?

– Заткнись, Седжвик, – добродушно проворчал Майкл.

– А если честно, Фапгер, – Дональд сразу стал серьезным, – мне и одной струи из огнемета хватило. Вон, – показал он пятерней на свое лицо, – доктора залатали неплохо, а так бы ходить бы мне всю жизнь, девок пугать.

– Зря ты так, Дон, – с притворной заботливостью сказал Майкл, – если бы не эти косметические подтяжки, ты так бы и остался уродом на всю жизнь. А так посмотришь со стороны – красота: чисто морда бульдога после попойки.

– Какой еще попойки? – поинтересовался Ричард, спускающийся по шаткой лестнице с кружкой дымящего кофе в руках. – Кофе? – предложил он.

– Не, – отказался старый солдат, – меня разговоры с нашим шибко умным командиром бодрят лучше самого убойного кофе. Пойду посты проверю.

– Скажи, чтобы оружие проверили – через десять минут начнем, – сказал ему вдогонку Майкл.

– Ладно, – проворчал Седжвик.

Ричард спустился вниз и поинтересовался у Майкла:

– Чего это вечно со стариком заедаешься? Кое-кто из парней уже решил, что вы за ножи хватаетесь, услышав ваши милые беседы.

– Да мы так с ним всегда, – засмеялся Майкл, – он у нас, когда я в учебном батальоне был, пришел на замену сержанта, который нас перед этим полгода гонял, как щенков. Мы на него посмотрели и подумали, что хоть сейчас передышка выйдет – ты же видел Дона: метр в кепке, нос, как у алкаша, морда вечно помятая. Мы и размечтались, что забухает наш новый сержант, его быстренько на губу, а мы пару деньков расслабимся.

– Ну и что, – улыбнулся Ричард, – расслабились?

– Черта лысого! – расхохотался Майкл, вспомнив прошлое. – Он на нас пасть как открыл, как понеслись оттуда всякие словечки неуставные – мы чуть не попадали. Орал, что такого быдла, таких слизняков, такого стада баранов в жизни не видел – это я тебе еще с цензурой рассказываю, он покруче выражался.