Теперь послушайте вторую историю, - продолжала Нина Павловна. Служили мы с мужем до войны на Дальнем Востоке. Край огромный, а населения мало. И особенно мало женщин. Помните, одно время даже движение специально было организовано - хетагуровками называли тех, кто переезжал на Восток. Техника в те годы была еще отсталая. Я имею в виду хозяйственную технику. Например, стиральных машин не было. Стирка, как известно, дело женское. И вот, чтобы обслуживать воинские части, создавались специально банно-прачечные отряды. Вербовались туда женщины разных возрастов и различной внешности. Ну вы сами понимаете, красавицы и женщины образованные туда не шли. - Торопова озорно улыбнулась и весело продолжала: - На безрыбье, говорят, и рак рыба. Было в те годы в нашем полку много таких же, как вы, молодых командиров. И пустились они ухаживать за прачками. Разные люди по-разному относятся к жизни. Были среди прачек и такие, кто не очень дорожил своей репутацией. Но были и серьезные девушки. Знала я одну из них. Звали ее Маруся. Она после работы стирала белье еще и в нашем доме. Рядом с нами жил лейтенант, здоровый, плечистый, вроде товарища Ваганова.

Ваганов при этих словах так и полыхнул румянцем. Офицеры возбужденно задвигались, кое-кто проронил смешок.

- Звали мы этого лейтенанта Сашенькой, - продолжала рассказывать Нина Павловна. - Был он человек стеснительный и чистый, как барышня.

- Как Настя, - вставил Ланев.

Лейтенанты засмеялись. Нина Павловна не поняла, почему они смеются: она, конечно, не знала, что офицеры так зовут Анастасьева.

- И вот мы стали замечать, что наш Сашенька начинает заговаривать с Марусей.

- Не растерялся, - шепнул Савицкий.

- А Маруся, нужно сказать, хоть была и молода, но внешне не очень привлекательная - худощавая, лицо землистое, да еще и в рябинках.

- У-у, - разочарованно протянул Савицкий.

- Стал наш Сашенька провожать Марусю, а потом и гулять с ней вечерами. А Маруся оказалась очень порядочной девушкой, держала парня все время на расстоянии. И вот однажды сосед наш заявляет: "Женюсь на Маше!" Мы ахнули. Уж такая они не пара, что дальше некуда. Отговаривали мы Сашу: мол, одумайся, это от скуки, кровь в тебе молодая играет. Не век на Востоке служить будешь. Куда с такой женой поедешь? И ее пожалей. Испортишь человеку жизнь. Она хоть и некрасивая, а девушка, видно, очень хорошая. "Вот поэтому и женюсь", - заявил Саша. Пробовали мы отговаривать и Марусю: "Одумайся. Изведешься. Всю жизнь страдать будешь. Не жить вам вместе, не пара вы". А Маруся ответила: "Поздно об этом говорить. Полюбила я. Сколько бы ни продлилась наша жизнь - день или месяц, - все равно буду счастлива! Саша меня не бросит. Не такой он". Поженились. Я на свадьбе была. Сердце кровью обливалось. Жалко было - такой хороший парень погибает. Стали жить они вместе. Маша за книги взялась. Вскоре мы расстались: перевели Сашу а другой город. Хорошие проводы справили. А на другой день после проводов Маруся тщательно мыла полы, обметала пыль в квартире. Мы удивились: "Останешься?" А она говорит: "Это я для новой хозяйки. Ей, бедняге, и так много хлопот будет".

Уехали. С тех пор мы их не видели. И вот, представьте себе, встречаем мы с мужем года два назад, во время отпуска в Москве, - Сашу! Еле узнали: здоровенный, представительный генерал - Александр Степанович. Он вообще был очень способный и талантливый командир, все считали, что со временем далеко пойдет. И не ошиблись. В Министерстве обороны сейчас служит. Так вот, встретил он нас в магазине военторга, обнял моего подполковника, расцеловал при всех. "Пойдемте, - говорит, - немедленно ко мне. Маша будет очень рада вас видеть". Я чуть не ахнула - неужели они все-таки живут? Приезжаем к ним домой. Квартира прекрасная - просторная, светлая, чистая, богатая, одним словом генеральская. И выходит нам навстречу Маша. "Вот так Маруся-прачка!" - подумала я. Женщины с возрастом полнеют, для них это беда. А Маша в молодости была худая-худая, а теперь полнота ее украсила. Одета она была в модное платье, лицо белое, рябинки еле-еле заметны. И именно эти рябинки придавали ей необыкновенную симпатичность и доброту - простая, душевная женщина. Неловко я себя чувствовала поначалу. Может быть, неприятно ей будет меня видеть. Как ни говорите, она мне белье стирала когда-то. Однако Мария Николаевна вела себя очень просто. С удовольствием вспоминала однополчан, рассказывала о себе. Она училась. Окончила педагогическое училище. Но работать не пришлось - ее непрерывно возили по соревнованиям. У Марии Николаевны открылся стрелковый талант. Сначала она выступала за батальон, которым командовал Александр Степанович, потом участвовала в сборной полка и дивизии. После войны ездила на всесоюзные соревнования в команде Вооруженных Сил. И вот совсем недавно побывала в Европе и заняла там хоть и не первое, но все же призовое место. В доме у них стоит застекленная горка, полная кубков, медалей, значков и грамот. Это все отличия Марии Николаевны. Весь тот день я прожила, как в сказке. Верно, ну чем не сказка: Мария Николаевна на моих глазах превратилась из бедной Золушки в прекрасную царевну. Стала она начитанной и сведущей. С ней очень приятно было побеседовать. Держала она себя свободно и естественно. А Саша наш, Александр Степанович, глаз с нее не сводил. Он ухаживал за ней во время обеда, как за невестой. "Машенька, салат?", "Машенька, ты маслины любишь..." Не успеет она руку за хлебом протянуть, а уж он тут как тут, подает ей хлебницу. Я своего супруга подталкивала: учись, мол, вот как надо с женой обращаться!

Офицеры отреагировали на это легким движением, будто ветерок пробежал по комнате, и тут же затихли, увлеченные рассказом. Торопова продолжала:

- Как видите, в первом случае они были "пара", была любовь, внешность, и все же люди не ужились. Во втором ничего этого не было, они явная "не пара", и смотрите, что получилось! Не посчитайте это за правило. Я умышленно взяла две крайности. Теперь каждому, надеюсь, понятно, что кроме любви, образованности и прочего у людей должен быть одинаковый взгляд на жизнь, единые цели. Когда люди стремятся к разному - пути их расходятся. Отношение к жизни, курс, которым идет по жизни человек, взгляды, которыми он руководствуется, - вот главное, что сближает людей.

Торопова помолчала. Вдруг она улыбнулась и сказала:

- Ну а когда семья уже создана... Когда выбор сделан... Тут тоже все не просто, много нового открывается. В каждой семье отношения складываются по-своему. В зависимости от характеров. Но есть, на мой взгляд, одна истина, которую нужно усвоить. Ее, к сожалению, не все знают. У каждого человека есть недостатки - совершенных людей нет. Учитывая это, муж и жена должны относиться друг к другу терпимо. Не в смысле терпеть, а быть чуткими, тактичными, сглаживать углы, где это необходимо. Например, пришел муж домой усталый, начальство его за что-то отругало. Сел обедать, а жена забыла поставить солонку. "Черт знает что! Вечно у тебя соли нет в доме!" "Сам возьми - не барин!" - ответит жена в таком случае. "Ах вот как, я устал, как собака, а ты целый день дома сидишь..." И пойдет между супругами "приятный" разговор. А если бы он просто сказал: "Анечка, подай, пожалуйста, соль", размолвка не состоялась бы. Жена в этом случае десять раз упрекнула бы себя за забывчивость и еще была бы благодарна мужу за его корректность.

...Беседа Нины Павловны вызвала особенно оживленные разговоры. Всю неделю молодые офицеры в общежитии возвращались к этой теме. И раньше тоже немало говорили о женщинах, о любви, но сейчас появилось в этих разговорах нечто новое. Много размышлял и Алексей.

Теперь, когда служебные дела Шатрова стали поправляться, он все чаще думал о Наде. Искал повод, изобретал удобные подходы, придумывал различные варианты для примирения. Не раз он брался за ручку и даже писал письма, но все они так и не были отправлены. "После того, как я ее здесь принял, пощады ждать нельзя. Я бы на ее месте ни за что не простил!"