Прайд повернулась лицом к старику.

– Вы потом не откажетесь от своих слов? Вы действительно начнете наступление?..

– Безусловно!

– Но если вы желаете стать ильХаном и продолжить политику, о которой мы все мечтаем, почему бы вам не закрепить это стремление со стороны закона и традиции? Почему бы нам не вернуться в Страну Мечты и провести выборы с соблюдением всех формальностей? Такое событие поднимет боевой дух во всех кланах, которые ждут не дождутся приказа о наступлении.

– Потому что время играет против нас, а оно сильный партнер. Безжалостный!..

Кричел сбавил тон и теперь продолжил, как бы размышляя вслух:

– Неужели вам не понятно, какой ущерб нанесли нашему делу этот ужасный Ульрик и эта фурия, Наташа Керенская?..

– Очень даже понятно.

– Тогда тем более непонятны ваши сомнения. Вот еще одно печальное известие: Волки разбили наш экспедиционный корпус, который мы послали на Моржес. В пух и прах! Звездный полковник Маттлов лишилась чести… Но еще более страшно то, что бежавшие когда-то Волки практически сохранили все свои силы. Они отступили на планету Арк-Ройял – говорят, это родина Фелана Келла – и теперь укрепляются там. Они собираются оборонять границу Лиранского Содружества.

– Эти жалкие остатки клана? Мы в два счета разделаемся с ними.

Кричел отрицательно покачал головой:

– Нет, не разделаемся.

– Вы полагаете, что это серьезная неудача?

– Ульрик был настоящий ильХан, он хорошо знал свое дело,– сдвинул брови Элиас.– Никто пока, кроме вас и меня, не способен осознать масштабы поражения. Я имею в виду не потерю огромного количества боевой техники и испытанных в боях кадров, хотя это тоже тяжелый удар. Я говорю о моральной стороне дела. Наши сородичи – все те, кто составляют костяк армии вторжения,– исступленно верят в великую цель нашего похода. Они в этом – хорошем! – смысле фанатики. Их не надо убеждать, что воины, созданные с помощью наследственных программ, взращенные в условиях, напоминающих войну,– являются непобедимыми. В этом, конечно, сказывается некоторая узость мышления, но зачем солдату в бою философия! Они не могут постичь, каким образом какие-то отбросы общества, люди, лишенные чести, изгнанные из наших рядов, могут сокрушить отборные части кланов. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! А тут как раз все дело в философии – вернее, в ее понимании. Наши воины убеждены, что те, кто пошел за Феланом Келлом и прочими; те, кто не желает раздавить, как гадину. Внутреннюю Сферу, – исповедуют отвратительный строй мыслей. Поскольку их философия – это философия зла, а наша – добра, следовательно, они не могут быть хорошими бойцами.

– Глупцы!

– Согласен, но именно с этими глупцами мы должны восстановить положение. Если бы мы могли заранее распознать в Ульрике пораженческие настроения, то меня еще тогда следовало выбрать ильХаном. Понимаете, у меня есть одна задумка, которую я намерен предложить Ханам. Мы просто обязаны выиграть хотя бы несколько годков для нашего рода, чтобы восстановить прежнюю силу.

Марта Прайд от удивления открыла рот.

– Несколько? Нам потребуется по крайней мере пятнадцать лет, чтобы новое поколение, воспитываемое в сиб-группах, достигло зрелости. Только тогда у нас будут воины, в которых мы нуждаемся.

– Не совсем так, Марта,– сухо улыбнулся Кричел.– Вспомните, я когда-то был неплохим солдатом, а по отзывам сослуживцев – так просто хорошим. Участие в боях дало мне много пищи для размышлений, уже в ту пору я осознал всю разрушительную силу войны. Это заставило меня задуматься о будущем. Примерно двадцать лет назад я предположил, что подобная ситуация, какая сложилась в настоящее время в кланах, вполне возможная перспектива. Уже тогда я начал предпринимать кое-какие действия, которые помогли бы выправить положение.

– Ваши слова звучат совсем как пророчества, которые так обожают эти мечтатели из Клана Новых Котов.

– Скорее сонные тетери… Однако мое предвидение – это не мечта, не отвлеченное фантазирование, а крепкое, разумное думание, повод к действиям. Это состояние характерно для нашего тотема – Нефритового Сокола. Он тоже взирает на окружающее с макушки какого-нибудь дерева, предвосхищая дальнейшее развитие событий. Потом резкий взмах крыльями – и вот могучая птица уже набрала высоту. Он готов ринуться вниз на жертву. Вот так-то, дорогая Марта.– Хан, теперь уже вполне довольный, вновь улыбнулся.

– Как же вы намерены поступить, Элиас?

– Успокойтесь, Марта, в этом нет ничего страшного, сверхъестественного… Хотя поначалу вы будете шокированы. Возможно, даже испытаете отвращение. Отнеситесь к моему предложению как, скажем… к грозовому фронту, в который попали истребители противника. Вот они кувырком полетели на землю… Погода есть погода – она не желает подчиняться вашим желаниям, но, зная прогноз, можно использовать в своих целях ее разрушительную силу.

– Использование законов природы – это одно, пренебрежение или даже отбрасывание законов чести, которые были нормой поведения для Соколов – совсем другое,– сказала Марта.– Я так понимаю, у вас есть какая-то программа действий, которая малосовместима с нашими традициями. Вы ожидаете, что при подобных условиях я буду голосовать за ваше избрание ильХаном? Да я первым делом, сразу после начала заседания Совета Ханов, постараюсь открыть всем глаза на ваши интриги.

– Вы этого не сделаете, Марта, потому что то, чего я добиваюсь, является единственным спасением для Соколов.

Кричел встал в полный рост, оперся кулаками о столешницу, потом уже сурово добавил:

– Ваше предложение отдает безумием. Оно погубит наш род.

Прайд заколебалась.

– Но все же мы – Соколы. Другие роды уважают нас за это.

– Ага, как Волки уважили Клан Кречета, когда подмяли его под себя. Или как мы, когда вобрали остатки Волков.– Кричел резко засмеялся.– В конце концов, вы должны понять, что в этой критической ситуации мы сражаемся не за уважение, не за славу или честь. Мы отчаянно боремся за жизнь!

Поразмышляйте над моими словами. Марта. Мы были выведены для обладания высотой, нас растили, чтобы мы на лету били добычу, где бы ни нашли ее. Когда другие кланы узнают, как слабы мы стали, они тут же растерзают нас.