Еще одним требованием, предъявляемым зарубежным законодательством и международным частным правом к убыткам, подлежащим возмещению в связи с нарушением договорных обязательств, является их достоверность (определенность). Данное требование, в равной степени относящееся как к факту причинения убытков, так и к их размеру, имеет также непосредственное отношение к проблеме доказывания убытков.

Как уже отмечалось, возможные варианты признания судом убытков достоверными, а их размера – доказанным в зарубежном законодательстве и судебной практике отличаются предельным разнообразием: от простейших схем доказательств конкретных и абстрактных убытков, основанных на ценах заменяющих сделок либо текущей цене при расторжении договоров, до взыскания практически недоказанных (по размеру) убытков, размер которых в этом случае определяется по усмотрению суда.

Наиболее общими принципами американской доктрины достоверности убытков, как отмечал А.С. Комаров, принято считать следующее: «а) если факт ущерба достоверно доказан, его объем и сумма могут быть предметом разумного предположения; б) трудность установления размера ущерба не является препятствием к его возмещению; в) математическая точность в установлении конкретной суммы ущерба не требуется; г) если самое убедительное свидетельство (best evidence), которое позволяет ситуация, представлено, это является достаточным; д) истец может компенсировать „стоимость“ своего договора, которая определена ожидаемыми прибылями (expected profits); е) „прибыли“, если их потерю нельзя возместить, могут иногда все-таки рассматриваться как доказательство ущерба»[858].

Принцип достоверности ущерба нашел отражение также в ст. 7.4.3 Принципов международных коммерческих договоров, п. 1 которой гласит: «Компенсации подлежит только ущерб, который установлен с разумной степенью достоверности». В официальном комментарии к данной статье обращается внимание на то, что данная статья подтверждает хорошо известное требование о достоверности (определенности) ущерба, поскольку невозможно требовать, чтобы неисполнившая сторона компенсировала ущерб, который, может быть, и не возник или не мог никогда возникнуть[859].

Особый интерес вызывает т. н. «преддоговорная ответственность» сторон, когда присуждается возмещение убытков не за нарушение договорного обязательства, каковое на стадии преддоговорных контактов еще не возникло, а за недобросовестное или ненадлежащее поведение стороны при заключении договора. Такие нормы известны и российскому гражданскому законодательству. Иллюстрацией к сказанному может служить следующий пример.

Принимая во внимание, что основной сферой применения договора поставки товаров являются предпринимательские отношения, а основными субъектами этих договоров, как правило, коммерческие организации, профессионально занимающиеся производством, закупкой и реализацией товаров, российский законодатель счел необходимым урегулировать отношения, формирующиеся уже на стадии преддоговорных контактов сторон по поводу заключения договора поставки. Этому вопросу посвящены содержащиеся в ГК нормы об урегулировании разногласий при заключении договора поставки (ст. 507). Суть этих норм состоит в том, что сторона, проявившая инициативу в заключении договора, т. е. представившая свое предложение (оферту) потенциальному контрагенту и получившая от него принципиальное согласие на заключение договора, но при условии изменения некоторых пунктов договора, должна принять меры, которые внесли бы определенность в отношения сторон. В этих целях возможны три варианта действий: во-первых, согласиться с изменением отдельных пунктов договора, предложенных контрагентом; во-вторых, попытаться найти в отношении спорных пунктов договора компромиссное решение, т. е. согласовать возникшие разногласия по отдельным условиям договора; и наконец, в-третьих, отказаться от заключения договора.

Во всех названных случаях сторона, предложившая заключить договор поставки, обязана не позже чем в тридцатидневный срок уведомить другую сторону о своем решении; это необходимо, поскольку контрагент вправе рассчитывать на то, что договор будет заключен, и уже на этой стадии может приступить к подготовке к исполнению договора: поиску поставщиков сырья или комплектующих изделий, перепрофилированию производства и т. п.

Поэтому сторона, не уведомившая контрагента о принятом ею решении, должна будет возместить убытки, вызванные уклонением от согласования условий договора.

Несравненно более широко понимается преддоговорная ответственность в международном частном праве. К примеру, Принципы международных коммерческих договоров включают в свой состав ст. 2.15 «Недобросовестные переговоры», согласно которой сторона, которая ведет или прерывает переговоры недобросовестно, является ответственной за потери, причиненные другой стороне. Недобросовестным, в частности, признается вступление стороны в переговоры или их продолжение при отсутствии намерения достичь соглашения. В официальном комментарии к данной статье подчеркивается, что право стороны свободно вступать в переговоры и решать, какие условия подлежат согласованию, тем не менее не является безграничным, и оно не должно приводить к конфликту с принципом добросовестности и честной деловой практики. Недобросовестные переговоры, помимо случая, когда сторона вступает в переговоры или продолжает их, не имея намерения заключить соглашение с другой стороной, имеют место, когда одна сторона намеренно или по небрежности вводит в заблуждение другую сторону относительно характера или условий предлагаемого договора, независимо от того, делает ли она это, представляя ложную информацию или утаивая обстоятельства, которые с учетом характера сторон или договора должны быть доведены до сведения другой стороны. Что касается ответственности стороны за недобросовестные переговоры, то она ограничивается ущербом, причиненным другой стороне. Потерпевшая сторона может получить возмещение расходов, понесенных ею при переговорах, а также компенсацию за утрату возможности заключить другой договор с третьим лицом (т. н. отрицательный договорный интерес). Однако по общему правилу она не может получить возмещение выгоды, которую она имела бы, заключив все-таки первоначальный договор (т. н. положительный договорный интерес)[860].

Взыскание (уплата) неустойки

Нередко нарушение обязательств влечет за собой не только возмещение должником причиненных убытков, но и уплату им неустойки, установленной законодательством или договором.

Как отмечалось, неустойка (штраф, пени) является одним из способов обеспечения обязательств, суть которого заключается в определении законом или договором денежной суммы, подлежащей уплате должником кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Однако в ГК нормы о неустойке помещены не только в гл. 23 «Обеспечение исполнения обязательств», но и в гл. 25 «Ответственность за нарушение обязательств», поскольку применение неустойки является формой гражданско-правовой ответственности. Такой вывод подтверждается тем, что неустойка взыскивается по решению суда либо добровольно уплачивается должником только в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, т. е. при наличии правонарушения; во-вторых, суть неустойки состоит в обязанности должника, нарушившего обязательство, нести дополнительные имущественные потери; в-третьих, неустойка, так же как и убытки, подлежит применению только при наличии условий, необходимых для наступления гражданско-правовой ответственности, что вытекает из п. 2 ст. 330 ГК, согласно которому кредитор не вправе требовать уплаты неустойки, если должник не несет ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства; и наконец, в-четвертых, обязанность должника, нарушившего обязательство, уплатить неустойку обеспечивается государственным принуждением, о чем свидетельствует включение взыскания неустойки в число способов судебной защиты гражданских прав (ст. 12 ГК).