Симона. Я сказала об этом господину мэру, мадам.

Мадам Супо. А кто еще был в комнате мэра, когда ты рассказывала? Беженцы?

Симона. Кажется, да.

Мадам Супо. Ах так! "Кажется"! А когда толпа появилась здесь, что ты им посоветовала относительно запасов гостиницы, в которой ты служила?

Симона молчит, не понимая.

Советовала ты им, чтобы они брали все, что хотят, или нет?

Симона. Я уже не помню, мадам.

Мадам Супо. Так.

Мэр. Чего вы, собственно, добиваетесь, мадам?

Мадам Супо. Кто первый получил продукты, Симона? Правильно, твои родители. Они порядочно нахватали.

Робер. Это уж черт знает что! (Мадам Супо.) Вы сами совали Машарам банки с консервами.

Жорж (одновременно). Вы сами отдали припасы в распоряжение господина мэра.

Мэр. Это верно, мадам.

Мадам Супо (невозмутимо, Симоне). Ты вела себя дерзко, нелояльно и своевольно. Поэтому я тебя уволила. Ты ушла, когда я тебе велела?

Симона. Нет, мадам.

Мадам Супо. Вместо этого ты болталась здесь, а затем в отместку за свое увольнение подожгла кирпичный завод, да?

Симона (взволнованно). Но я же сделала это против немцев!

Робер. Это знает весь Сен-Мартен.

Мадам Супо. Ах так? Против немцев? Кто же тебе сказал, что немцы узнают об этом бензине?

Симона. Я слышала, как господин капитан сказал об этом господину мэру.

Мадам Супо. Ага, ты слышала, что мы хотим сообщить о бензине?

Симона. Господин капитан хотел.

Мадам Супо. Значит, ты сожгла бензин только для того, чтобы мы не могли его передать? Вот это я и хотела установить.

Симона (в отчаянии). Я сделала это против врага! Три танка стояли на площади перед мэрией.

Мадам Супо. И это были враги? Или, может быть, твоим врагом был кто-нибудь другой?

В воротах появляются две монахини в сопровождении полицейского.

Мэр. Что тебе здесь надо, Жюль?

Полицейский. Это сестры-надзирательницы из смирительного дома святой Урсулы.

Капитан Фетен. Я от вашего имени телефонировал в святую Урсулу, Шавэ. (Монахиням.) Медам, вот она, Симона Машар.

Мэр. Что вы себе позволяете?

Капитан Фетен. Но ведь не собираетесь же вы, мсье Шавэ, оставить эту Машар на свободе? (Резко.) Наши гости вправе ожидать по меньшей мере, что СенМартен будет очищен от опасных для общества элементов. Боюсь, что вы недостаточно внимательно изучили речь нашего высокочтимого маршала. Франции предстоит пережить время величайших опасностей. Наш долг - уничтожить малейшие зародыши сопротивления, которые так заразительны. Достаточно одного такого пожара в Сен-Мартене, Шавэ.

Морис. Ах так? Значит, всю грязную работу для немцев должны делать мы? И мы это делаем с радостью, а?

Мадам Супо (холодно). Разумеется, для заключения Симоны Машар я выхлопочу санкцию прокурорского надзора в Туре. Симона подожгла кирпичный завод, собственность гостиницы, и сделала это из низких личных побуждений.

Жорж. Симона - и личные побуждения!

Мэр (потрясенный). Вы хотите погубить ребенка?

Робер (угрожающим тоном). Кто же здесь занимается местью?

Хозяин. Не начинайте все сначала, Робер. Она несовершеннолетняя. Она поступает на попечение сестер. Вот и все.

Морис (вне себя). В застенок святой Урсулы!

Симона (вскрикивает). Нет!

Мэр. Симону - в приют святой Урсулы для умалишенных! В это заведение нравственных пыток! В этот ад! Знаете ли вы, что вы обрекаете ее рассудок на верную гибель?

Морис (указывая на зверскую физиономию одной из монахинь). Вы только полюбуйтесь на этих дам!

Лица монахинь остаются невозмутимыми и неподвижными, как маски.

Жорж. Лучше бы вы дали немцам казнить ее!

Cимона (умоляюще). Это ведь там у людей распухает голова и слюна бежит изо рта, господин мэр! Там привязывают к койкам!

Мэр (с силой). Мадам Супо! На суде в Туре я выступлю как свидетель и расскажу, каковы были истинные побуждения этого ребенка. Будь спокойна, Симона, все знают, что ты действовала из патриотических побуждений!

Мадам Супо (взрываясь). А! Маленькая поджигательница в качестве национальной героини - это ваш план? Франция спасена! Франция горит! Вот немецкие танки! И вот Симона Машар, дочь поденщика!

Капитан Фетен. Ваше прошлое, мсье Шавэ, не таково, чтобы судьи новой Франции придавали большое значение вашим свидетельским показаниям. Да и дорога в Тур не слишком надежна для людей вашего пошиба.

Морис (горько). Все ясно: они хотят снять с города Сен-Мартен обвинение в том, что здесь есть французы!

Мадам Супо. Французы? (Хватает Симону за плечи и трясет ее.) Уж не хочешь ли ты поучить нас, как быть патриотами? Род Супо владеет этой гостиницей уже двести лет! (Всем.) Хотите видеть патриота? (Указывает на капитана Фетена.) Вот он! Мы вполне способны сказать вам, когда необходима война и когда лучше мир! Вы хотите сделать что-нибудь для Франции? Отлично! Мы - Франция, понятно?

Капитан Фетен. Вы слишком волнуетесь, Мари. Велите же наконец увезти эту Машар, господин мэр.

Мэр. Я? Мне кажется, вы взяли власть в свои руки.

Симона (в страхе). Не уходите, господин мэр!

Мэр (беспомощно). Выше голову, Симона! (Сломленный, бредет, спотыкаясь, к воротам.)

Мадам Супо (нарушая наступившую тишину). Прекратите этот скандал, Оноре.

Капитан Фетен (полицейскому). Я беру ответственность на себя.

Полицейский хватает Симону.

Симона (тихо, в ужасе). Только не в святую Урсулу!

Робер. Какое свинство! (Хочет броситься на полицейского.)

Морис (удерживает его). Не делай глупостей, Робер. Мы уже не можем помочь ей. У них полиция, у них немцы. Бедная Симона! Слишком много врагов.

Мадам Супо. Симона, забирай свои вещи.

Симона озирается. Ее друзья молчат и смотрят в землю. Она, совсем разбитая,

идет в склад.

(Обращаясь наполовину к персоналу, спокойно, веско.) Этот ребенок не умеет подчиняться и неспособен признавать никакую власть. И наша прискорбная обязанность - воспитать ее в духе дисциплины и порядка.

Симона возвращается с крошечным чемоданчиком, с фартуком через руку;

отдает фартук мадам Супо.

А ну, открой чемодан, чтобы мы видели, что ты берешь с собой!

Хозяин. Нужно ли это, мама?

Одна из монахинь уже открыла чемоданчик. Вынимает книгу Симоны.