На первой остановке в окрестностях Пьемонта произошел поистине водевильный случай: в тот момент, когда принц собирался взять слово, чтобы ответить на Приветствие мэра, вмешалась Полина:

— Замолчите! Говорить буду я!

Боргезе выпятил грудь.

— Нет, мадам, говорить буду я! Я губернатор!

Полина загородила ему дорогу.

— Может быть! Но отвечать на официальные речи должна я. Я сестра императора…

— Я ваш муж! — кричал принц.

— Конечно, но это не дает вам никакого преимущественного права! Заткнитесь!..

Во время этого экстравагантного диалога весь муниципалитет и жители деревни были так ошарашены, что не осмеливались даже пошевелиться. В конце концов к супругам подошел мэр.

— Ваши светлости! Ваши светлости! — стонал он…

Но они спорили так ожесточенно, что никакая просьба не могла их остановить. Когда были исчерпаны аргументы и оба выдохлись, их светлости вернулись в карету, хлопнули дверцами, а кучер изо всех сил хлестнул лошадей.

Эта тягостная и одновременно шутовская сцена подействовала на всех удручающе.

Три дня спустя Полина прибыла в Турин и поселилась во дворце с принцем Боргезе и двумя высокими и крепкими савоярами, которых повсюду возила с собой — «на всякий случай»…

Не осознавая, какой вред она может причинить императору, Полина продолжала свою бурную любовную жизнь…

Положение Бланджини в Турине было совершенно невыносимым. Полина перетаскивала его из одной постели в другую, целовала на людях; ее бесстыдство доходило до того, что она сажала его в свою коляску, когда ехала что-нибудь осматривать. «Нескромная хроника» пишет, что частенько она тащила его под куст и, не обращая внимания ни на кучеров, ни на придворных дам, ни на гостей, заставляла «топтать свою лужайку».

А ведь Наполеон приказал Бланджини покинуть Италию.

Бедный музыкант умирал от страха. И этот страх мешал ему иногда быть тем блестящим партнером, который требовался Полине. Вот что пишет один из биографов, Валентин Телье: «Бланджини жил в постоянном страхе быть арестованным и брошенным в тюрьму за ослушание императорскому приказу. Ложась в постель с Полиной, он старался забаррикадировать дверь каким-нибудь креслом или комодом. Позже, став главным капельмейстером короля Вестфалии, Бланджини рассказывал, что однажды вечером, когда они с принцессой Боргезе „исполняли любовный дуэт“, в коридоре раздался звук шагов.

Полина, не желавшая терять ни одной секунды удовольствия, попросила его не «прерывать своей партии». Трясясь от ужаса, несчастный попытался выполнить указание, но… увы! Природа отказалась… Пристыженный Бланджини остановился. Разъяренная принцесса начала грубо оскорблять музыканта, а потом послала за одним из своих лакеев-савойяров. Композитор побежал в людскую, привел самого крепкого из слуг, закрыл его р комнате с Полиной и поторопился к себе».

После этого позорного поражения Бланджини, умирающий от страха и стыда, сел в коляску и навсегда уехал из Турина.

Лишившись своего прекрасного музыканта, Полина хотела лишь одного: вернуться во Францию и прибегнуть к услугам «резерва». Принц Боргезе возражал против отъезда, и Полина легла в постель, отказалась есть и заявила, что умрет. В конце концов она добилась от приятеля-врача предписания немедленно отправиться на воды в Экс, в Савойю. 6 июня она уже была на берегу озера Бурже, а 7 начала принимать лечение. 8 июня у нее появился любовник, а к 12 июня она совершенно поправилась и отбыла в Париж.

Когда, вернувшись из Эрфурта, Наполеон узнал, что его сестра поселилась в предместье Сент-Оноре, он пришел в неистовую ярость.

— Я хочу, чтобы она немедленно отправилась к мужу в Турин! Мне надоели эти скандалы и бесстыдство!

Узнав о решении брата, Полина не стала терять ни секунды. Она надела свое самое облегающее платье с вырезом до сосков и кинулась в Тюильри.

Увидев, как она входит в его кабинет, император забыл о своем гневе.

— Принцесса Полина, — сказал он, — вы действительно самая красивая женщина в мире.

— Мне трудно в это поверить, сир, ведь вы хотите выгнать меня из столицы… Наполеон улыбнулся.

— Оставайтесь в Париже, сколько захотите. Вы действительно самое прекрасное украшение моего двора!..

И, чтобы доказать свое великодушие, Бонапарт подарил сестре дворец Нейи.

Полина умела быть благодарной. Некоторое время спустя ока уложила в постель брата свою придворную даму, прелестную Кристину де Матис, круглая попка которой прельстила Наполеона…

В Нейи, этом дворце, где все было предназначено для удовольствий, предоставленная самой себе Полина вела самый неприличный образ жизни. Она разгуливала голой по залам дворца, принимала любовников в ванне, совершала интимный туалет, совершенно не стесняясь слуг.

Послушаем Констана:

«Служанки всегда присутствовали при ее туалете, который она сознательно затягивала, чтобы ею любовались. Иногда проходило довольно много времени о того момента, когда ей подавали рубашку, до того, когда она ее надевала; она прогуливалась по комнатам так же непринужденно, как если бы была полностью одета. Рассказывают совершенно невероятные вещи о том, как она совершала туалет, но я не люблю вспоминать об этом».

Естественно, большую часть времени Полина посвящала любовникам. Одного она приберегала на утро, другого — к обеду, третьего — на вечер, а еще одного, так сказать, «на закуску» — и этот оставался с ней на всю ночь.

Выбирала она их, конечно, в армии и чаще всего в генеральном штабе Бертье. У маршала была привычка окружать себя красивыми офицерами, которых забавы и шалости интересовали гораздо больше сражений…

Среди этих молодых людей, которых называли «верзилами Бертье», Полина заметила однажды красавца Жюля де Канувнля, командира гусарского эскадрона, орлиный нос которого заставлял сильнее биться ее сердце.

Полина привезла его на ночь в Нейи и страстно влюбилась. Она поселила его в одном крыле замка и на время порвала со своим «племенным заводом», ведя почти супружескую жизнь бок о бок с Канувилем.

История, рассказанная Тюрканом, показывает, как хорошо Канувиль играл роль супруга Полины. Послушаем его.

«Однажды модного дантиста Буске позвали к ее императорскому высочеству, чтобы он осмотрел и почистил зубы принцессы. Он немедленно отправился на вызов. Буске провели в комнату Полины, где она лежала на софе в прелестном дезабилье. Рядом в кресле лежал красивый молодой человек, томно поглядывавший на Полину. Дантист почтительно выслушал пожелания ее высочества, и она уже собиралась было открыть рот, как вдруг молодой человек, внимательно следивший за этой сценой, проронил:

— Месье, будьте осторожны, прошу вас. Я очень дорожу зубами Полетты и возложу на вас ответственность за любое происшествие.

— Успокойтесь, мой принц, — ответил дантист, — уверяю ваше императорское высочество, что никакой опасности нет.

И он принялся за работу. Пока дантист с почти религиозным почтением скреб зубы принцессы, молодой человек продолжал давать ему советы тоном самой нежной озабоченности. Наконец дантист ушел. Проходя через гостиную, он успокоил придворных дам и дежурных камергеров:

— Ее императорское высочество чувствует себя прекрасно, — сказал он. — Она, должно быть, очень счастлива тем вниманием и заботой, которые выказывал ей в моем присутствии ее августейший супруг. Сказать по правде, так утешительно видеть столь нежных супругов…

Никто не посмел вывести из заблуждения чувствительного дантиста, объяснив, что молодой человек, так понравившийся ему супружеской заботой», был капитан де Канувнль. Но как только врач ушел, все разразились диким хохотом, который еще долго звучал под сводами прихожей».

Увы! Эта сладостная жизнь окончилась очень печально.

Царь Александр однажды подарил Наполеону три бесценные горностаевые гусарки.

Император, щедрый, как всегда, отдал одну Полине, вторую — Дезире Клари, (в память о детской любви), а третью оставил себе.