Ведь Косте тоже как раз два года еще учиться...

Ладно, вернемся к беседе с Надиной матерью.

«Товарищ Зимина, — продолжала бы Светлана раз­говор с Надиной матерью, — не думайте, что, говоря «большой мир», я требую, чтобы каждый человек ехал работать в Сибирь, как ваш муж и ваша дочь, или еще куда-нибудь как можно дальше. Взгляните на вашу зна­комую — Зинаиду Львовну Лебедеву, которая не уезжа­ла никуда, не занимала никаких ответственных постов, а только скромную должность библиотекаря. Но ее мир тоже широк»... И так далее, и так далее.

Подействует ли?

Светлане вдруг стало смешно и досадно: к тому вре­мени, когда она начнет преподавать, Галя и Туся окон­чат школу и поступят в институт, а Надина мать станет бабушкой...

Ничего... Не совсем так, но что-нибудь в этом роде может быть и у ее учеников. Пускай ребята и семьи ре­бят все разные, но людей, как и ребят в классе, можно разделить на группы схожих между собой. Пригодятся когда-нибудь все эти наблюдения.

А как интересно наблюдать!.. И еще... Пускай тяжело расставаться со школой и с детским домом, но как хочется не только наблюдать за жизнью других, но и са­мой по-настоящему, по-взрослому начать жить!

Светлана никогда не дружила с Нюрой Поповой. А теперь даже приятно было идти в педучилище не од­ной. Вместе сидели в поликлинике, чтобы получить справку от врача, вместе сговорились подавать заявления.

Светлане казалось, что с Нюрой Поповой она берет с собой во взрослую жизнь кусочек детства.

Нюра поджидала на сквере, сложив трубочкой все документы.

День выдался свежий, но, поскольку летние каникулы уже начались, Нюра решила быть принципиальной: на­дела светлое платье с короткими рукавами, носки и та­почки. Платье желтоватое, в зеленых цветочках, носки розовые, тапочки синие.

Когда видишь такое сочетание, не знаешь, как быть: наводить критику — можно обидеть человека, промол­чать — как-то нечестно по отношению к товарищу.

 — А у тебя есть белые носки? — осторожно спросила Светлана.

 — Есть. У меня есть еще белые, желтенькие и голу­бые.

 — Может быть, лучше белые надеть? Все-таки в пед­училище идем!

 — Так ведь не на занятия еще, — возразила Нюра и гордо выставила вперед худую и прямую, как у маль­чишки, ногу, покрытую синеватыми гусиными цыпками. — Эти наряднее.

Так и пошли.

В переулках около педучилища стали попадаться по­путчицы — девочки с такими же бумажными трубками в руках. А другие, с пустыми руками, но тоже очень дело­витые, шли навстречу.

«Неужели и здесь я буду самая старшая?» — думала Светлана. Но нет, попадаются и довольно взрослые де­вочки. Во всяком случае, такие, которые не наденут ро­зовые носки с синими тапочками.

Во дворе и в коридорах — еще старше. И почему-то все знают друг друга. Ах да, ведь здесь сегодня экзамены идут! Вот расписание на стене. Понятно. Сдает второй курс. Половина группы на экзамене, а другие ждут и волнуются — совсем как в школе.

А на деревянном диване сидят еще две девочки, самые спокойные и солидные из всех, прямо уже без пяти ми­нут учительницы, и говорят о выпускном вечере. Новички спрашивают робкими голосами:

 — Девочки, где можно подать заявление?

 — А вон там, у стола.

Шуршат бумажные трубки, развертываются и оста­ются лежать на столе.

Всё. Можно уходить. До августа, до вступительных экзаменов.

 — Я, девочки, больше всего устного боюсь! Уж мате­матику как-нибудь сдам!

 — Ай, смотрите, сколько Ивановых! Пять Ивановых!

 — А было шесть!..

Светлана, привстав на цыпочки, старалась прочесть список допущенных к устному экзамену. Третьего дня был диктант, у кого двойка — может забирать свои документы. Девочки толпились около доски, над их головами, в левом углу: «Арбузова, Афанасьева...» — и еще кто-то на «А». Буква «С» внизу... Ничего не видно!

На скамейке у ворот — девочки с раскрытыми учебни­ками. Эти уже проверили .список и нашли свои фамилии. Счастливые!

У дверей педучилища — небольшая очередь, и у всех грустные лица...

 — Девочки, вы на экзамен?

 — Мы за документами.

Одна из стоявших в очереди сказала с удовлетворением:

 — Хорошо, что я не готовилась! Вчера целый день те­левизор смотрела!

Светлана отшатнулась от них и опять бросилась к списку.

Из-за плеча в вязаной кофточке показались все пять Ивановых, столбиком одна под другой. Действительно, их было шесть, это все запомнили. Одна, бедненькая, не одолела диктанта! Если Ивановы — посередине, значит буква «С» правее и ниже...

Отошли две девочки справа, и сразу перед глазами Светланы зарябили в нижнем углу списка незнакомые фамилии на «С». Много их было. От волнения не сразу нашла себя.

«Соколова С.А.» — вот она! Светлана не удержалась, потрогала пальцем Соколову С.А. И сама на себя рас­сердилась за свой страх: неужели серьезно могла думать, что получит двойку за диктант?

Уже с настоящей тревогой стала искать Нюру. Но Поповой А.Н. не было в списке.

Что же делать? Бежать к воротам, перехватить бед­ную Нюрочку, чтобы не пришлось ей искать себя около этой суровой доски... искать и не находить. Но уж очень неприятно сообщать плохие новости!

Как раз в эту минуту сзади послышался растерянный голос Нюры:

 — И это всё? А где же моя фамилия?.. Ой, что тво­рится!

Нюра, схватив Светлану за плечо, искала себя по всему списку.

 — А где же я? Ой, девочки, что творится!

Потом спросила тревожно:

 — Светлана, а ты?.. Вот она — ты! Молодец какая! А меня опять знаки преткновения подвели!

Так назвала однажды Нюра, оговорившись, знаки препинания еще в прошлом году.

Светлану тронуло, что Нюра в минуту огорчения так искренне обрадовалась за нее.

А Нюра хозяйственно оглянулась и уже спрашивала стоявших в очереди у двери:

 — Вы за документами, девочки? Кто последний?

Потом вздохнула:

 — А я-то мучилась. В поликлинике сколько сидела! — И тут же стала утешать себя: — Ну ничего! Пойду опять в школу, в восьмой класс.

Вчера вечером был сильный дождь. Перед дверью на асфальте еще не высохла небольшая лужа.

Когда девочек позвали на экзамен, они аккуратно об­ходили лужу с правой стороны. А те, кто стоял слева от двери, в очереди за документами, не замечали лужи — и топали прямо по воде. И Нюра Попова шагнула в воду своей синей тапочкой.

...Устный экзамен совсем такой же, как в школе. Только вместо парт — столы и волнуешься больше, чем в школе, потому что все кругом незнакомые. Так же бе­решь билет — первый, который бросится в глаза, не вы­бирая. И так же, как на всяком школьном экзамене, би­лет попадается не тот, который хотелось бы...

А когда выходишь, даже с хорошей отметкой, вместе с радостью немного грустно, потому что нет за дверью взволнованных болельщиков, никто тебя не ждет.

Экзаменационный листок Светлана несла в разверну­том виде, чтобы всем, даже незнакомым и неболельщи­кам было видно, что не документы ей обратно вернули, а, наоборот, благополучно сдала уже два экзамена.

Один болельщик все-таки оказался во дворе: Нюра уже успела сбегать в канцелярию школы, подать заявление, чтобы приняли в восьмой класс, и поджидала Светлану.

 — Ой, молодец! Письменный — четыре, устный — пять! Поздравляю! — Она бросилась целовать Светлану.

Светлана, тронутая ее вниманием, взяла Нюру под руку, и они вместе дошли до детского дома.

Там было по-летнему тихо, только нянечка Тоня сто­рожит дом и не то скучает, не то отдыхает в одиночестве. Тоня тоже поздравила Светлану, спросила, не хочет ли она поесть — как раз вермишель сварилась, — и вдруг пе­ребила сама себя:

 — Да! Светлана, вы садом шли? Никого не встрети­ли? Ведь тебя уже давно твой лейтенант дожидается! Или уже ушел?

 — Костя? — обрадовалась Светлана. Экзаменационный листок был уже почти спрятан в тумбочку, но было так естественно вынуть его опять и, обмахиваясь им, как веером, выйти в сад.