Ундина. Ты хочешь, чтобы мы так скоро оставили наш дом, наше озеро?
Рыцарь. Я хочу, чтобы мир увидел самое совершенное из всего, чем он владеет... Разве ты не знаешь, что ты и есть самое совершенное?
Ундина. Я об этом догадываюсь. Но есть ли у мира глаза, чтобы это увидеть?
Рыцарь. И ты тоже увидишь мир. Вам нельзя больше не замечать друг друга. Мир необыкновенно прекрасен, Ундина!
Ундина. О, Ганс, я хотела бы знать о мире людей только одно: там расстаются?
Рыцарь. Что ты имеешь в виду?
Ундина. Я имею в виду каких-нибудь короля и королеву, которые любят друг друга. Расстаются ли они?
Рыцарь. Я все меньше и меньше тебя понимаю.
Ундина. Сейчас объясню. Возьми, к примеру, акул-катранов. Я не особенно люблю катранов, всегда кажется, будто они охрипли. Но это не так, просто у них есть голосовые связки. А поскольку рот у них всегда открыт, морская соль сушит им бронхи...
Рыцарь. Ты отвлекаешься со своими акулами...
Ундина. Нет, нет! Это просто пример. Как только акулы-катраны составят пару, Ганс, они уже не расстаются никогда. Они проплывают тысячи миль на расстоянии пальца друг от друга, и самка лишь на голову отстает от самца... Так вот, король и королева тоже живут в такой близости? Королева чуть-чуть позади короля, как и подобает?
Рыцарь. Это было бы нелегко. Король и королева имеют каждый свои апартаменты, свои кареты, свои сады...
Ундина. Какое страшное слово "каждый"! А почему?
Рыцарь. Потому что у каждого есть свои дела и свой досуг...
Ундина. Но катраны тоже заняты совершенно разными делами! Им надо себя прокормить. Им надо охотиться, порою преследовать косяки из миллиардов сельдей, у них имеются миллиарды причин плыть одному направо, другой налево. И однако они всю свою жизнь живут прилепившись друг к другу, параллельно. Между ними не протиснулся бы и плоскотелый скат.
Рыцарь. Боюсь, что между королем и королевой могут двадцать раз в день проплывать киты. Король присматривает за своими министрами, королева - за своими садовниками. Их уносят разные течения.
Ундина. Вот, вот, поговорим о течениях. Катранам тоже приходится преодолевать сотни течений! Среди них есть ледяные и горячие. Самец катран может любить холодные течения, а его подруга - теплые... Есть течения более могучие, чем прилив и отлив... Они разбивают в щепы суда. И все же не могут даже на вершок отдалить друг от друга самца и самку акул-катранов.
Рыцарь. Это доказывает, что люди и акулы - животные разной породы.
Ундина. Но ты? Само собою разумеется, что ты меня не покинешь даже на секунду, даже на локоть!.. С тех пор, как я тебя полюбила, мое одиночество начинается в двух шагах от тебя.
Рыцарь. Да, Ундина.
Ундина. Ведь не видеться больнее, чем жить вплотную друг к другу?
Рыцарь. К чему ты ведешь, маленькая Ундина?
Ундина. О, Ганс, выслушай меня. Я знаю кого-то, кто может соединить нас навсегда, сделает так, что мы срастемся, как иногда срастаются близнецы, хочешь, я позову его?
Рыцарь. А наши руки, Ундина, ты забыла о них?
Ундина. Руки служат людям, главным образом, чтобы высвобождаться из объятий. О, нет, чем больше я думаю, тем яснее вижу, что это единственное средство сделать так, чтобы муж и жена не оказались брошенными на произвол зависти, злобы. Друг, который может соединить нас, уже здесь. Он все сделает. Скажи только слово!
Рыцарь. А разве твои пресловутые акулы срастаются?
Ундина. Ты прав, нет. Но ведь они не бывают в человеческом мире. Нас свяжет в талии пояс из живой плоти. Я уже все обдумала. Он будет гибкий, не помешает нам обниматься.
Рыцарь. А как же война, малютка Ундина?
Ундина. Вот именно. На войне я буду с тобой. Мы будем всадником о двух головах. Враг обратится в бегство. Мы прославимся. Я его позову, хорошо?
Рыцарь. А смерть?
Ундина. Вот именно. Пояс нельзя будет развязать. Я все предусмотрела; увидишь, какая я буду скромная. Я заткну уши, зажмурю глаза. Ты и не заметишь, что я с тобой срослась... Позвать его?
Рыцарь. Нет. Сперва попробуем просто так, Ундина. Потом посмотрим... За сегодняшнюю ночь ты не боишься?
Ундина. Боюсь. Ты не веришь, а я вижу, что ты думаешь... Конечно, думаешь ты, - она права, я стану сжимать ее в объятиях день и ночь, но время от времени буду оставлять ее только на минутку, чтобы глотнуть свежего воздуха, поиграть в кости...
Рыцарь. Чтобы взглянуть на своего коня...
Ундина. Шути, шути! Я уверена, что ты будешь ждать, пока я засну, чтобы сбегать взглянуть на своего коня... Когда этот ангелок уснет, - скажешь ты себе, - этот ангелок, которого я ни за что на свете не покину на самую короткую минутку, я выйду на добрую долгую минуту и погляжу на своего коня!.. Не дождаться тебе, чтобы я уснула... Спать будешь ты сам...
Рыцарь. Сомневаюсь, Ундина, милочка... Счастье не даст мне спать всю ночь... Впрочем, мне и в самом деле надо сходить поглядеть на коня. Не только потому, что на заре мы уедем... Но и потому, что я все ему рассказываю.
Ундина. Ах, так? Прекрасно!
Рыцарь. Что ты делаешь?
Ундина. На эту ночь я сама изготовлю пояс. Тебе не помешает, если я обвяжу нас этим ремнем?
Рыцарь. Нет, милая...
Ундина. И этой цепью?
Рыцарь. Нет, милая.
Ундина. И этой сетью?.. Ты скинешь ее, когда я засну. Видишь, я уже зеваю... Спокойной ночи, мой любимый.
Рыцарь. Согласен... Но еще никогда в этом мире мужчина и женщина не бывали так тесно связаны друг с другом.
Ундина вдруг выпрямляется.
Ундина. О, да! Ну, а теперь спи!
Движением рук она навевает на рыцаря дремоту.
Тот снова падает и засыпает.
Русалка. Прощай, Ундина.
Ундина. Эй, ты, позаботься о двух сотнях раненых семг и займись рыбьей молодью. Рано утром проведи двойной косяк под морским водопадом, а в полдень под саргассами. Остерегайся реки, именуемой Рейном. Она для них слишком грузно течет.
Другая русалка. Прощай, Ундина...
Ундина. А ты будешь вместо меня сторожить жемчуга. Найдешь их все в зале гротов... Я сложила их в узор, пусть так и останутся на несколько дней. Тебе это ничего не скажет. Надо уметь читать... Это мое имя...
Водяной царь. В последний раз говорю: не предавай нас! Не ходи к людям!
Ундина. Я иду к одному человеку.