То, что он увидел, его поразило. Вокруг всего замка горели костры и в красном зареве отблесков отражались широкие могучие обоюдоострые мечи и наконечники копий славянского войска. С семи сторон по кругу отдельно стояли воины с большими факелами. Виктор опешил, не зная, что делать. "Измена" - мелькнуло в голове и тут же в глазах встала Беатрисса. Но войско стояло, как вкопанное, словно это были не люди, а мумии. Вдруг Виктор заметил, что один из факельщиков начал махать из стороны в сторону. Тут же заметались и остальные факелы, передавая сигнал по кругу. Только когда пятый раз начался танец факелов, барон понял, в чем дело. То и дело в широких проемах какой-либо башни, или из бойниц самого замка, появлялся факел, и огонь от него метался из стороны в сторону, разбрасывая веером искры. И тут же откликались факелы из кругового оцепления.

- Видимо, это означает, что все нормально, - сообразил Виктор, успокоившись.

Это продолжалось до утра.

Рано утром, когда солнце еще не взошло, князь медленно вышел через главные ворота с мечом и факелом в руках, без щита, который он не брал. Виктор заметил, что он наполовину поседел, глаза впали и горели огнем. Остановившись, он спрятал меч. Факелы, не опускаясь вниз, потухли. Войны прятали мечи в ножны и по цепочке бежал металлический звон славянской стали. Богатыри садились на коней и строились в колонну, по семь человек в шеренге. И тут раздался женский крик. Князь вздрогнул и обернулся. К нему бежала Беатрисса. Подбежав к князю, который слез с коня, она обняла его, поцеловала, и, упав на колени, сняла с себя талисман и протянула его князю, не поднимая своего взгляда. Князь взял талисман, поднял с земли графиню и стремительно сел на коня.

Барон Виктор фон Гаустар не сдержался, выхватил свой меч и, выскочив из канавы, ринулся на князя. Дорогу ему преградили могучие воины. Словно ничего не замечая, Беатрисса развернулась и пошла в замок. Князь, увидев Виктора, подозвал старца. Задумчиво глядя на барона, князь произнес, а старец перевел:

- Барон, вы мужественный и храбрый воин. А я, славянин, не способен на плохое. Я тебя никогда не забуду. Если тебе нужна будет помощь, то пусть твой гонец скачет навстречу утреннему солнцу три дня, не останавливаясь. К вечеру третьего дня перед ним будет белокаменный город-крепость. Пусть он громко крикнет и несколько раз поднимет и опустит до самой земли горящий факел. Не успеет придти солнце нового дня, как я буду уже в пути. Прощай. Честь Беатриссы навсегда останется в замке.

Барон Виктор фон Гаустар в знак благодарности поднес рукоять меча к переносице, а потом медленно опустил перед собой. Он не понял лишь последнюю фразу.

Ж Ж Ж

Прощаясь со старым графом, Виктор понял, что тот совсем сдал. Он кое-как говорил, сидя в своем кресле, и его синие губы с трудом испускали слабые звуки.

- Мальчик мой... Не обижайся на Беатриссу... Не спрашивай ее не о чем... Попробуй понять ее без слов... Ни о чем не спрашивай...

Старик умирал на глазах, словно какой-то червь изнутри с громадным аппетитом высасывал все его силы. Видя состояние старого графа, Виктор не стал ему говорить, что его отец погиб зимой на охоте: его задрал медведь. Ведь отец очень любил охоту...

Ж Ж Ж

Виктор скакал с этого треклятого турнира в свой замок. В голове вертелась каша. Виктор ничего не мог понять. Что за тайна? Почему изменился граф? Что произошло с Беатриссой? Зачем нужно было переезжать на новые земли в такую глушь, что теперь не очень-то просто до них добраться? Почему она отвергла славянского князя? Почему он так дерзко гулял по ночному замку, а к утру поседел? Виктор злился на себя и свое поражение, на славянина и его воинов, на подлых и низких рыцарей, приехавших с юга и запада.

Добравшись до дома, уставший с дороги, он тут же завалился спать. Его разбудил Станиэль, осторожно трогая за плечо:

- Барон, проснитесь. Там весть какая-то, наверное, от Беатриссы.

Услышав имя, Виктор подскочил, в воздухе нечаянно задев рукой Станиэлю по челюсти так, что у него зубы звонко цокнули. Он пулей выскочил из замка во двор, где стоял взмыленный конь, весь в пене и хрипел. Его кое-как удерживали трое конюхов. Всадника не было, все седло было в крови, а к узде на шелковой тесемке был привязан сверток. Виктор отвязал его, разломал печать.

"Милый Виктор, умоляю, помогите.

Беатрисса"

- Станиэль! - что было сил крикнул Виктор, - готовь доспехи и следуй за мной, возьми факелы, скачи при свете пламени к замку "Воронья пустошь". Надень все свои доспехи.

Потом, помолчав мгновение, скомандовал:

- Отряд, боевая готовность! Следовать к замку "Воронья пустошь"!

Только тут он заметил, что уже настала ночь, на небе зажглись россыпи звезд. Луна еще не взошла. Виктор гнал коня нещадно. Когда он влетел через опущенный перед ним мост, конь упал замертво.

- Где графиня?!

- У себя, она ждет Вас.

Он вошел в приемный зал, Беатрисса подошла к нему в том же голубом платье и глядя на него как раньше, сказала:

- Мой отец умер, как и было предсказано.

- Кем?

- Я Вам все объясню. Вы вправе потом поступить как Вам захочется. Я прошу у Вас извинение, что потревожила, но пока я не похороню отца, останьтесь, пожалуйста, со мной. Я очень боюсь за него. А потом уж как-нибудь сама.

Виктор хотел было сказать ей, что он готов умереть ради нее, но Беатрисса продолжала, не дав ему заговорить:

- А теперь все по порядку. В год великой засухи кроме трех смертей наших слуг погиб еще и мальчик лет восьми. Это было в начале мая, когда речушка Оян еще не полностью пересохла. Я ехала в карете одна, а позади меня скакало двое всадников моей охраны. Жара стояла невыносимая и я решила прокатиться с ветерком на резвых конях. В одном месте дорога проходила около самого берега Оян. Посреди речушки, которая сильно обмелела, стоял по пояс в воде этот самый мальчик, плескаясь в мутной и илистой гуще. И вдруг он закричал. Это был ужасный, душераздирающий вопль, истерический крик. Я никогда не слышала такого вопля. Мне казалось, что я кричу сама. Приказав кучеру остановиться, я глянула в ту сторону. Из воды торчали две корявые руки, обросшие длиной черной шерстью, с ярко-красными кровяными когтями, очень длинными и загибающимися внутрь, как у хищной птицы. Они тянули мальчика вниз. Я видела это отчетливо, потому что до мальчика было не более двадцати шагов. "Да спасите же вы его!!!" - крикнула я своей охране. Они нехотя слезли с коней. Места у нас в округе спокойные, слуги были без оружия. "Хватайте палки, да быстрее же вы!!!" Мальчик продолжал неистово кричать, оглушая все окрестности. Наконец-то до слуг дошли мои слова, они схватили коряги, лежащие на берегу, и стали бить в то место, где было туловище этого чудовища. Через несколько ударов оно высунуло голову. Господи, это был неописуемый ужас. Длинные, сильно выдающиеся вперед желтые зубы, корявые... Красно-кровяные глаза, без зрачков, тоже сильно выдающиеся вперед. На мгновение слуги застыли в ужасе. "Бейте!!!" - закричала я. Это чудовище повернуло в мою сторону свои уши, которые были как у собаки, посмотрело мне прямо в глаза, нюхая воздух. Оно словно не обращало внимания на удары. Мальчик перестал кричать, упав в мутную воду. Теперь раздавались только гулкие удары сучковатых коряг поэтому чудищу, которое наконец-то заметило эти удары, озираясь во все стороны. Оно опустилось в воду и словно ушло под землю. Слуги тут же выпрыгнули на берег, вытащив безжизненное тело мальчика на сушу. Он казался каменным, застыв в предсмертной судороге. На наших глазах мальчик стал синий, потом зеленый, и потом приобрел сиреневый цвет. Все это время кони хрипели, кучер тянул вожжи так, что удила были в крови. Лошади двух всадников давно ускакали. И тут произошло еще одно несчастье. Один из слуг истерически захохотал, схватившись за живот, упал и стал кататься по земле. Мы поняли, что он лишился рассудка. Сил уже не было, второй слуга вскочил в карету и кони нас понесли к замку. Так быстро я не ездила никогда. Кони бездыханно упали, как только остановились в замке. Кучер и слуга упали в обморок, словно перегрелись на солнце, к вечеру им стало совсем плохо, они бредили, и все решили, что они заболели чумой. Следующей ночью умер слуга, а через день - кучер. Я все эти дни не выходила из своей комнаты, никого не пуская к себе. В глазах стояла та ужасная картина, я никак не могла забыть.