Его бред совсем перепугал меня. Я легонько похлопала парня по щекам.

— Успокойтесь! Это ошибка... Я не хотела...

Он открыл глаза и посмотрел на меня довольно ясным взглядом.

— Никакой ошибки нет! — Голос его окреп. — Вы явились в тот сладкий миг, когда я искал свой оазис в пустыне. Шахразада, все к вашим ногам положу я. Выбирайте: яхта, «кадиллак», самолет... Да, мой верблюд в пустыне — это настоящий самолет. Мы умчимся на нем к вершинам любви, о которой будут потом слагать свои песни поэты, и наша любовь продлится до тех пор, пока не остынут звезды. Я украшу это божественное тело своими поцелуями, и там, где останется след моих губ, появится бриллиант. Тысячи драгоценных камней пополнят сотни ваших шкатулок...

— Хватит! — я отпрыгнула от него. — Остановитесь!

Теперь я видела, что на бред похожа только та словесная мишура, в которую незнакомец облачил свои вполне определенные намерения, а то, что намерения у него имеются, да еще какие, легко угадывалось по глазам. Боже мой, на мне ведь ничего нет, кроме легкого облачка духов. А красавчик уже поднялся на ноги и хочет дать воли рукам. И не только рукам...

Я прыгнула к стенному шкафу, выхватила пеньюар и нырнула в кружева так, как некоторые ныряют в крутую волну. Когда голова моя показалась на «поверхности», незваный гость стоял уже совсем рядом. У него был вид голодного леопарда, готового к броску.

Выставив руки вперед, как щит, я завопила:

— Не приближайтесь! Нам надо объясниться! Здесь какая-то путаница, я не хотела... Но почему вы влезли ко мне? Да стойте же вы на месте! Если вы приблизитесь, я буду вынуждена ударить вас снова. Не верите? Я владею каратэ, и после моего удара вы будете полчаса вертеться, как волчок...

— Вы хотите опять ударить? — гость улыбнулся и выставил широкую грудь. — Бейте. Вы уже чуть не убили меня. Но после всего этого могу ли я рассчитывать хотя бы на небольшую компенсацию? А?

— Можете, но совсем не на ту компенсацию, о которой сейчас думаете. Вы так и не ответили: почему вы вломились ко мне?

— Я полагал, что эта комната отведена моему приятелю Питу Бруку. О, прелестнейшая, если бы я знал, что вы здесь скучаете в одиночестве, то еще час назад был бы у ваших ног, и мы...

— Стоп. Давайте считать, что мы оба ошиблись. И покончим с этим.

— Хорошо. Но скажите: кто вы? — он по-прежнему смотрел на меня взглядом пятнистого хищника. — Вы — подруга Карлы?

— Скорее, гостья. Меня зовут Мэвис Зейдлиц.

— Мэвис?

В его голосе появилась такая теплота, с какой он не произносил даже имя Шахразады.

— Мэвис... Красивое имя для красивой девушки.

— Спасибо и на этом, — проворчала я. — А как вас называть?

— Зовите меня Гарри. Так меня обычно называют близкие друзья. А вы, Мэвис, уже стали — в моей душе — подругой навек!

— Вот и замечательно. Теперь, когда мы познакомились, я позволю себе напомнить о предобеденном коктейле. Кажется, вам пора выметаться.

— Но почему?!

— Мне нужно переодеться.

— Не прогоняйте меня, Мэвис, ну пожалуйста. Разве можно так сразу изгонять из рая? Вы жестоки и немилосердны. Но я прощаю вас. Красивой женщине можно простить очень многое.

Не спуская с меня глаз, он сел на кровать и скрестил руки на груди.

— Алмаз души моей, Мэвис, можете одеваться. Я не коснусь вас и не издам ни единого звука. Обещаю!

— Что?! Вы думаете, что я устрою вам персональный стриптиз? — От возмущения я просто потеряла дар речи: все-таки мужская наглость не имеет границ, и она ничем не отличается по обе стороны Атлантики.

— Прелестнейшая, я ведь сделал вам очень хорошее предложение. Можно сказать комплимент. У меня дома любая девушка была бы счастлива угодить мне. Однажды сорок девушек, танцуя передо мной, сняли с себя все одежды! Но делали они это не торопясь, слишком медленно, так что я заскучал и лег спать, не досмотрев... Девушки расстроились, многие из них даже собирались покончить с собой. Они посчитали позором для себя то, что их повелитель уснул. Я, разумеется, не стал...

Он не окончил свой рассказ, потому что дверь комнаты с шумом распахнулась и в дверном проеме показался человек-гора. Великан своими плечами чуть не снес дверную коробку. В нем было фунтов триста живого веса, упакованного в белый костюм и белую рубашку с черным галстуком, что, впрочем, я отметила только краем глаза. Самое главное и самое страшное — эта туша держала в руке острый кривой меч.

От шока я не могла говорить и издала горлом какой-то хрипящий звук. Гарри лукаво взглянул на меня, его усики дрогнули. Потом он посмотрел на гиганта в белом и нахмурился.

— Олл, иди к себе, — приказал он.

Тот, кого он назвал Оллом, заворчал:

— Вас долго не было. Я встревожился.

Его глаза ощупывали меня так, словно я прятала в кружевах пеньюара по меньшей мере пулемет.

— Теперь ты видишь, что со мной ничего не случилось, — повысил голос Гарри. — Возвращайся в свою комнату. Но прежде... Ты ведь напутал леди. Извинись.

Олл вдруг опустил голову и покорно сказал:

— Тысяча извинений.

Пятясь, он отступил в коридор и закрыл за собой дверь. Я успела только заметить его заискивающую улыбку, которая предназначалась, очевидно, хозяину.

— Мой телохранитель немного переусердствовал, — пояснил Гарри. — Надеюсь, вы не сердитесь на него.

— Это был... ваш телохранитель?!

До меня наконец дошло, кого я «приласкала» металлической щеткой для волос.

— Вы — тот самый?.. Его высочество принц Гарун аль-Саман?

Я хлопала глазами, как последняя овца в стаде. Принц потянулся ко мне... Я не посмела даже отстраниться. Он взял мою похолодевшую руку и поцеловал.

— Я здесь нахожусь инкогнито, прекрасная Мэвис. Для всех я — Гарри Смит.

— Значит, вы самый настоящий заморский принц? — Я все еще не могла поверить в такое потрясающее знакомство. — Это похоже на сказку.

— Тысяча и одна ночь! — пылко добавил он, но я в испуге опустила глаза, и принц горестно вздохнул. — Да, нам так некстати помешали! Этот глупец Олл все испортил.

Гарун аль-Саман в гневе ударил кулаком по кровати, но быстро взял себя в руки и успокоился.

— И все же я не теряю надежды...

Принц кончиками пальцев поднял мой подбородок и со значением заглянул мне в глаза.

— Мы скоро увидимся, да?

— За коктейлем, Гарри... — пробормотала я.

Он ушел.

Я стояла покусывая губы. Принц оказался куда более симпатичным, чем мне представлялось до поездки на Капри. И он так заинтригован! Но с другой стороны... Если я не проявлю бдительность, то скоро у меня появится перспектива оказаться в гареме в обществе тех несчастных, которые никак не могут угодить избалованному паршивцу, засыпающему под шелест снимаемой одежды и не ценящему тот особый момент, когда леди остается совсем без штанишек...

Глава 5

Итак, в чем же я выйду на террасу? Там уже сидят и потягивают коктейли графиня и эта платиновая нахалка. Обе наверняка вырядились... Теперь-то я поняла всю иезуитскую хитрость графини, которая не рекомендовала мне брать на Капри большой гардероб. «Захватите купальник и вечернее платье», — сказала она тогда. А сама щеголяет в таких туалетах, что все мужчины пялятся только на ее ляжки... Ну, ладно, я изобрету наряд из тех немногих лоскутков, что валяются в моем чемодане, и мы еще посмотрим кто кого!

Я выбрала длинную ночную рубашку, сшитую из черных кружев. Под рубашку надела короткую прозрачную комбинацию. Эффект что надо! Пусть гости догадываются, есть у меня под такой одеждой нижнее белье или нет его. Я почувствовала себя садисткой, но это чувство мне даже понравилось.

Повертевшись перед зеркалом еще минут пятнадцать, вышла в коридор и проследовала на террасу. Едва я переступила порог и сказала: «Хэлло!», как четыре пары мужских глаз уставились на меня. Пит, Гарри, Марта и фокусник Амальфи смотрели с большим интересом. А вот глаза графини Джекки Крюгер и Высокородной Памелы метали в меня молнии и даже зажигательные бомбы. Это был верный признак: я одета сногсшибательно.