Но даже и при наличии упомянутых недостатков факты из истории подпольной профсоюзной работы в Берлине и почти во всех важных индустриальных районах страны свидетельствуют о том, что и в вопросе о профсоюзах коммунистическая партия была единственной партией, которая с самого начала решительно и последовательно боролась против уничтожения самой массовой организации пролетариата, защищала профсоюзные и социальные права рабочих.

Запрещение социал-демократической партии. "Унификация" буржуазных партий и конкордат Ватикана с гитлеровским правительством

Что касается социал-демократической партии или большинства старых профсоюзных лидеров, то о них нельзя сказать то же, что говорилось выше о КПГ. Они проповедовали политику выжидания и самоизоляции, спекулируя на различных иллюзиях, вроде пресловутого вмешательства генералитета рейхсвера. Подобные взгляды, усиленно распространявшиеся эмигрантским руководством СПГ и представителями Амстердамского интернационала профсоюзов среди бывших социал-демократов и профсоюзных деятелей, причинили немало вреда. Это было не что иное, как продолжение губительной старой политики "меньшего зла" и сотрудничества с монополистическим капиталом в новых условиях подполья.

Несмотря на "унификацию" профсоюзов, которая, бесспорно, тяжелей всего ударила именно по СПГ, несмотря на то, что активисты социал-демократической партии подвергались преследованиям, а социал-демократические газеты были запрещены и типографии конфискованы, - несмотря на все это, социал-демократическая фракция в рейхстаге упорно стремилась создать платформу, на основе которой социал-демократия могла бы "легализоваться" в гитлеровском государстве. Более того, она стремилась к соглашению с Гитлером. Это особенно ясно выявилось на заседании рейхстага 17 мая 1933 года, на котором Гитлер выступил с заявлением по внешнеполитическим вопросам. Оно было одобрено всеми представленными в рейхстаге партиями. От Гитлера, Геринга и Геббельса до Якоба Кайзера, Теодора Хейса, а также до Курта Шумахера и Эрнста Рейтера - депутаты всех фракций с трогательным единодушием выразили свое согласие с заявлением и проголосовали за него, заявив, что "в вопросе о равноправии германского народа, Ё этом вопросе, от которого зависит дальнейшее существование нации, рейхстаг решительно поддерживает имперское правительство"{16}, то есть господство гитлеровцев. Нет никакого сомнения в том, что все эти фракции рейхстага понимали при этом, что гитлеровское "равноправие" означает равноправие в вооружениях, а гитлеровская внешняя политика - это политика подготовки новой мировой войны. Проголосовав в рейхстаге за политику Гитлера, социал-демократы, демократическая партия и партия католического центра тем самым помогли Гитлеру ввести в заблуждение большую часть немецкого народа и другие народы относительно ее истинных целей и явились соучастниками гитлеровцев в политической подготовке второй мировой войны.

Несмотря на то, что социал-демократы оказали прямую поддержку Гитлеру, несмотря на то, что СПГ вышла из II Интернационала, а созванная Паулем Лёбе 19 июня 1933 года Всегерманская конференция СПГ избрала новое руководство партии, которое публично отреклось от старого правления, находившегося в эмиграции в Праге, гитлеровское правительство все же опасалось сплочения рабочих - членов социал-демократической партии. Чтобы навсегда обезопасить себя от этого, оно решило запретить СПГ. В официальном заявлении по этому вопросу от 22 июня 1933 года указывалось, что "социал-демократическую партию следует считать партией, враждебной германскому народу, партией, против которой должны быть применены те же меры, что и против коммунистической партии".

Социал-демократам в Западной Германии и в Западном Берлине полезно как можно чаще вспоминать эту фразу из нацистского декрета о запрещении их партии. Социал-демократов в нацистском рейхе постигла та же участь, что и коммунистов. Ни антикоммунистическая пропаганда, ни отклонение всех предложений об установлении единого фронта с коммунистами не спасли социал-демократов от этого. Подобная политика также не сможет спасти их и в наши дни в случае победы милитаристской реакции. Исторический опыт показывает, что, только объединившись для совместной борьбы, коммунисты и социал-демократы смогут дать отпор любым посягательствам фашистской и милитаристской реакции на права и завоевания трудящихся.

Запрещение социал-демократической партии положило начало "унификации" или самороспуску всех остальных партий. 27 июня 1933 года немецкий национальный фронт объявил о своем самороспуске на основе так называемого дружественного соглашения с нацистами. 4 июля "решение" о самороспуске приняли также баварская народная партия и германская народная партия. Наконец, 5 июля 1933 года такое же решение было принято и немецкой партией католического центра. В воззвании, выпущенном ею по этому поводу, говорилось, что в момент, когда "необходимо слить воедино все силы нации для защиты государства и народа от вражеских происков", нельзя сбрасывать со счетов сторонников партии католического центра, которые и сами не желают этого. "Бывшие члены партии центра, больше чем кто бы то ни было, полны искреннего стремления внести свой вклад в дело построения нового государства и создания новой национальной общности". Так, в момент самороспуска партия, которая ныне под названием христианско-демократической стала главной партией боннской правительственной коалиции, открыто выразила свою солидарность с гитлеровским режимом. Правое крыло партии католического центра, объединявшее магнатов тяжелой индустрии, люди, группировавшиеся вокруг Папена, Клёкнера, Пфердменгеса и других, делали общее дело с Гитлером. Начиналась гонка вооружений, сулившая им огромные прибыли.

В этой связи нельзя кратко не упомянуть о позиции верхушки католической церкви. Побуждаемые ненавистью ко всему прогрессивному, и прежде всего к марксистскому рабочему движению, эти реакционеры вместе с магнатами тяжелой индустрии из партии католического центра сделали все возможное, чтобы облегчить приход гитлеровского фашизма к власти и помочь ему укрепить свою кровавую диктатуру. В послании к верующим католикам ко дню троицы немецкие католические епископы заявили, что они менее, чем кто бы то ни было, склонны недооценивать национальное возрождение и тем более не намерены препятствовать ему. Далее в "пастырском" послании говорилось буквально следующее: "Наша святая католическая церковь всегда достигала полного единства, сплоченности и силы, которая повергала в удивление даже наших врагов именно благодаря тому значению, которое мы придавали авторитету власти, как ее форме, так и ее внутреннему смыслу. Поэтому нам, католикам, легко оценить по достоинству новое, твердое проявление власти в германском государстве, и мы легко, с готовностью подчиняемся ей. Эта готовность является не только естественной добродетелью человека, но и заповедью божьей. Ибо мы усматриваем в любой человеческой власти отражение царства божия и приобщение к вечной власти божества... Мы, католики, приветствуем также и те цели, которые преследует новая государственная власть, защищая свободу нашего народа".

Восхвалять гитлеровскую власть, которая к тому времени уже успела запятнать себя кровавыми преступлениями против коммунистов, социал-демократов и трудящихся-христиан, как "отражение, царства божия" могли лишь люди, лишенные всякой совести. Для каждого подлинно религиозного человека это было самым гнусным кощунством. Однако послание католических епископов Германии вполне соответствовало политическим целям Ватикана, заключившего месяц спустя конкордат с гитлеровским рейхом. Этот конкордат был со стороны Ватикана подписан 20 июля 1933 года кардиналом государственным секретарем Пачелли, ныне занимающим под именем Пия XII папский престол, а со стороны Германии - Францем фон Папеном. Римская католическая церковь признавала в этом конкордате, что германскому католическому духовенству запрещается любая политическая деятельность. Тем самым она почти в демонстративной форме одобряла роспуск партии католического центра. Но гораздо более важным было то, что в результате заключения этого конкордата преступные, запятнанные кровью национал-социалистские главари, против которых во всем мире поднялась волна гнева и отвращения, были признаны Ватиканом, то есть верховной властью католической церкви всего мира. Нацисты вскоре после этого предприняли ряд попыток устранить с помощью заключенного конкордата недоверие широких масс трудящихся-католиков в Германии и сломить их сопротивление.