Весь 1960 г. Рассел посвятил активным выступлениям на митингах, по телевидению и-радио. В феврале 1960 г. по английскому телевидению демонстрировалась встреча Рассела с индийским физиком Хоми Джехапгиром Баба и "отцом водородной бомбы" американским ученым Эдвардом Теллером. Сам Рассел остался крайне недоволен результатами этой беседы, так как, по его собственным словам, не смог привести Теллеру все необходимые аргументы п выглядел мало убедительно. Другой неудачей Рассела стали его теледебаты с лидером лейбористской партии Хью Гейтскеллом и Элеонорой Рузвельт - вдовой американского президента. В конце передачи миссис Рузвельт заявила: пусть человечество лучше погибнет, чем победит коммунизм.
Важной вехой в аптиноепной деятельности Рассела стала его встреча в июле 1960 г. с американцем Ральфом Шенманном. Шепманн раньше был связан с Си-Эн-Ди, но его также волновала ограниченность методов этой организации. "Я видел, что его распирает энергия и переполняют идеи", - вспоминал ученый. Шенманну принадлежала идея создания движения гражданского неповиновения, которое должно было, во-первых, быть массовым, во-вторых, воплощать собой крайнюю оппозицию ядерной политике правительства и, в-третьих, иметь своей целью прямое воздействие на эту политику.
Рассел начал работу по подготовке этого движения. Вместе с Шенманном он составил список возможных членов будущей организации и занялся рассылкой писем. Но сведения об их проекте просочились в газеты, и в "Ивнинг стэндард" появилась статья, где говорилось, что Бертран Рассел занимается созданием некоей новой организации. В Си-Эн-Ди разразился настоящий скандал. Ее председатель заявил, что Рассел действует за его спиной. Никакие объяснения ученого приняты во внимание не были, н в конце 1960 г. Рассел подал в отставку с поста президента Си-Эн-Ди. Его поступок вызвал возмущение и непонимание в глазах общественности. На Рассела обрушился целый шквал обвинений в том, что он раскалывает движение. Однако он остался непреклонен. Но Рассел не разорвал связей с Си-Эн-Ди окончательной оставался до конца жизни главой ее валлийского комитета.
Движение за массовое гражданское неповиновение получило название Комитета ста-по числу энтузиастоп, первыми поставивших свои подписи под заявлением, в котором они выражали готовность нарушать закон в знак протеста против ядерной политики Великобритании. Речь не шла о серьезных правонарушениях, имелись в виду лишь пикетирования военных баз и сидячие забастовки. Членами Комитета были в основном молодые инициативные выходцы из Си-Эн-Ди и Комитета прямого действия.
"Отношение Рассела к гражданскому неповиновению не было прямолинейным, писал Райен. - Он всегда считал, что нельзя подчиняться тому правительству, действия которого глупы или аморальны... однако настороженно относился к общей установке действовать согласно своей совести, так как совесть некоторых людей может привести их па неверный путь". Рассел, по словам Райена, не разделял крайних настроений того же Шенманна, рисовавшего себе в мечтах, как на улицы выйдут сотни тысяч сторонников гражданского неповиновения. Ученый хорошо понимал, что не в их силах поднять все население Великобритании. Но он не разделял и идей ненасильственного сопротивления в духе Махатмы Ганди. "Все, к чему он (Рассел - Ю.В.) призывал, - это достаточная огласка и максимальное влияние на правительство" [39], - отмечал Райен.
Первой акцией гражданского неповиновения должна была стать сидячая демонстрация возле здания Министерства обороны 18 февраля 1961 г., рассчитанная не менее чем на 2 тыс. участников. Подготовка к ней велась полным ходом: писались прокламации, развешивались листовки, людей останавливали повсюду - в кафе, на улицах-и разъясняли им смысл предстоявшей акции. 18 февраля, несмотря на хмурую погоду, на демонстрацию собралось около 20 тыс. человек. "Мы не смели и надеяться, что демонстрация пройдет столь успешно" [40], - вспоминал Рассел. С удовлетворением отмечал он и успехи региональной деятельности Комитета: по всей стране создавалась сеть подкомитетов, с которыми велась активная переписка.
Памятным событием 1961 г. стал проходивший 6 августа в Гайд-парке митинг в память погибших в Хиросиме. Эта акция вызвала широкий общественный отклик. И все же митинг мог бы получить значительно меньший резонанс, если бы не один инцидент. В Гайд-парке было традиционно запрещено пользоваться микрофонами. Однако именно Рассел первым среди участников митинга нарушил это правило. В дело не замедлили вмешаться полицейские - они грубо выхватили микрофон из рук старика. А еще спустя месяц 90-летнего Рассела и его жену вызвали в суд по обвинению в подстрекательстве к гражданскому неповиновению.
В речи на суде Рассел уверенно заявил, что ничуть не считает себя виновным, потому что верит: гражданское неповиновение есть "самый эффективный способ, деятельности во имя спасения нашей страны и всего мира" [41]. Приговоренный к двухмесячному заключению, он был помещен в больничное крыло лондонской тюрьмы. Это событие вызвало шквал протестов: не только по всей Британии, но и далеко за ее пределами прошли забастовки и манифестации. Наибольшее количество участников собрал марш Комитета ста к зданию британского парламента 17 сентября 1961 г. Он-то и возымел решающее действие: рано утром следующего дня Рассел и его жена оказались дома, где их уже поджидали пронырливые журналисты.
Однако до победы было далеко. За тюремной решеткой оставались еще несколько лидеров движения, арестованных по тому же обвинению, что и Рассел; кроме того, ряд видных деятелей Комитета был задержан полицией в условиях жуткой неразберихи 17 сентября, когда едва ли можно было найти грань между теми, кто заслуживал ареста, а кто нет. В результате Комитет ста фактически был обезглавлен -там осталось считанное количество умных, опытных людей. "Комитет начал ослабевать..., - отмечал Рассел. - Его члены принялись вести длинные дискуссии о том, должен ли Комитет посвятить себя исключительно вопросам ядерного разоружения или он должен бороться против всех внутриполитических... беззаконий. Это были пустая трата времени и распыление сил" [42].
Рассел продолжат ратовать за активную антивоенную борьбу. Так, выступая на митинге на Трафальгарской площади 29 октября 1961 г., он говорил: "Мы все хорошо знаем о возобновлении Хрущевым испытаний и его угрозе взорвать бомбу в 50 мегатонн. Мы все порицаем эти действия. Но, я думаю, мы гораздо меньше знаем о все более распространяющемся среди американцев ощущении, что ядерная война начнется в ближайшем будущем. В Америке действия Конгресса в очень большой степени определяются лобби - группами, отстаивающими те или иные интересы. Военное же лобби, которое выражает как экономические интересы производящих оружие фирм, так и воинственный дух адмиралов и генералов, чрезвычайно могущественно" [43]. Любимое слово этих военных магнатов, отметил Рассел, "свобода"; они кричат, что либо свобода похоронит коммунизм, либо коммунизм похоронит свободу, спекулируют на ура-патриотизме и антикоммунизме, заставляя тем самым налогоплательщиков отдавать все больше денег на вооружение. Рассел призвал всех здравомыслящих людей осознать это обстоятельство. Британия должна, по его мнению, перейти на позиции нейтралитета и взять курс на разоружение. Свою же задачу Рассел видел в том, чтобы развивать антивоенное движение во всем мире.
В июне 1962 г. он послал своего представителя Кристофера Фарли в Москву на Всемирный конгресс за всеобщее разоружение и мир, в работе которого приняли участие представители 121 страны. "Во время его пребывания там он вместе с несколькими другими некоммунистами провел публичный митинг на Красной площади, где раздавал листовки. Это было противозаконно и вызвало яростный протест... со стороны председателя Си-Эн-Ди, тоже там присутствовавшего. Это вызвало протест... даже со стороны некоторых участников конференции, которые у себя на родине проповедовали гражданское неповиновение... Митинг был разогнан, но его организаторы торжествовали при мысли о том, что сумели продемонстрировать международный характер гражданского неповиновения" [44], - писал Рассел, с удовлетворением вспоминая о поступке Фарли.